Владислав Загашвили
Заведующий сектором ИМЭМО РАН, доктор экономических наук

В

ывоз частного капитала представляет собой неотъемлемую черту современной экономической деятельности. Не допускать этого могут лишь страны, взявшие курс на изоляцию от мирового рынка. Если не говорить о таких аномалиях, как северокорейская экономика, трудно найти другие подобные примеры.
    Хотя капитал вывозят практически все страны, формы экспорта, преследуемые при этом цели и последствия для национальной экономики существенно разнятся. Наиболее производителен, хотя и с некоторыми оговорками, вывоз частного капитала в виде прямых инвестиций, при котором за рубежом создаются или приобретаются предприятия, обеспечивающие расширение экспорта, диверсификацию ресурсной базы национальной промышленности или осуществление других международных операций, например, банковских расчетов. В меньшей степени такими чертами обладают портфельные инвестиции и кредиты. Что касается размещения средств на вкладах в зарубежных банках, приобретения недвижимости или покупки наличной иностранной валюты, то с хозяйственной точки зрения чаще всего они не только бесполезны, но и вредны.
    В России с самого начала перестройки преобладали как раз такие, в лучшем случае, бесполезные, формы вывоза капитал. Главные причины его массового бегства, наблюдавшегося в 90-е годы, заключались в особенностях приватизации, кризисном состоянии хозяйства и просчетах государственной экономической политики. Приватизация в РФ привела к преобладанию у новых собственников психологии присвоения, а не созидания. Во многом она носила криминальный характер. Значительная часть новых хозяев ставила перед собой лишь цели наживы за счет хищнической эксплуатации и распродажи случайно доставшихся им активов. Полученные средства вывозились за рубеж, чтобы укрыть их от преследования со стороны государства и криминальных групп. К такому способу распоряжения финансовыми средствами побуждала и несовершенная налоговая система. Создание компаний в офшорных зонах использовалось для проведения расчетов по операциям, осуществлявшимся внутри страны. Наконец, даже в тех случаях, когда компании не были замешаны ни в связях с криминалом, ни в серых схемах ухода от налогов, они не видели возможностей для размещения средств в стране с острым кризисом и инфляцией.
    Масштабы утечки капитала исчислялись десятками миллиардов долларов ежегодно, во много раз превышая приток инвестиций из-за рубежа. Это дает основание говорить, что Россия фактически выступала в роли кредитора не только развивающихся, но и промышленно развитых стран. Почти незаметен был вывоз предпринимательского капитала, обеспечивающего внешнеэкономическую деятельность предприятий. В конце 90-х годов объем накопленных за рубежом прямых инвестиций составлял лишь несколько миллиардов долларов. Немалая часть вывозимого капитала размещалась на личных вкладах в зарубежных банках и расходовалась на приобретение недвижимости. Сложился порочный круг: вывоз капитала из России явился не только следствием нестабильности ее экономики, но и фактором, препятствующим преодолению кризиса.
    Неблагоприятные последствия утечки капитала поставили вопрос об ограничительных мерах. Такие ограничения существовали во всех странах, стоящих сегодня на позициях свободного перемещения капитала. На определенном этапе такой курс отвечал их стратегическим интересам. Что касается развивающихся государств, то временные ограничения на отток капиталов входят в набор мероприятий при проведении рыночных реформ. Кстати, устав МВФ также не запрещает введение контроля над вывозом капитала. Баланс между положительными и отрицательными последствиями ограничений индивидуален для каждой страны и экономической ситуации в ней. В России меры по предотвращению утечки финансовых ресурсов были запоздалыми и нерешительными, не перекрыли всех каналов нелегального вывоза и не принесли ощутимых результатов.
    В целом режим вывоза капитала из России в 90-е годы не отличался особой жесткостью по сравнению с ограничительными правилами, существовавшими до недавнего времени во многих промышленно развитых странах, включая Японию и Западную Европу. Для перемещения необходимо было получить лицензию ЦБР, который при рассмотрении заявки выяснял источник средств, добросовестность заявителя как налогоплательщика и целевое использование вывозимого. Обычно Центробанк не отказывал в получении лицензии предпринимателям, вывозящим капитал для развития хозяйственных связей и расширения своей деятельности, например, для продвижения отечественных товаров на зарубежных рынках или обеспечения сырьем российских заводов.
