Владимир Беляков
Каир

Подполковник Е.П. Ковалевский

    Летом 1838 года вице-директор Азиатского департамента МИД России Л. Г. Сенявин получил от генерального консула России в Египте А. Медема следующее письмо:
    «Вице-король обратился ко мне, чтобы получить точное и детальное описание нового способа и практической работы, осуществляемых в России для эксплуатации золотоносных песков плавкой вместо промывания. Сегодня я обращаюсь в Азиатский департамент с просьбой удовлетворить пожелания паши, сформулированные им по этому поводу. С этой целью покорнейше прошу выслать описание на французском языке нового способа, практикуемого на ваших заводах, равно как и рисунки для снарядов, употребляемых для вышеуказанных операций».
    Письмо Медема Сенявину стало отправной точкой сотрудничества горных инженеров России и Египта по золотодобыче, продолжавшегося целое десятилетие. Любопытная эта история, свидетельствующая о том, что Россия в ту пору обладала самыми передовыми технологиями добычи золота, к сожалению, быстро забылась, и лишь совсем недавно ее удалось восстановить на основе архивных документов.

Мухаммед Али-паша

    Посланцы египетского паши

    Правивший Египтом в 1805 – 1848 годах Мухаммед Али оставил глубокий след в истории этой страны. Как в свое время Петр Великий в России, Мухаммед Али много сделал для модернизации всех сторон жизни Египта, развития его экономики, интеграции в мировые дела, центром которых была Западная Европа. Он также пытался расширить свое государство. В начале 20-х годов прошлого века египетские войска покорили Восточный Судан. Одной из целей египетского паши был контроль над месторождениями золота. Армию Египта сопровождал французский горный инженер Калье. Но он так и не смог наладить промывку золота. Позднее Мухаммед Али направил в Восточный Судан несколько партий золотоискателей. Их возглавляли европейские инженеры Руссеггер, Бореани, Лефевр, Ламберт. Обнаружив золотоносные пески, они, как и Калье, не смогли наладить добычу золота.
    А золото Египту было очень нужно – для финансирования модернизации и военных походов. Месторождения времен фараонов к тому времени давно истощились. И тогда Мухаммед Али обратился к России. Кстати, с такой же просьбой – получить описание добычи золота плавкой вместо промывания – обратился к правительству России, согласно архивным документам, и американский посланник в Петербурге.
    Просьба Мухаммеда Али была выполнена. Как сообщал в МИД посланник России в Константинополе В. П. Титов, в декабре 1838 года французский перевод, выполненный горным инженером майором Гурьевым, был вручен Мухаммеду Али, причем египетский паша принял его «с особенным удовольствием».
    Однако египтянам, по-видимому, не удалось самостоятельно внедрить новую российскую технологию добычи золота. Ибо в 1843 году Мухаммед Али обратился к правительству России с просьбой прислать в Египет горных инженеров. Просьба эта была рассмотрена главноуправляющим Корпуса горных инженеров генералом от инфантерии графом Е. Ф. Канкриным. Он пришел к выводу, что лучше было бы предложить египетскому паше прислать своих людей в Россию: египетский климат труден для россиянина, незнание языка и традиций снизит возможности успеха в создании новых золотодобывающих предприятий. Предложение это было одобрено самим Государем Императором. Принял его и Мухаммед Али.
    Выбор кандидатов на отправку в Россию и подготовка к поездке заняли почти два года. Миссия эта была поручена двум молодым египтянам, обучавшимся в ту пору горному делу в Вене, – Али Мехмету и Илия Дашури.
    10 августа 1845 года Мехмет и Дашури прибыли в Петербург. Сопровождать их было поручено горному инженеру подполковнику Ковалевскому.
    Егор Петрович Ковалевский родился в 1809 году на Украине в небогатой многодетной семье. После окончания в 1830 году Харьковского университета был определен в департамент горных и соляных дел в Петербурге. Но карьера чиновника не прельщала юношу, и вскоре он уехал на Алтай, в Барнаул, где был назначен помощником управителя дел главного начальника Колывано-Воскресенских заводов. В 1835 году Ковалевского перевели на Урал старшим смотрителем Березовских заводских промыслов. А через два года молодого, но уже опытного инженера назначили в Корпус горных инженеров в Петербурге.
    В течение месяца египтяне стажировались в Горном институте в Петербурге, проводили занятия в музее института, а затем вместе с Ковалевским направились на Урал. Ехали долго. И Мехмет, и Дашури в дороге простудились, так что пришлось останавливаться и в Москве, и в Нижнем Новгороде, и в Казани, чтобы подлечить их. В Екатеринбург прибыли лишь 16 октября.

    Рапорт подполковника Ковалевского от 1 декабря в штаб Корпуса горных инженеров

    «Согласно выданной мне от Штаба инструкции, честь имею донести, что горные инженеры паши египетского Дашури и Мехмет, занимаясь в течение ноября месяца на Березовских промыслах, промыли собственноручно более 500 пудов золотосодержащего песку на ручных вашгердах; кроме того, они ежедневно находились при деле моделей золотопромывальных машин, которые изготовляются для них, для того чтобы могли сами собрать их на месте и подробней изучить части их на случай постройки машины под их руководством в Египте».
    Так прошла зима. Египтяне побывали также на Сысертском, Каслинском, Кыштымском горных заводах, на Соймоновских золотых приисках, Миасских золотых промыслах, в Златоусте. В середине мая они отправились в Одессу и в конце июня прибыли через Константинополь в Александрию. Там их лично принял Мухаммед Али. Египетский паша был очень доволен тем, как его посланцы прошли стажировку в России. Он распорядился сделать богатый подарок Ковалевскому – золотую табакерку, украшенную бриллиантами. С высочайшего разрешения подарок этот был вскоре вручен по назначению.

