Геннадий Клюев

    Как ни велик Казахстан, а отступать – некуда. Особенно его восточному крылу, которое "машет" не совсем так, как надобно для полета. Впрочем, как знать. Быстро делается наш журнал, но еще быстрее – перемены в Усть-Каменогорске. Пока тираж журнала "Металлы Евразии" катят из Италии в Москву, здесь, в Рудном Алтае произойдут большие перемены, не могут не произойти – другого выхода нет.
    – Душа болит за эту область, – признался Президент в Усть-Каменогорске, представляя людям нового главу области. – Я обошел все предприятия региона, тщательно изучил его рудную базу, возможности, силы. Знаю трудности и в экологии. Но мы ведем поиск путей подъема Восточного Казахстана.
    Этот путь к подъему лежит на Усть-Каменогорском свинцово-цинковом комбинате через так называемую санацию – через излечение, на которое правительство отвело 18 месяцев.
    Доверенным управляющим от государства на период санации поставлен Нукежан Сатыбалдиевич Касенов, красивый мужчина с грустными глазами. "Они у меня всегда такие грустные," – стараясь выглядеть веселее, признался Касенов и в знак открытости попросил своего главного экономиста Юрия Бухарина быть откровенным с нами.

    Юрий Бухарин:
    – Санация – это лечение организма всеми возможными методами. Где-то отрежешь – больно, но будешь жить, где-то – горькая таблетка, а как иначе? Государство дало 10 – 12 млн. долл. кредита. Остальное – только за нами. Остановили кой-какие производства. Теперь у нас – второй этап, когда нужно привлекать новые средства извне. Нужны долгосрочные кредиты, а не первичные "короткие" деньги.
    Как объявляется санация? – По закону о банкротстве. Государство берется лечить, не доводя до банкротства, до суда.
    – Вся разница в том, кто ты? Костоправ или хирург, – продолжает Ю. Бухарин. – Наши беды начались с того, с чего и у всех. Тромб Казахстана в том, что год мы жили на российской – на чужой, списанной валюте. Год жили на бартере. Зарплату выдавали, как в 1917-м: ширпотребом, тарелками. И в то же время видели, что в одиночку не выжить.
    Перед нами стояли две проблемы: рассчитаться с долгами и развивать рудную базу. А то ведь лет 30 пишется, по сути, одно и то же постановление о развитии рудной базы Усть-Каменогорска. В мире, похоже, уже не берут с содержанием в 6 – 7 %. А мы работаем на 2, 3 %-ном содержании руды. А ведь есть и 10 %-ные месторождения, но деньги в них не вкладывались.
    Плюс то, что приватизация пошла неграмотно: горняки, металлурги, энергетики должны быть вместе. Хоть и "приватные", но – вместе. Это похоже на одну из бредовых идей первых лет романтических перемен, когда кто-то предложил приватизировать московское метро и разделить, раздать его по префектурам. Расчлените человека, а потом требуйте от него, чтобы бегал. Так не бывает.
    Значит – биться за объединение – вести приватизацию комплексно.
    И отстегивать от себя то, что нам несвойственно. Наша ведь задача всего-навсего: налоги платить и металл варить.
    Зачем нам держать два свинцовых завода, если нет свинца на один? Зачем три цинковых, если достаточно двух?
    Санация – это учет. Это – контроль. Это – уменьшение цены, сокращение затрат.
    – Так часто у нас случается – и у русских, и у казахов: пьем, пока за сердце не схватимся, курим, пока не станет колоть в легких. Грянуло! Учимся жить по-новому. И, кажется, научились: с начала санации объем производства удвоился.
    Самое удивительное (хотя чего тут удивительного: язык у всех вертится вокруг больного зуба), что пока мы разговаривали с главным экономистом, с доверенным управляющим, с вице-президентом УК СЦК Г. Ф. Клюевым, о том же и тем же словами говорил с активом и прибывший сюда, встревоженный Горным Алтаем Н. Назарбаев. Нужна собственная сырьевая база. И тут усть-каменогорцы очень рассчитывают на кокшетаусцев и актюбинцев, которые имеют перспективные месторождения. Предприятие выходит на мировой рынок, успешно продавая титановую губку и титановые белила. Н. Назарбаев проинформировал актив, что выходят два важных постановления правительства, касающиеся укрепления экономики Восточного Казахстана: по созданию единого комплекса цветной металлургии, а также по титану и магнию, что было встречено с большим одобрением.