    В то же время крупномасштабная покупка иностранных акций разрешалась только в том случае, если позволяла российскому инвестору контролировать деятельность предприятия, то есть приобреталось не менее 10 % акций (тем самым ограничивались портфельные вложения). Но и в странах Запада дольше всего действовали ограничения на вывоз капитала в форме портфельных инвестиций, а также на приобретение акций и облигаций физическими лицами. Однако капитал из России вывозился преимущественно нелегальным путем. Лишь после кризиса 1998 года официальный вывоз капитала стал расти быстрее неофициального и уже в 1999 году превысил «левый» отток. Снизилось соотношение скрытого оттока капитала и внешнеторгового оборота. Это позволяет предположить, что уменьшилась доля фиктивных внешнеторговых сделок, торговля приобрела более здоровый характер.
    С началом экономического роста в 1999 году стала меняться к лучшему и ситуация с использованием вывозимых средств. В деловой жизни России произошли заметные позитивные сдвиги, как в плане общего состояния экономической среды, так и в отношении корпоративной культуры, понимания бизнесом своих долгосрочных целей. По мере становления основ рыночной экономики собственники и руководители компаний все чаще обращались к стратегии приумножения собственности, завоевания рынков, расширения сферы своей деятельности и т.п. Иными словами, российский капитализм постепенно освобождался от родимых пятен перестройки, становился более зрелым, ставил перед собой стратегические цели и стремился освоить общепринятые методы их достижения.
    Правда, и сейчас значительная часть капитала нелегально вывезенная российскими резидентами и размещенная на их зарубежных счетах, фактически участвует в обслуживании оборота товаров и услуг на территории России. Вместе с тем уже сегодня можно говорить о том, что вывоз капитала из РФ приобретает производительный характер.
    В инвестиционной деятельности за рубежом преуспели в основном российские металлурги, нефтяники, газовики и энергетики. Для российских алюминиевых компаний приобретение предприятий за рубежом, прежде всего в азиатских и африканских странах, необходимо для расширения ресурсной базы. Для сталелитейных компаний стимулом к расширению зарубежной экспансии стали ограничения на импорт проката, введенные на европейском и американском рынках сбыта. Одновременно усилилось давление украинских и казахстанских поставщиков стали на внутреннем российском рынке, емкость которого и без того ограничена. Противостоять конкурентам из ближнего зарубежья, имеющим значительно меньшие издержки производства благодаря низким расходам на зарплату, сложно без государственной поддержки. Российские сталелитейные компании добились принятия защитных мер, которые, однако, вызвали ответные шаги со стороны наших соседей и в итоге были смягчены или отменены.
    Совокупность всех этих факторов заставила ведущие отечественные компании черной металлургии изыскивать способы обхода импортных ограничений на внешних рынках. Выход был найден в приобретении перерабатывающих предприятий в Европе и странах СНГ. Дело в том, что европейские ограничения на импорт черных металлов касаются, главным образом, проката и не распространяются на продукцию с менее высокой добавленной стоимостью. Таким образом, приобретая предприятия за рубежом, российские компании поставляют туда полуфабрикаты, не подпадающие под торговые ограничения, перерабатывают их и беспрепятственно реализуют готовую продукцию на рынках, открытых для товаров европейского производства. Не менее важно и то, что через такое предприятие они получают доступ к его сбытовой сети, связям с покупателями и местным деловым сообществом и т.д.
