Владимир Кутахов (Сеул)
Корр. ИТАР-ТАСС – специально для журнала «Металлы Евразии»

    Уже несколько месяцев прошло с появления первого сообщения о банкротстве второго по величине в Республике Корея сталелитейного комбината «Ханбо стил» – одного из крупнейших в созвездии предприятий одноименной промышленной группы, а конца разоблачениям, которые обрушиваются на головы рядовых корейцев, не видно.
    Нередкое в мире бизнеса событие – финансовый крах пусть и крупного, но отдельного предприятия, – в считанные дни переросло в общенациональный скандал о коррупции, в котором оказались замешаны политики, банкиры, законодатели, бизнесмены и государственные мужи.
    Окончательный закат «Ханбо стил», на долю которой приходилось 13 % национального производства стали, начался, по-видимому, именно тогда, когда основатель этой промышленной группы Чон Тхэ Су приступил к реализации амбициозного проекта – строительству суперсовременного сталелитейного завода-гиганта в Танджине. Завод должен был стать пятым в мире по объему производства. Еще тогда специалисты недоумевали, каким образом сумеет отец-основатель «Ханбо» – группы, которая не входила даже в число 30 крупнейших в стране промышленных корпораций, профинансировать строительство металлургического колосса. Правда, о феноменальных способностях Чон Тхэ Су доставать средства ходили легенды.
    Но даже во второй половине прошлого года, когда у строящегося завода появились финансовые трудности и когда эксперты утверждали, что компания «Ханбо стил» буквально опустошила сейфы ряда крупных банков, некоторые наблюдатели утверждали, что Чон Тхэ Су все равно найдет выход из трудной ситуации. Но, увы, не нашел. Гром все же грянул, и «Ханбо стил» оказался банкротом, когда не сумел оплатить предъявленные ему счета на 170 млн. долл. Завод-гигант оброс долгами на сумму почти в 4,6 млрд. долл.
    Но самый настоящий скандал разразился после того, когда выяснилось, что компания «Ханбо стил» сумела получить, начиная с 1992 года, от банков и других финансовых институтов займов на огромную сумму в 6 млрд. долл. Сразу же появились два вопроса: каким образом переживающее период финансовых затруднений предприятие смогло получить без обеспечения столь солидные кредиты и на что в действительности пошли эти средства? В здешней финансовой практике нередки случаи, когда руководители банков выдавали фирмам крупные кредиты, часть из которых затем незаконно возвращалась им в виде взятки. Однако в случае с «Ханбо» смущало то, что суммы полученных кредитов были слишком велики и что такие займы не могут быть выданы без давления со стороны высокопоставленных государственных мужей.
    Именно с этого момента скандал стал перерастать в громкое политическое дело, тем более, что за отцом-основателем «Ханбо» Чон Тхэ Су подобные грешки уже водились. Он был признан виновным в даче взяток в 1988 – 1992 годах обретающему ныне в тюрьме экс-президенту Ро Дэ У, а также ряду депутатов национального собрания и государственным чиновникам в 1991 году, когда решалась судьба ряда проектов, связанных с освоением земельных участков.
    В конце января прокуратура завела уголовное дело, провела обыски в офисах «Ханбо стил», конфисковала все документы, включая хранящуюся в компьютерах информацию и вызвала на допрос Чон Тхэ Су. Однако тот оказался тертым калачом и моментально залег в госпиталь с диагнозом «повышенное давление и обострение диабета», что давало ему возможность избежать повышенного внимания хотя бы со стороны дотошных корреспондентов.
    Как только стало известно об уголовном деле, заволновалась заграница, где строительный сектор промышленной группы «Ханбо» осуществлял ряд многомиллионных строительных подрядов: на Филиппинах (возведение дамбы – 130 млн. долл.), в Индонезии (коммерческие здания – 96 млн.), в России (строительство военных городков – около 100 млн.), в Пакистане и Иордании (прокладка шоссе), 400-миллионный газовый проект в Омане.
    Но более всех этот скандал взволновал политическую оппозицию в самой Корее, поскольку, как только появились признаки, что в нем замешаны лица из нынешней администрации, у оппозиции появился реальный шанс показать всю продажность выдвиженцев на государственные посты из правящей Партии Новой Кореи. Лидеры двух крупнейших в парламенте оппозиционных партий – Национальный конгресс за новую политику и Объединенные либеральные демократы – призвали провести специальные парламентские слушания для параллельного с прокуратурой расследования всех обстоятельств скандального банкротства. У оппозиции были основания полагать, что прокуратура может ограничиться лишь проведением «косметического» расследования. Правящей ПНК ничего не оставалось, как согласиться с этим предложением: заняться вместе с оппозицией формированием специальной комиссии – процесс, который превратился, как писала местная пресса, во взаимное «закидывание друг друга грязью».
    Тем временем в печати и на телевидении практически ежедневно стали мелькать сенсации о причастности к скандалу политиков, законодателей, влиятельных государственных служащих, крупных бизнесменов, лиц из окружения президента. Появились сведения, что в «Ханбогейте» замешан Ким Хен Чер – второй сын главы южнокорейской администрации, который, как утверждалось, поддерживал связи с руководством «Ханбо», а также оказывал влияние на некоторые назначения на государственные посты. Оппозиция потребовала провести расследование о причастности к скандалу даже президента страны, утверждая, что он получал от концерна крупные суммы на проведение в 1992 году своей избирательной кампании, которая, по некоторым данным, обошлась в 1,25 млрд. долл., что в 40 раз превышает разрешенную законом сумму.
    Прокуратура арестовала 10 человек, причастных к скандалу о коррупции. Среди них оказались основатель «Ханбо» Чон Тхэ Су с помощником, три экс-президента банков, четыре депутата парламента и бывший министр внутренних дел. Параллельно вела свое расследование и комиссия национального собрания, определившая список из 33 законодателей, которых подозревают в преступных связях с «Ханбо».
    Совершенно новое направление следствие по делу «Ханбо» получило недавно, когда выяснилось, что при помощи государственных органов эта корпорация нелегально, в обход законов, сделала инвестиции в размере 1,6 млн. долл. на развитие северокорейского сталелитейного комбината в Хванхэ. Министерство по делам национального объединения заявило, что оно намерено сделать запрос в прокуратуру на предмет проведения расследования причастности к этому делу Агентства планирования национальной безопасности – аналога американского ЦРУ, и Корейской ассоциации содействия торговле и инвестициям (КОТРА).
    В парламентском расследовании «Ханбогейта» кульминационным стал день, которого давно ожидали: на трибуне для свидетелей появился второй сын президента страны Ким Хен Чер. Ким признал свое вмешательство в процесс назначения некоторых официальных лиц, однако категорически отрицал все обвинения в причастности к скандалу вокруг сталелитейного концерна «Ханбо». Но следователи, тщательно изучив многочисленные банковские документы, получили доказательства, компрометирующие президентского сына. В деле «Ханбо», которое уже до основания потрясло весь деловой и политический мир Южной Кореи, следует ожидать новых разоблачений.
    Так, суперсовременный сталелитейный завод в Танджине – символ корейского экономического чуда и воплощение технологий XXI века – оказался поверженным старыми, как мир, мздоимством и алчностью.