Николай Шаров
Заместитель генерального директора

    Первым председателем этой межведомственной комиссии был граф Витте. В бытность, когда он возглавлял российское министерство путей сообщения. Комиссия, пережившая войны, революции и технологические уклады, существует уже более века. И на этот раз она вела свои заседания в Тагиле в Торговом доме НИКОМа в октябре. Участвовали и мировые производители, и покупатели железнодорожных рельсов – МПС России, Канадские национальные железные дороги, представители «Ниппон стил», Кузнецкого и Тагильского металлургических комбинатов, комбината «Азовсталь» (Украина).
    Замечу, что с 1992 года все рельсы, которые уложены на стальных магистралях страны к западу от Тюмени, – тагильской марки, к востоку – кузнецкие. Так был поделен сбыт рельсов, в принципе, и при плановом хозяйстве между двумя государственными предприятиями-монополистами. Когда НИКОМ и КМК преобразовались в акционерные общества, они стали конкурентами на рынках в России и за рубежом. Между тем рынок этот жесткий, сегодня предложение превышает спрос. У МПС, несмотря на отчаянную потребность в миллионах тонн рельсов для смены изношенных путей, нет свободных денег. Применяются многоходовые бартерные схемы. К слову, таким путем появились на Дальнем Востоке и первые японские рельсы, уложенные в Бамовскую колею. Это первый случай «рельсовой экспансии» японских производителей на российский рынок, наверное, с начала века.
    На заседании межведомственной комиссии в Тагиле, своеобразной ярмарке металла железнодорожного сортамента, конкуренты продвигали свой металл, покупатели приценивались, совершались сделки.
    Мне довелось побывать в командировке в Японии и ознакомиться с постановкой дел на заводах «Ниппон стил». Японцы имеют перед нами технологическую фору, которая сказывается на сравнительной ресурсоемкости и качестве металла, в частности термоупроченных рельсов. Хотя тагильская марка тоже стоит высоко, в технологии мы отстали. Мне хорошо ведомы особенности рельсобалочного производства НИКОМа. Еще при старом хозяйственном укладе меня «волевым порядком» поставили вызволить из прорыва обжимной цех №1 – наиважнейшее звено в цепи обеспечения «рельсобалки» металлом. Коллективу удалось поднять производительность до предельных значений. И сегодня производство там хорошо отлажено. Однако устарелость технологий сильно бьет по карману комбината из-за невероятного подорожания электроэнергии и сырья. «Классическая» схема: домна – мартен – блюминг – прокатка страдает огромной затратностью.
    Проиллюстрируем на примерах, как нагоняется себестоимость по переделам. Самая мощная на комбинате 6-я доменная печь пожирает до 25 тыс. кубометров природного газа в час, 80 % потребляемого всем доменным цехом кислорода. Один только компрессор-великан КАР-30 потребляет электроэнергии больше, чем целый живой поселок. С мартена до 40 – 50% металла накатывается в холодном виде, сажается в изотермические печи – еще один виток лишних энергозатрат.
    От этой разорительной архаики мы уходим через сквозную реконструкцию. Пуск двух новых методических печей с шагающим подом дает огромный выигрыш в трудоемкости, снижении энергозатрат. «Рельсобалка» не будет впредь зависеть от «транзита» металла с блюминга. Последний после пуска второй установки непрерывной разливки (УНРС) становится ненужным звеном сталеплавильного передела.
    Мартеновский, где стать подручным сталевара – мечта любого моего сверстника в старые годы, этот мартеновский доживает последние годы и месяцы. С завершением «технологической революции» в сталеплавильном переделе мы станем, очевидно, вровень с «Ниппон стил» по затратам труда и ресурсов на тонну рельсовой стали. Новые технологии дают гарантию, что вероятность скрытых дефектов рельсов, так называемых флокенов, будет исключена на 100 %.
    ... Реконструкция имеет еще одно измерение – социальное. В мартеновском, на блюминге работают династии мастеровых, сложились традиции и школы. И вот в одночасье высвободятся сотни и сотни квалифицированных рабочих. Что будет с ними? Часть металлургов мы переучим на новые, более современные специальности. Но всем рабочие места комбинат гарантировать не может. Это, конечно, обострит конкуренцию за рабочие места. Гладким этот аспект реконструкции не назовешь. Часть высвобожденных будет искать возможности найма на стороне. Всем этим комплексом проблем займется Центр занятости. Каждая рабочая судьба потребует взвешенного решения.