    В 2002 году Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) через аффилированную компанию Jysk Stalindustri приобрел находящееся в стадии банкротства датское сталепрокатное предприятие Danish Steel Works A/S. Другими сделками такого же рода стало приобретение в 2003 году компанией «Мечел» румынских металлургических предприятий COST и S.C. Industria Sarmei S.A., производящих метизы и спецстали. Кроме того, «Мечел» приобрел небольшой хорватский трубный завод Zeljezara Sisak. Представители российской компании целесообразность этих покупок объясняли тем, что продукция без каких-либо ограничений поставлялась на рынки США и Западной Европы. В 2001 году Трубная металлургическая компания (ТМК) приобрела в Румынии предприятие Artrom, а в 2004 году — металлургический комбинат Combinatul Siderurgic Resita, третьего по величине в Румынии производителя заготовки и стального проката.
    В 2004 году «Северсталь» завершила покупку активов американской компании Rouge Industries, пятого по величине производителя стали в США. До 1989 года эта компания была сталелитейным подразделением компании Ford. Основными потребителями ее продукции являются ведущие американские автогиганты — Ford, DaimlerChrysler и General Motors, а это значит, что «Северсталь» получает прямой доступ на самый привлекательный в мире стальной рынок. В ноябре 2003 года суд признал Rouge Industries банкротом, а в декабре «Северсталь» выиграла аукцион по продаже ее активов. Российская компания уже разработала среднесрочный план оздоровления бывших заводов Rouge, рассчитанный на 3—5 лет. На предприятиях будет реализована программа снижения издержек и оптимизации закупок, а также увеличены объемы производства. При этом «Северсталь» планирует включить активы Rouge в свою производственную цепочку и намерена просить Минторг США о разрешении поставлять без квот металлургические полуфабрикаты из России на свои заводы в Америке, которыми теперь владеет ее дочерняя компания Severstal North America. Руду эта компания будет покупать в Канаде, а кокс — в России и на Украине.
    Российские металлургические компании проявляют интерес к приобретению профильных предприятий в других странах Восточной и Западной Европы. В 2003 году промышленная группа МАИР, например, приобрела шесть украинских предприятий по переработке вторичных металлов и стала крупнейшим переработчиком лома в этой стране. В 2004 году МАИР намерена приобрести швейцарскую компанию Centromet, занимающуся сбором и переработкой черного лома.
    В 2003 году ГМК «Норильский никель» приобрела контрольный пакет акций американской Stillwater Mining — единственного в США производителя палладия. Благодаря этой сделке «Норильский никель» получил прямой выход на американских потребителей, включая таких ведущих автопроизводителей, как GM, Ford, Mitsubishi, DaimlerСhrysler. Более половины стоимости сделки была покрыта поставками российского палладия. Кроме того, стороны договорились заключить дополнительное соглашение, по которому Stillwater будет покупать у ГМК не менее 1 млн унций палладия в год для последующей перепродажи по долгосрочным контрактам своим клиентам в Северной Америке. В 2004 году «Норильский никель» сделал еще одно крупное приобретение, купив 20 % акций южноафриканской золотодобывающей компании Gold Fields, которая занимает 4-е место в мире по годовому объему производства золота. Сделку почти на 70 % профинансировала американская корпорация Citigroup, предоставившая кредит на 800 млн долл. Показателем степени доверия к российской компании стало то, что кредит был выдан без залога металлов или других активов компании.
    ГМК «Норильский никель» стала самым крупным акционером в южноафриканской компании. Это может положить начало их более тесному сотрудничеству, открывающему обширные перспективы. Сделка уже поставила российскую компанию в один ряд с ведущими зарубежными инвесторами в южноафриканскую экономику.
    Еще один гигант цветной металлургии, компания «Русский алюминий» вкладывает средства в иностранные предприятия по производству сырья и полуфабрикатов с целью расширения своей ресурсной базы. «Русал» владеет глиноземными комбинатами на Украине (Николаевский) и в Гвинее (Friguia). В 2004 году через свою дочернюю компанию Rual Trade «Русал» подписал соглашение о продаже 65 % акций ямайского глиноземного комбината Aluminium Partners of Jumaica (Alpart) с его главным акционером, обанкротившейся американской компанией Kaiser Aluminium Group. Остальные 35 % акций предприятия принадлежит норвежской Hydro Aluminium. Ценность этого актива для российского холдинга несколько снижает тот факт, что в соответствии с действующими долгосрочными контрактами в течение нескольких лет (до конца 2006 г.) около половины производимого на Alpart глинозема будет поставляться сторонним потребителям. Между тем глинозем «Русалу» нужен для своих нужд, поскольку российский холдинг обеспечен сырьем собственного производства лишь на 60 %. «Русал» рассматривает также возможности участия в бокситовых и глиноземных проектах в Бразилии, Венесуэле, Индии, Австралии и Гайане.