    На приисках Розейроса

    Тем не менее Мухаммед Али не оставил идею пригласить в Египет российских горных инженеров. В начале 1847 года он вновь обратился с этой просьбой к правительству России. На сей раз предложение было принято, отчасти потому, что соблазнительно было послать своего человека в неисследованные районы Восточного Судана. Кандидатура посланца России не вызвала сомнений: подполковник Ковалевский. Повелением Государя Императора ему были приданы два нижних чина и выделено жалованье на год.
    В декабре 1847 года Ковалевский прибыл в Каир, где его принял Мухаммед Али. А 20 января экспедиция тронулась в путь, вверх по Нилу. Кроме Ковалевского, в ее составе были штайгер И. Т. Бородин, золотопромывальщик И. С. Фомин, ботаник Л. С. Ценковский, а также французский врач Тремо и несколько египетских офицеров. Сначала добрались до Хартума, затем по Голубому Нилу – до Розейроса. Там пересели на верблюдов и отправились в местечко Казан, возле границы с Эфиопией. В Казане Ковалевский встретил своих бывших стажеров – Дашури и Мехмета. Они уже провели успешную разведку золота, а вот промывку его наладить так и не сумели. Тут-то и понадобился опыт Ковалевского.

    Из письма Ковалевского паше Египта 20 марта 1848 года

    «... золотоносные россыпи настолько богаты, что постройку фабрики необходимо считать очень полезным делом и я уже начал работы в этой связи.
    После того, как план и необходимые приготовления к началу строительства прииска будут сделаны, я оставлю все это под контролем одного из моих людей, а сам отправлюсь в Гебель-Дуб и в другие места, затем вернусь снова в Казан, чтобы открыть фабрику, которую я приведу в действие в течение 10 дней во время моего присутствия, и местные рабочие приступят к необходимым операциям по добыче золота. Эта фабрика может служить моделью, а рабочие уже будут подготовлены, чтобы Ваше Величество могли построить и другие подобные прииски, если сочтете необходимыми.»
    Оставив Дашури и Бородина на строительстве фабрики, Ковалевский с Мехметом и Фоминым отправился дальше на поиски золота. Он и обнаружил золотые россыпи, вполне пригодные для промышленной эксплуатации. С тем экспедиция и вернулась в Казан. Вскоре строительство фабрики было завершено. В присутствии генерал-губернатора Судана она была пущена в эксплуатацию.
    Дело, за которым россиянин был отправлен за тридевять земель, сделано. Можно собираться домой. Но помешала желтая лихорадка. Ковалевскому пришлось задержаться в Казане. До Александрии он добрался лишь 11 июля. Мухаммед Али был серьезно болен, и русского инженера принял его сын – Ибрагим-паша. Он был очень доволен результатами работы Ковалевского, вручившего ему добытое в Казане золото. Наследник египетского престола наградил русского инженера орденом и золотой саблей, а Фомину и Бородину выдал денежное вознаграждение. Ковалевский же, в свою очередь, вручил Ибрагиму-паше памятную записку о перспективах развития золотодобывающей промышленности Египта.
    Еще одну памятную записку Ковалевский оставил своим бывшим стажерам, Мехмету и Дашури.
    «... Нужно, чтобы вы убедились, что инженер, который лишь один только день не приходит на фабрику, особенно в горнодобывающей отрасли, уже не достоин носить это имя. Постоянно продолжайте разведку месторождений, поскольку их всегда будет недостаточно, поэтому всегда должны найтись новые места, где сырья будет больше, чем ранее известных.
    Каждый день производите пробы в различных точках прииска, для того, чтобы хорошо знать богатые жилы и чтобы не оказаться перед необходимостью намывать бедные пески. Что касается фабрики, то, вы знаете, рабочие сначала намывали четверть того количества, которое добывается в России, и что сейчас мы уже вышли на промывку половины этого количества; старайтесь в дальнейшем, по мере возможности, приблизиться к этой норме, которую, как показывает опыт, можно достичь.»

    Российские дипломаты сообщили в Петербург об успешном завершении миссии Ковалевского. Они даже предложили досрочно присвоить ему за это чин полковника. Но царь не подписал прошения: Ковалевский был известен своим свободомыслием. Вместо этого наградили орденом Анны второй степени. Поздравляя Ковалевского с наградой, российский консул в Египте Фок заметил, что «для получения такой награды, кажется, так далеко ездить было не к чему».
    31 октября, совершив по пути паломничество к святым местам Иерусалима, Ковалевский возвратился в Петербург. О его дальнейшей судьбе мне, к сожалению, ничего не известно. Как и о судьбе полученных им от египетского паши наград – ордена, золотой табакерки и сабли. Может, и поныне хранятся они в семейном архиве потомков Егора Петровича. Только вот у кого и где? Не слыхал ли об этом кто-то из наших читателей?