    Справка
    Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат – крупнейшее современное предприятие цветной металлургии с замкнутым технологическим циклом. Объединяет свинцовое, цинковое, медеплавильное, сернокислотное производства, цехи переработки промпродуктов, получения редких металлов и товаров народного потребления, целую сеть вспомогательных производств. Перерабатывает в основном полиметаллическое сырье обогатительных предприятий Рудного Алтая, Центрального Казахстана, Урала и Дальнего Востока. Из 20 полезных компонентов, содержащихся в сырье, извлекает 15 элементов и выпускает 30 видов товарной продукции.
    Первое упоминание о комбинате относится к 1938 году, когда постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР было намечено: с учетом богатой сырьевой базы Рудного Алтая строить Усть-Каменогорский металлургический завод, Усть-Каменогорскую, Бухтарминскую и Шульбинскую ГЭС. Однако с начала Великой Отечественной войны финансирование возводимого цинкового завода стало сокращаться, а с января 1942 г. полностью прекратилось.
    Возрождение строительства связано с эвакуацией по решению Госкомобороны СССР из Владикавказа (Орджоникидзе) в 1942 году завода "Электроцинк".
    1943 г. – начало строительства цинкового завода (на базе эвакуированного оборудования завода "Электроцинк").
    Сентябрь 1947 года – получен первый казахстанский цинк.
    1950 год – освоено производство металлического кадмия.
    Январь 1951 года – начало строительства свинцового завода.
    Июнь 1952 года – пуск свинцового завода.
    1953 год – пуск сернокислотного цеха.
    1955 год – пуск новоцинкового завода и сернокислотного № 2.
    Май 1958 года – пуск кислородной станции, начало применения кислорода при шахтной плавке.
    1968 год – усть-каменогорскому цинку присвоен государственный Знак качества, и этот знак несмотря ни на что держит марку Усть-Каменогорска по сей день.
    Есть в кризисе и свои плюсы. С тех пор как Усть-Каменогорск перешел на "тихий ход", небо над городом поголубело. Или вот такой маневр – с серебром да с золотом. Тут "на зуб" положить стало нечего, а они совместно с Востокмашзаводом затевают выпуск ювелирных изделий. Создано новое предприятие, которому в Казахстане нет равных. Новый ювелирный завод способен выпускать ежегодно десятки тонн изделий. Уже подготовлены образцы более ста видов серебряных и золотых цепочек, а также перстней, обручальных колец, кубков и другой заказной продукции. На комбинате не без оснований говорят о предстоящем "серебряном буме". И чтобы это не осталось только красивыми словами, здесь исходят из покупательной способности населения, стремятся уложиться в цены на серебряные изделия в 100 – 200 тенге (10 – 20 тыс. руб.).
    Но это – на гарнир. Главным блюдом комбината остается все-таки основное. В отличие от своего доверенного управляющего с грустными глазами вице-президент УК ССЦК Геннадий Федорович Клюев старается выглядеть веселее Касенова, но у обоих это получается не очень.
    И вот почему. Вернемся к рудной базе. В недавнем прошлом этой проблемой занимались и союзные, и республиканские правительства, могущественные министерства цветной металлургии. Не проходило ни одного партийного съезда или пленума по вопросам экономики, на котором она ни поднималась бы. Но хотя сделано было немало, сколько-нибудь кардинально задача так и не была решена. Сырье для "цветмета" везли со всех концов планеты, платя за поставки бешеные деньги. С переходом к рынку этот неподъемный и для целого государства вопрос почти полностью лег на плечи Касенова и Клюева. Если бы три года назад правительство выделило кредит на развитие рудной базы, положение было бы сегодня не таким трудным, и это прямо связывают с некомпетентностью бывшего премьера С. Терещенко.

