Владимир Губарев

    Произошло невероятное: прекращено уничтожение ракет, которые снимаются с боевого дежурства! И среди них знаменитая СС-18, которую американцы называют «Сатаной», а наши – миролюбиво «Воевода».
    Как известно, самые мощные боевые ракетные комплексы рождались в КБ «Южное», которое создал Михаил Кузьмич Янгель. А серийное их изготовление шло на Южном машиностроительном заводе. КБ «Южное» и «Южмаш» находятся в Днепропетровске – городе, который на протяжении нескольких десятилетий был закрыт для иностранцев. Однажды корреспонденты «Нью-Йорк таймс» попытались просто выйти из поезда на вокзале и проехать чуть-чуть на трамвае по городу. Естественно, они тут же были задержаны бдительными «дружинниками» и выдворены из СССР. Но тем не менее в газете появилась целая полоса под названием «Осиное гнездо советских ракетчиков». В этом материале предположений и домыслов было гораздо больше, чем фактов. Но в одном американские журналисты были правы: именно в Днепропетровске «создавалась боевая мощь» Советской Армии.
    Многое изменилось с тех пор. Украина и Россия теперь – два разных государства. И к сожалению, на годы затянулись между ними разногласия о судьбе ракетного наследства.
    Впрочем, представим слово «заинтересованным» людям. Первый из них – главный конструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Станислав Ус.
    – СС-18 – самое мощное современное оружие?
    – Лучшего в мире нет.
    – Почему же было подписано соглашение об уничтожении именно этих стратегических ракет?
    – Все просто. В свое время между СССР и США был достигнут паритет. Прежде всего по боеголовкам. Когда распался Советский Союз, ракеты оказались и в Казахстане, и на Украине, и в Белоруссии, и в России. Даже если исключить Украину и Казахстан – там сняты все ракеты нашей разработки, – то все равно в России осталась самая мощная в мире группировка ракет с многозарядными боеголовками. Поэтому цель американцев – выбить именно эту ракету. Ведь сами они не смогли создать аналогичное оружие, а потому вынуждены в противовес СС-18 увеличивать число своих ракет. Они начали «воевать» с ней еще при Советском Союзе, тогда ничего не вышло, но сейчас они добиваются своего...
    – Они действуют с двух сторон: в России добиваются снятия боеголовок с СС-18, на Украине – чтобы вы не производили такие комплексы. Так это?
    – Вы правы. Нас они «придавили». Еще будучи директором «Южмаша» наш нынешний президент заявил в Верховном Совете, что завод никогда не будет делать боевые ракеты. Тогда это была политика, но она стала практикой... Так что американцы добились своего – «Южмаш» теперь производит только «Зенит», сугубо космическую машину... Даже вот что произошло: в последние годы Союза мы разработали ракету с моноблочным оснащением «Универсал». Эта ракета должна была стать «массовой» – так считали военные. Мы не только разработали такую ракету, но и провели стендовые испытания. Могли уже начинать летные, однако в новом политическом контексте не стали проводить... И Россия вынуждена была модернизировать подвижной комплекс «Тополь». Но его с «Универсалом» и сравнивать нельзя – намного хуже... Я реально, поверьте, оцениваю машины – какой мне смысл бахвалиться!? А почему бы не продолжать работы с «Универсалом» на «Южмаше»? Обычная практика в мире: Франция заказывает Германии, Англия – США... Почему же у нас все иначе! Неужели нельзя сохранить сотрудничество в ракетной области между Россией и Украиной!?
    – И почему же?
    – Чистое политиканство! И больше ничего не стоит за этим...
    – Вы до сегодняшнего дня занимаетесь боевой тематикой?
    – На две трети.. По-прежнему комплекс СС-18 находится на вооружении в России, и мы его «ведем»... Во-вторых, разрабатываю одну из систем вооружения для Украины. И, в-третьих, занимаюсь так называемыми «товарами народного потребления», т. е. кое-какими конверсионными разработками – это троллейбусы и ветроэнергетические установки... А должность себе я хорошую придумал однажды. Звоню в Москву в управление вооружений. Меня спрашивают: «А кто звонит?» «Доложите, – говорю, – что беспокоит бывший главный конструктор бывшего комплекса СС-18. Теперь именно так меня и представляют почти на всех совещаниях...
