Николай Вуколов
Корр. ИТАР-ТАСС – специально для журнала «Металлы Евразии» Лулео – Стокгольм

    Из широкого окна был виден грузовой теплоход у причала, над трюмом которого нависал ковш экскаватора.
    – «Поляк» пришел, – сказал директор порта города Лулео Бу Вестман. – Привез уголь для нашего комбината. – И кивнул в сторону корпусов коксового завода. – В принципе уже в конце 1996 года мы планируем пустить в эксплуатацию новый порт для вывоза руды из Кируны. Это будет новейший терминал, оснащенный по последнему слову техники.
    Разговор наш состоялся в марте 1995 года. И вот два года пролетели. Деловые шведы слов на ветер не бросают. Порт отстроен. Обошелся он, правда, в «крутую копеечку» – 500 млн. крон. Из них 300 млн. крон инвестировала государственная компания «ЛКАБ», та самая, которой принадлежит знаменитый на весь мир железорудный рудник в чреве горы Кирунаваара (Гора – Куропатка) в городе Кируна, за Полярным кругом.
    Длина причала – 250 метров, сбоку от комбината проложен новый железнодорожный путь прямо к рудодобывающим районам. Гигантский кран грузоподъемностью 3500 т в час регулируется по высоте и повороту так, что может быть «подогнан» под любое судно. Суда могут принимать в трюмы до 65 тыс. т руды.
    Разгрузка вагонов в терминале осуществляется быстро: в течение получаса опустошаются 52 вагона через люки, расположенные в днищах. Люки открываются и задраиваются автоматически.
    Лулео – административный центр шведской губернии Норботтен – расположен в 300 км от железорудного «сердца» Швеции – Кируны. Летает туда небольшой пассажирский самолет. В темное время под крылом видна россыпь электрических огней – Мальбергет, Елливаре. Там тоже расположены рудники. «ЛКАБ» принадлежат незамерзающие порты в Лулео и норвежском Нарвике.
    В Нарвикский порт первая железная дорога была построена еще в начале века. Порт почти ровесник самого рудника в Кируне. Железорудное тело внутри Кирунаваары представляет собой гигантскую, лежащую под уклоном 60 ^о пластину, развернутую в северо-западном направлении. Железный сердечник Горы – Куропатки 4 км в длину, в среднем 80 м в ширину и 2 км в глубину. До 50-х годов разработка велась открытым способом и лишь потом, «съев» верхушку горы, перешли к шахтному способу добычи.
    А началось все в 1736 году, когда охотник-саам Амун Амуссен Магни нашел на Кирунавааре тяжелые камни. Оказалось, что «камни» содержат до 70 % чистого железа (ВСК). Кируна – «дойная корова», которая как бы дает не «молоко», а «сливки». Прошло еще почти полтораста лет, прежде чем в Кируне прогремели первые взрывы. А в 1890 году было создано предприятие «ЛКАБ». Кстати, первая буква этой аббревиатуры – название горы «Луоссаваара» (Гора – Лосось), которая высится по другую сторону кирунского озера, как раз напротив Куропатки. Но разработки там уже давно прекращены.
    За время разработок с конца прошлого века добыто и поставлено заказчикам более 1 млрд. т руды. Если бы все вагоны, куда грузилась руда, вытянуть в один состав, то им можно было бы более чем трижды опоясать земной шар. А запасов руды в Кируне и Мальмбергете осталось примерно еще столько же...
    Здесь, за Полярным кругом, надвигающаяся ночь кажется еще темнее, когда смотришь из окна гостиницы на ровные, в три ряда пунктиры желтых огоньков напротив. Они – как иллюминаторы огромного океанского «лайнера», силуэт которого едва угадывается по ту сторону озера Луоссаерви. Это и есть Гора – Куропатка, по склону которой сохранились с прежних времен открытых разработок геометрически прямые – одна над другой – длинные террасы, по которым проложена дорога. Но только утром при дневном свете видишь и ощущаешь подлинную мощь природы. Гигантская гора напоминает выброшенную на сушу тушу кита-исполина.
    Леннарт Нильссон, высокий в темно-синем комбинезоне и белой каске инженер рудника предлагает облачиться в горняцкую робу. Мы садимся в «Вольво» и через несколько минут въезжаем в тоннель.
    Тоннель высок, метров пять – шесть. Темно-серые бугристые стены, ровная асфальтовая поверхность пути, желто-красные указательные дорожные знаки. Закладывает уши – первый признак того, что катим вниз. Цифры на стенах – сначала двузначные, потом трехзначные обозначают глубину «погружения». В разные стороны от основного пути уходят боковые тоннели.
    – Здесь, под землей, проложено почти 500 км путей, – подмечает Нильссон. – Сейчас проедем в штрек, где ведется непосредственно бурение шурфов для зарядов.
    Выходим и видим в электрическом сиянии, как в рудное тело «вгрызаются» сразу несколько буров.
    – Ну, вот, приехали, – произнес Нильссон. – Мы сейчас уже ниже уровня моря. И находимся на нынешнем главном горизонте рудника. До поверхности – 775 м. Ежегодно мы углубляемся в среднем на 19 м. Сейчас посмотрим центральный пункт управления, откуда регулируются погрузка и транспортировка руды. Процессы полностью компьютеризированы.
    Нильссон открыл дверь, и мы прошли коридором, в конце которого обнаружился просторный зал. Вдоль всей передней стены, обшитой «под светлое дерево», – схема рудника, мигают оранжевые, белые, красные лампочки.