    Г. Ф. Клюев:
    – Капиталисты так не делают. Они на рудной базе ставят комбинат. У нас же было сделано с точностью до наоборот. Даже с Дальнего Востока везли сырье – со всего Союза. Конечно, в этом была и своя прелесть. К примеру, с таким подходом мы извлекаем из руды практически все – у нас самые чистые "хвосты".
    Но вот Союза не стало. А ведь 90 % мы получаем из России и почти все 100 % возвращаем туда же. В октябре 95-го года были остановки производства, загружены были на 30 %. Сейчас дадут сырье – заработаем. Руда с металлом должны жить вместе, как тятя с мамой – только тогда будут дети.
    На вопрос, создан ли противозатратный механизм, Г. Ф. Клюев отвечает: план санации выполняется не в полную меру. Зато полно кандидатов, желающих взять комбинат под управление. Однако и правление, и областная администрация, и Правительство Казахстана руководствуются лишь одним правилом – определять дальнейшие шаги в интересах металлургов и горняков области. У желающих нами поуправлять отсутствуют средства. Вопрос о передаче под управление остается открытым. Администрация области вышла с предложением, чтобы мы работали вместе с горнодобывающей промышленностью. Возможна реорганизация структуры управления нашими предприятиями.
    Есть прямая выгода в том, если мы будем работать как одно юридическое лицо вместе с нашими давними партнерами. Есть вопросы технического плана: как поступить с двумя свинцовыми заводами, тремя цинковыми заводами в Лениногорске и у нас – при дефиците сырья. Какие из них закрыть, какие загрузить на полную мощность. Комиссия создана, мероприятия будут выработаны и на уровне правительства обсуждены и приняты.
    На комбинате прошел воспитательный период, и мы включили все экономические методы воздействия.
    Пока прибыль не появится, руководство акционерным обществом не может полностью выплатить зарплату, а тем более погасить ее. Оказалось, что комбинат психологически не готов к нормальной работе. И нужно привыкнуть к тому, что на этом этапе будут использоваться жесткие экономические санкции ко всем подразделениям комбината.
    Клюев машет рукой: давайте, мол, о хорошем. Главное, что мы, именно мы или такие, как мы, сделали большее, чем просто выплыли, чем просто выжили – мы сохранили экономический Союз, о необходимости которого так много говорит наш Президент. Мы ждем союза с "заграницей" – с Россией. Мы, похоже, добились этого!
    Как видим, линия разлома – разгрома прошла прямо через сердце Нукежана Касенова, через Геннадия Клюева и Юрия Бухарина, больно резанула по душам (и карманам) сотен металлургов и горняков Усть-Каменогорска и Лениногорска.
    Раны – зарастут.
    Шрамы – останутся.

Ждем заказов! Комбинат выпускает: Свинец марки С1. Содержание свинца – 99,985 %. Поставляется в чушках 30 – 40 кг, возможна поставка в блоках до 1 т. Цинк марки ЦО. Содержание цинка – 99,975 %. Выпускается в виде чушек массой 19 – 25 кг и блоков массой до 1 т. Катоды медные марки М1к. Содержание меди – не менее 99,95 %. Кадмий марки Кд-О  Содержание кадмия – не менее 99,98 %.Поставляется в чушках весом 4 – 6 кг. Кислота серная техническая. Массовая доля моногидрата – не менее 92,5 %, железа – не более 0,02 %. Индий марки Ин2. Содержание индия – не менее 99,97 %. Выпускается в чушках 3 кг. Таллий марки Тл1. Содержание таллия – не менее 99,98 %. Выпускается в чушках до 5 кг. Теллур высокой чистоты марки Т-А1. Содержание теллура – не менее 99,96 %. Выпускается в чушках 0,5 – 5 кг. Селен технический марки Ст1. Содержание селена – не менее 99,0 %. Выпускается гранулированным и порошкообразным. Золото марки ЗЛА-1. Содержание золота – не менее 99,99 %. Выпускается в слитках массой 11 – 13 кг. Серебро марки СрА-1. Содержание серебра – не менее 99,99 %. Выпускается в слитках массой 28 – 32 кг. Ртуть марки Р-1. Содержание ртути – не менее 99,999 %. Поставляется в металлических баллонах весом 34 кг. Концентрат сурьмянистый, сорт 1. Содержание сурьмы – не менее 45 %. Выпускается порошкообразным, поставляется в специальных контейнерах, закрытых крышками. Закись меди цементообразная, сорт 1. Массовая доля закиси меди — не менее 95 %. Поставляется в контейнерах. Сурик свинцовый марки М-5. Массовая доля окислов свинца — не менее 99,0 %. Выпускается порошкообразным, поставляется в стальных барабанах. Глет свинцовый марок Г-1, Г-2. Массовая доля оксидов свинца — не менее 99,0 %, 98,7 % соответственно. Поставляется в стальных барабанах. Свинец висмутистый марок СВ-2, СВ-3, СВ-4. Содержание висмута — не менее 96,0 — 98,3 %. Поставляется в блоках до 3 т. Медь черновая. Содержание меди – не менее 96,0 – 98,3 %. Поставляется в блоках от 800 до 1450 кг. Цинк-алюминиевый сплав. Содержание алюминия – не менее 0,25 – 0,45 %. Выпускается в блоках до 1,5 т. Белила цинковые густотертые марки МА-011-2. Защитные свойства сохраняются не менее полутора лет. Поставляются в металлических банках весом до 5 кг. Белила цинковые марки А. Содержание окиси цинка – не менее 95 %. Поставляются в пятислойных бумажных мешках. Сплав цинковый литейный марки ЦАМ 8-1. Выпускается в виде чушек массой не более 27 кг. Сплав свинцово-кальциевый. Содержание кальция – 0,08 – 0,12 %. Изготавливается в виде чушек массой до 40 кг. Сплавы свинцово-сурьмянистые марок 1/4 ССуМТ, 1/2 ССуМТ, ССу10МТ. Изготавливаются из свинца марок С2, С3. Выпускаются в виде чушек 25 – 40 кг.