    В топливно-энергетическом секторе ОАО «Газпром» вкладывает капитал в развитие за рубежом транспортной инфраструктуры, участвует в приватизации газораспределительных сетей в странах СНГ, Восточной и Западной Европы, прорабатывает вопрос о строительстве Северо-Еропейского газопровода, создает совместные предприятия за границей. Ряд российских компаний подали заявки на участие в конкурсе по передаче в доверительное управление госпакета акций нефтегазового предприятия АО «Кыргызнефтегаз». Заявки на приобретение 33,34 % акций крупнейшего в Румынии нефтегазового концерна Petrom подали «Газпром» и недавно созданная компания ТНК-BP.
    В конце 2003 года консорциум «Альфа-групп» достиг принципиального соглашения с венесуэльской государственной нефтяной компанией Petroleos de Venezuela (PdVSA) о покупке у нее до 50 % акций крупной немецкой нефтеперерабатывающей компании Ruhr Oel, владеющей несколькими заводами в Германии. Совершится сделка, видимо, в течение 2004 года. Компания Ruhr Oel является совместным предприятием компании PdVSA и немецкой Veba Oel, которая, в свою очередь, принадлежит британо-американской компании BP. Сделка выглядит вполне логичной, поскольку венесуэльская компания уже несколько лет не поставляет нефть в Европу, и в настоящее время Ruhr Oel перерабатывает в основном нефть из России.
    В 2004 году совместное предприятие, созданное в равных долях аффилированной с ОАО «Татнефть» немецкой компанией Efremov Kautschuk и турецким холдингом Zorlu, приобрело 66 % акций турецкого нефтеперерабатывающего комплекса Tupras. В его состав входит 85 % нефтеперерабатывающих мощностей страны. Помимо выхода на турецкий рынок, данная сделка, возможно, будет способствовать сокращению издержек при транспортировке нефти по Босфору. В планах дальнейших покупок «Татнефти» — чешский концерн Unipetrol, контролирующий крупнейший в стране нефтеперерабатывающий комплекс, нефтехимические заводы и ряд других предприятий.
    Особенно активную деятельность за рубежом развила компания «ЛУКОЙЛ», которая еще в 2000 году приобрела около 1300 АЗС, расположенных в тринадцати штатах на северо-востоке США. Сегодня «ЛУКОЙЛ» владеет в мире около 4000 АЗС, из них почти половина – в США. Кроме того, российская компания владеет сетями автозаправок в ряде стран СНГ и Восточной Европы. В 2004 году «ЛУКОЙЛ» намерен приобрести у компании ConocoPhilips 795 АЗС, расположенных в штатах Нью-Джерси и Пенсильвания. Сделка не только открывает новые рынки сбыта, но и позволяет интенсифицировать проекты по добыче нефти в Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, где планируется увеличить производство более чем в два раза. Наличие собственных АЗС на американском рынке позволяет «ЛУКОЙЛу» эффективно задействовать экспортные мощности строящегося терминала в Высоцке (Ленинградская область). Перевалка здесь нефтепродуктов даст возможность заметно увеличить объемы поставок продукции в США и Европу и значительно сократить транспортные затраты.