    – Пойдемте посмотрим еще кое-что, – сказал Л. Нильссон и привел меня в подземный склад со стеллажами вдоль стен. – Мы проводим многие ремонтные работы прямо тут, под землей, – поясняет Леннарт. – На этом складе хранятся различные детали почти 25 тыс. наименований. А вот – мастерские: составы с рудой уходят в порт Нарвика прямо из чрева Кирунаваары.
    Возвращаясь в центр управления, заглянули в столовую. Правильнее сказать, небольшой уютный ресторан. Задняя стена столовой представляет собой пейзаж – голубое озеро, синее небо с белой «ватой» облаков, зеленоватый лесок.
    Из 3 тыс. человек, занятых в системе «ЛКАБ», две трети трудятся на поверхности: занимаются научно-исследовательскими разработками, проектированием, обработкой, или, точнее, «облагораживанием» руды, вопросами ее поставок, продаж, хранения и пр. Остальные под землей добывают руду.
    Дробильные установки расположены внутри рудника. Объемные глыбы разбиваются на более мелкие куски. Затем лифты поднимают руду на поверхность, где она проходит стадию обогащения. Правда, до этого руда еще подвергается просвечиванию... рентгеном.
    – С помощью рентгеновских лучей, – говорит Леннарт, – мы определяем содержание в руде фосфора. Большое содержание в руде этого элемента нежелательно при выплавке стали. Практически все клиенты «ЛКАБ» настаивают на поставке руды, максимально свободной от примесей фосфора.
    Железо. Это слово в Кируне в почете и даже современнейшая гостиница, где я останавливался на ночь, носит название «Феррум». Ребристая глыба руды установлена перед зданием городской ратуши, чей ажурный четырехгранный шпиль также «соткан» из железных конструкций. Кируна, а точнее – территория ее коммуны – по площади составляет 22 тыс. км². До недавнего времени Кируна во всех учебниках мира и называлась крупнейшим по территории городом мира. Увы, теперь это первенство перешло к одной из коммун Австралии.
    Но по-прежнему «ЛКАБ» удерживает ведущие позиции на мировом рынке железных окатышей. Мелкие, диаметром до одного – полутора сантиметров шарики с высоким содержанием железа, которые здесь называют «пеллетс». Окатыши двух видов – для производства губчатого железа и для использования в доменном процессе. В начале апреля 1995 года в Кируне в присутствии короля Швеции Карла XVI Густава состоялась торжественная церемония открытия новой «Пеллетсфабрик». Корпуса нового предприятия примостились на склоне Кирунаваары. Уже сейчас 67 % поставок «ЛКАБ» осуществляется в виде окатышей, а в перспективе этот показатель будет доведен до 75 %. С учетом роста цен на железную руду на мировом рынке руководство предприятия рассчитывает увеличить ее сбыт.
    В начале века хозяином «ЛКАБ» был Яльмар Линдбум – предприниматель и ученый, человек необычайно широких интересов и глубокой эрудиции, которого Р. Киплинг называл «некоронованным королем Лапландии». Не случайно имя этого шведа, внесшего решающий вклад в разработку кирунского рудника, основание и развитие города, носят ныне центральная городская улица и местная гимназия.
    Полтора века Кируна «кормит» металлургию всей Европы. Шведы имеют высокое преимущество перед конкурентами – близость к европейскому рынку, благодаря чему Кируну еще называют «домашней шахтой Европы». Всего двое – трое суток требуется для того, чтобы руда была доставлена отсюда морем до сталелитейных заводов Финляндии, Германии, Бельгии, Голландии, Люксембурга. Эти страны покупают до 60 % продукции «ЛКАБ».
    Близость к клиенту – одна из составляющих успешной деятельности «ЛКАБ». Вторая – качество продукции, высокая деловая репутация шведов. А сейчас «ЛКАБ» открывает новые рынки сбыта. Продукция фирмы идет уже на Ближний Восток, в Индонезию, Малайзию, Китай. Расстояния повышают транспортные расходы, но затраты компенсируются высочайшим качеством продукции.
    В августе на руднике в Кируне состоялась церемония открытия нового главного транспортного уровня на глубине 1045 м. Собственно, руда с нового горизонта шахты пошла уже в мае и ее добыча продолжится вплоть до 2015 года.
    Часть железнорудного пласта лежит под озером Луоссаерви. Для того чтобы начать там разработки, нужна уверенность, что вода не просочится в шахту. Планируется строительство мощной дамбы. Чтобы осушить часть озера, требуется, помимо немалых капиталовложений, разрешение министерства по охране окружающей среды и ресурсам и Высшего суда по водным ресурсам. Посчитано, что запасы под дном озера с учетом ввода в эксплуатацию нового транспортировочного уровня обеспечат «ЛКАБ» еще 430 млн. т руды. Для сравнения: начиная с 1890 года из Кирунаваары добыто 800 млн. т. А сейчас ежедневно в недрах горы добывается 70 тыс. т руды.
    На «ЛКАБ» найдено, похоже, прибыльное применение пустой породе. В Европе испытывается сейчас большой недостаток в строительных материалах высокого качества. И вот тут крепкий лапландский камень может использоваться при строительстве шоссе и железных дорог, а также как составной компонент при производстве бетона. Предприятие «Минелко», частично принадлежащее «ЛКАБ» и созданное в 1989 году, в мае отгрузило из Нарвик 12 тыс. т лапландского строительного камня.