    – Говорят, вы ратуете за совсем иные направления конверсии?
    – Действительно, речь должна идти не о троллейбусах, а о коммерческом использовании боевых ракетных комплексов в качестве космических носителей. Уже есть договоренность Кучмы и Черномырдина о том, что судьбу боевых комплексов, снимаемых с дежурства, нужно решать иначе. Сейчас практически прекращено их уничтожение. Мы разработали программу запуска на этих ракетах космических аппаратов, в том числе за счет иностранных инвестиций. В частности, предстоит запуск космических аппаратов для радиотелефонной связи – создание всемирной системы. На бывших боевых ракетах мы должны запустить около 320 спутников. Для практической работы в этой области создается совместное украинско-российское предприятие под эгидой двух космических агентств наших стран. Будут выделены, как мы предполагаем, государственные финансы и привлечены инвесторы. Программа очень обширная. Мы вместе с российскими ракетными войсками 17 апреля 1997 года провели пуск с космодрома Байконур снятой с боевого дежурства ракеты. Она простояла на дежурстве девятнадцать с половиной лет при ресурсе – десять лет... Пуск прошел блестяще! У нас, ракетчиков, есть такое понятие: «попасть в кол». Это свидетельство точности и надежности пуска. Так вот, 17 апреля мы «попали в кол»! Точность привязки на орбите колебалась от 50 до 100 м, т. е. сработали идеально... Так что теперь боевые комплексы будем использовать для запуска космических аппаратов. Около пяти лет нам в КБ «Южное» пришлось потратить на доказательство того, что не нужно уничтожать ракеты, а надо их использовать разумно, с выгодой. Около двухсот единиц СС-18. Кроме тех, что стоят на боевом дежурстве, есть еще они и в арсеналах. Так что реквием по СС-18 можно отложить...
    – Почему-то вы ни слова не сказали об американцах – неужели они приветствовали такую конверсию?
    – Противодействие госдепартамента США огромное... Американцы прекрасно понимают, что мы сохраняем самую совершенную ракетную технологию, и это им не нравится! На предприятия ракетной отрасли очень много приезжает делегаций из Америки и стран Европы. Предлог благовидный – совместный бизнес. Каждая такая делегация старается узнать побольше, рассказать о себе поменьше и ничего не дать нам, но обещают очень многое. На мой взгляд, велась чисто техническая разведка для того, чтобы определить потенциальные возможности предприятий и конструкторских бюро, которые занимались ракетно-космической тематикой... Так что проку нам никакого, а противодействие весьма ощутимое. И вполне естественно, против СС-18, так как это – мощная ракета и весьма эффективная. Она поможет нам, России и Украине, более уверенно чувствовать себя на мировом рынке космических услуг.
    К сказанному Станиславом Ивановичем Усом надо добавить, что именно он становится во главе совместной фирмы, которая поможет творению «Южмаша» приобрести сугубо мирную профессию. Надежды на успех этой совместной работы у ракетчиков двух стран большие – ведь их по-прежнему связывают не только деловые отношения, но и сугубо личные. Многие из них покинули в свое время Москву и переехали жить и работать в Днепропетровск, большинство из них месяцами не уезжали с полигонов, готовя к летным испытаниям очередную серию ракет. Да и как разделить «площадки Королева, Янгеля и Челомея» на том же Байконуре?!
    О сложившейся ситуации и выходах из нее рассказывает генеральный конструктор КБ «Южное» академик Станислав Конюхов:
    – Почему именно на «Южмаше» создали самый сильный элемент ракетно-ядерного щита СССР?
    – Так сложилось исторически. Были КБ и мощный завод, который поначалу делал ракеты Королева, а потом и свой потенциал возрос. И были периоды, когда 80 % ядерных головных частей стояли на ракетах, сделанных у нас.
    – В кресле, в котором сидите вы, раньше работали Янгель и Уткин. Они за боевые комплексы получали звезды Героев, Ленинские и Государственные премии. И десятилетиями считалось, что КБ «Южное» и «Южмаш» – это боевая ракетная техника. И вдруг приоритеты меняются, и награждать вас нужно теперь не за создание ракетных комплексов, а за их эффективное уничтожение... Я, конечно, несколько утрирую ситуацию, но мне хотелось бы понять, как коллектив пережил такой переворот на 180 градусов?