    Значительно расширить сферы своего влияния в странах СНГ и Восточной Европы намерено РАО «ЕЭС России». Первым шагом на этом пути стало приобретение в 2003 году активов в Закавказье, что позволило получить контроль над 20 % выработки и 35 % сбыта электроэнергии в Грузии. В Армении РАО «ЕЭС России» приобрело семь гидроэлектростанций Севано-Разданского каскада, а «дочка» РАО — «Интер РАО ЕЭС» получила в доверительное управление 100 % акций Армянской АЭС и стала исполнительным органом Разданской ТЭС. Кроме того, РАО имеет планы в отношении активов в Белоруссии, на Украине, в Молдавии, Таджикистане, Киргизии, Латвии, Литве, Болгарии и Словакии. Ряд договоров уже заключен или близок к заключению. В странах Содружества РАО «ЕЭС России» привлекает низкая стоимость как самих активов, так и электроэнергии, вырабатываемой на ГЭС, в восточноевропейских государствах — высокая степень надежности бизнеса. РАО использует благоприятную ситуацию, поскольку директива Евросоюза от 1999 года предусматривает проведение приватизации ряда объектов.
    Российские банки открывают в странах СНГ свои представительства и дочерние структуры, приобретают местные банки. Здесь ощущается потребность в банковском обслуживании как национальных экономик, так и расчетов между странами. В 2004 году «Внешторгбанк» (ВТБ), например, приобрел контрольный пакет акций (70 %) армянского «Армсбербанка». ВТБ намерен открыть дочерние банки на Украине, в Казахстане и Грузии. Кроме того, он планирует увеличить долю участия в капитале банка Ost-West Handelsbank (Франкфурт-на-Майне), где ему уже принадлежат 32 % акций.
    Кстати, в 90-е годы вывоз капитала из России в страны СНГ носил более производительный характер по сравнению с его экспортом в другие государства. На формировании объемов и структуры российских инвестиций в странах СНГ сказались факторы географической близости, наличия сырья и других ресурсов, технологических связей, особенно в оборонном комплексе, заинтересованности российских предприятий в закреплении на рынках этих стран.
    Надо сказать, что негативные явления, которые отчетливо проявились в вывозе российского капитала в 90-е годы, далеко не изжиты. Речь пока идет лишь о тенденции изменений к лучшему. Актуальной остается борьба с нелегальным вывозом капитала. Причем здесь открываются широкие возможности для международной координации. Особенно большую роль в отмывании «грязных» денег и в усилении неуправляемости международной финансовой системы играют офшорные зоны. Их существование приводит к тому, что страны происхождения капиталов терпят огромные убытки, не получая налоги с доходов лиц, укрывающих свои капиталы.
    Проблема контроля над международным движением капитала не сводится к противодействию его нелегальным перемещениям. Возросшая нестабильность мировой финансовой системы, а также угроза терроризма усилили озабоченность стран Запада в связи с законным, но абсолютно бесконтрольным движением капиталов. Главную опасность представляют спекулятивные перемещения краткосрочного капитала. Отчасти они даже необходимы, поскольку являются существенным элементом функционирования рыночной экономики. Однако они же несут большую угрозу стабильности как международной, так и национальных финансовых систем.
    Говоря о позитивных тенденциях в вывозе частного российского капитала, следует заметить, что возможности зарубежной экспансии отечественных компаний далеко не беспредельны. Во-первых, они обладают довольно ограниченными средствами для приобретения предприятий. Во-вторых, приходится сталкиваться с конкуренций со стороны мировых лидеров, которые также преследуют цели расширения сырьевой базы, переноса производства непосредственно на рынки сбыта и получения доступа к зарубежным сбытовым сетям, обладая при этом несравнимо большим инвестиционным потенциалом и политическим влиянием.
    Значение последнего фактора особенно сказывается при проведении приватизационных конкурсов. Продавая предприятие, власти той или иной страны рассчитывают, что тем самым они обеспечивают встраивание своей промышленности в международные технологические цепочки и повышают эффективность приватизационной сделки. В этом отношении даже крупнейшие российские компании, разумеется, пока обладают несравненно меньшими возможностями. Тем не менее отечественный бизнес быстро развивается, растет его потенциал производительной зарубежной деятельности. Положительные сдвиги в сфере зарубежного инвестирования в целом можно расценивать как свидетельство общего оздоровления отечественной экономики.