    – Это случилось в 91-м году. Я только-только стал генеральным конструктором, и мы закончили новую ракету, которая называется сегодня СС-25. Эта ракета должна была отправиться на полигон в Плесецк 30 декабря, чтобы в наступающем году начать ее летные испытания. Звоню главкому: «Отправляем?» «Нет, – говорит, – подожди немного... Надо разобраться с ситуацией...» И разбирались с этой «ситуацией» мы три года, не отправляя ракету. С позволения правительства Украины я обращался к Президенту России. По его распоряжению было собрано совещание. Я доказывал, что России придется потратить на разработку аналогичного носителя 6 – 8 млрд. руб. в тогдашних ценах и несколько лет. Не следует этого делать. Так как Украина будет продолжать работу, надо продолжать ее вместе – это выгодно и России. Но так ничего и не решили! И тогда с разрешения нашего правительства мы передали образец ракеты в Воткинск, где делается СС-25 в России. Поскольку заказчиком на боевые комплексы выступало Министерство обороны Союза, а Украина объявила себя безъядерным государством, то наши ракеты ей не нужны. А Россия перестала заказывать их на Украине... А ведь напрасно! У нас реальный образец моноблочной ракеты, а с разделяющимися головными частями по договору с Америкой делать нельзя.
    – Ваше заявление звучит сенсационно! У нас ведь считается, что Украина отказывается делать боевые комплексы для России...
    – Это не соответствует действительности. Повторяю: и при первом президенте Украины Кравчуке и при втором – Кучме с их одобрения я много раз встречался с высшим руководством России и предлагал совместную работу. Об этом есть соответствующие документы. Были обращения к Ельцину, министру обороны России, главкому ракетных войск. Полное молчание, и мы вынуждены были прекратить работы по оборонной тематике.
    – То есть те, чем славились КБ и завод?
    – Да. Загрузка у нас определялась заказами Министерства обороны СССР, а это порядка 80 – 85 % всего объема нашей продукции. И отсутствие их – обвал. Потребовалось срочно переориентировать КБ на создание космических носителей, прежде всего ракет-носителей «Зенит» и «Циклон». Заказы на них от Военно-космических сил России и Российского космического агентства продолжаются, поддерживается и работа над космическими аппаратами, которые выводятся на орбиты этими носителями. Так что это направление у нас сохранилось, и мы его всячески поддерживаем... Главное внимание мы уделяли тому, чтобы вывести эти носители на рынок космических услуг. И в какой-то мере эта работа проходит успешно. К примеру, ракета «Зенит» используется в «Морском старте» для обеспечения запуска аппаратов на геостационарную орбиту с экватора. «Морской старт» – это крупнейший международный проект, в котором сотрудничают фирмы США, России, Норвегии и Украины... Подписали мы контракт на запуск серии спутников связи – проект «Глобал стар». При каждом пуске «Зенита» на орбиту выводится 13 спутников. А это, соответственно, требует доработки носителя и так далее. В общем, сегодня у нас объем работ, связанный с предоставлением коммерческих услуг, составляет 45–47 %.
    – Трудно вам было освоиться на рынке?
    – Действительно, нелегко... Хотя у нас опыт все-таки был, потому что на базе стратегических ракет мы позже делали космические. Это был стиль работы КБ «Южное» – в полной мере использовать носители, что мы создавали. Ракеты «Космос», «Интеркосмос», «Циклон» – родные сестры боевых стратегических ракет. А вот «Зенит» создавался уже как чисто космический носитель. Кстати, принцип «двойного использования» ракет заложил Михаил Кузьмич Янгель. И не только это. Наша фирма развивалась очень гармонично. В состав КБ входил коллектив по жидкостным двигателям – 400–450 человек. За эти годы ими было создано 19 двигателей! Возьмите любую специализированную фирму – московскую или воронежскую – у них такого количества двигателей нет. Далее: КБ твердотопливных двигателей – там создано не менее шестидесяти двигателей! КБ по разработке космической аппаратуры – опять-таки 400–500 человек. В специализированных КБ раз в десять больше людей... У нас был единый комплекс, в котором КБ разных направлений взаимодействовали весьма эффективно, так как были нацелены на выполнение единой задачи. И центры новых технологий, и теоретические отделы, и испытательная база – все это позволяло КБ «Южное» развиваться гармонично и создавать любые типы двигателей для любых компонентов топлива (у нас только «водородного» направления не было), отрабатывать любые носители и предоставлять их заказчику. «Южмаш» может спроектировать и сделать любую ракету и любой космический аппарат. Достаточно вспомнить известный исторический факт: в программе полета на Луну только мы полностью выполнили ту часть проекта, что была нам поручена, – посадочный лунный модуль. Мы его сделали, испытали и не по нашей вине он оказался не на Луне, а в музее.
    – Вы много поездили по миру, когда поставили цель встроиться в космический рынок. Ваши впечатления об этом рынке и ваших возможностях?
    – Первое: нас никто не знал, ведь мы были «за семью печатями». Когда сюда приехал Перри – министр обороны США, то вместе с ним был и представитель ЦРУ. Естественно, я поинтересовался его впечатлениями. И он ответил: «Я всю жизнь посвятил вашему КБ и заводу, но никогда не думал, что придется пройти по этой территории своими ногами – в основном я «путешествовал» здесь по фотоснимкам. Теперь здесь побывал, и могу признаться: я слишком мало знал о вашей фирме!» За последние годы мы открылись – у нас побывало множество делегаций из разных стран. Но, к сожалению, – никакого результата от этих визитов! А те контракты, которые мы заключили и по которым работаем, потребовали от нас невероятных усилий. Это была кропотливая работа, и вели мы ее вместе с коллегами из России. Бесспорно, наиболее эффектна и интересна работа по «Морскому старту». Очень перспективное направление. И когда мы заявили о себе в Америке, о нас начали понемногу узнавать. Правда, чуть раньше Франция давала небольшие заказы – исследовательские работы по теплоизоляции, по взрывным технологиям, по металлам, но потом этот ручеек иссяк – дело в том, что мы конкуренты французам. Тот же «Зенит» –конкурент их носителю. «Циклон» – отличная машина, но нас с ним на космический рынок не пускают. Мы пытаемся работать с Германией, Италией, но противодействие огромное – на Западе мы гости незваные. Мы можем сделать массу космических носителей из боевых ракет, но американские власти предпочитают выделять деньги на их уничтожение. Будем снимать СС-24. В Америке я несколько раз пытался «выбить» деньги на модернизацию этой машины в космический носитель – это ведь самый экономичный и экологичный способ уничтожения этой ракеты! Я доказывал: мол, вам предстоит строить стенды для утилизации топлива, бороться за экологию, лучше дайте 50 млн. долл., и я сделаю отличный носитель! «Нет, – отвечают, – на это денег не дадим... А на уничтожение – столько, сколько потребуете, даже если это будет стоит дороже!» С нашей точки зрения, они поступают неразумно, но на самом деле они последовательно тормозят наше развитие...
    Разрыв связей со смежниками в России сказался катастрофически. Ракеты мы делали сообща, да и тракторы тоже – двигатель поставлял Ярославский завод. И так во всем. Делали комбайны в Днепропетровске, но их не покупают – колхозы распались, на селе нет денег. Делали ветроустановки – энергии ведь нет, потому что нет своего газа и нефти. Но их тоже не покупают, потому что у людей нет денег. Начали производство троллейбусов, сделали 600 штук, но, оказалось, нет денег у властей городов, чтобы их покупать – и производство остановлено. Хорошие троллейбусы. Испания хотела купить, Индия тоже, даже Америка! Но в итоге не покупают, так как южмашевский троллейбус дорог.
    – Думаю, на Украине есть заводы, которые способны выпускать троллейбусы, но «Южмаш»-то единственный не только на Украине, но и в мире, не так ли?
    – Пожалуй, другого такого нет.
    – И в России?
    – И в России.
    – А «Энергия»?
    – КБ там великолепное, но завод послабее, чем наш. Не забудем, что «Южмаш» вся страна создавала и пестовала. Я постоянно говорю нашим руководителям, что «Южмаш» – это подарок от бывшего СССР Украине, а потому его нужно беречь, развивать, использовать, а не разрушать. Украине сегодня не по силам было бы создать такой ракетный центр...
    – А Россия?
    – Россия может все... Судьба КБ «Южное» и «Южмаша» зависит от кооперации с Россией. И отношения между предприятиями и научными учреждениями надо беречь, а не разрушать во имя каких-то сиюминутных политических выгод или лозунгов.

Днепропетровск