АО "Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат" Адрес: Республика Казахстан, 492014, г. Усть-Каменогорск, ул. Промышленная, 1. Телефон: (3232) 49-10-01; 47-15-77. Факс: (3232) 47-14-07Телекс: 251390 PTB SUТелетайп: 139178 Волга

Президент Нурсултан Назарбаев, Михаил Баженов на карьере в Рудном

    Такой бани, как в Рудном, нет нигде! Такого массажиста, как Толя из Рудного, не будет никогда. Другого такого человека, как Валерий Николаевич Шерер, природа уже не сочинит – ни по доброте, ни по гостеприимству, ни – главное! – по степени компетентности и умению брать на себя. В общем, штучная работа, копированию не поддается. Конечно, жаль, что нам не довелось познакомиться с самим президентом Соколово-Сарбая Михаилом Баженовым – таких, как он, тоже в Казахстане раз – два и обчелся. Поэтому мы будем цитировать Баженова заочно, а Шерера (вице-президента) – лично.
    Так они и живут. Баженов носится по белу свету, Шерер света белого не видит в самом Рудном. Потом они "сбегаются", смотрят, что за время "разлуки" получилось, а что – нет, и снова – ноги в руки.
    Ну так вот о бане. "Баня" в смысле – запарка по всем направлениям – случилась где-то на сороковом году существования Соколово-Сарбайского горно-обогатительного производственного объединения, когда магнетитовая руда кустанайской степи оказалась никому не нужна. Урал, "опорный край державы", как его величают, стал для Рудного просто-напросто далеким, невидимым даже краем. Соколовские железорудные окатыши покатились вдруг под горку, увлекая в стремительном падении 140-тысячный город, созданный только для того, чтобы катать эти самые окатыши.
    Смотреть на такое страшно и, как бы это помягче, физиологически вредно. Словно на твоих глазах умирает больше, чем человек, – умирает эпоха. Лисаковск в конце концов, где сегодня можно купить квартиру за смешные деньги... Урановые рудники... Военные города... "Металлургические" поселки, навсегда города – призраки...
    Казалось, весь Рудный затаился под занесенным над его головой топором. Для чего его создавали такие "динозавры", как Сандригайло, Онищенко, Белич? Для того чтобы вконец заперестраивавшаяся Россия отвернулась от Соколово-Сарбая, точно, извините за сравнение, надменная дама после горячей ночи со случайным попутчиком?
    Какая там баня! Горячим паром ошпарило целую отрасль! Обожгло так, что казалось, реанимации это дело не поддается!
    1991 год – почти 30 млн. т окатышей.
    1994 – меньше 14 млн.
    Металлурги Магнитогорска и Темиртау практически прекратили оплачивать за отгруженную продукцию. Соответственно, нечем стало платить Рудному за свет, за газ. Старики было взбунтовались. Казахстанский журналист Олег Квятковский, который видел это бессилие, признавался, что для него этот старческий бум во многом раз был страшнее восстания "полосатых" зеков в зоне особого режима, который ему тоже "посчастливилось" наблюдать. Предпосылки восстания стариков, увы, были в Рудном. Послеперестроечная "баня" шпарила по живому, а потом безжалостно швыряла в ледяной бассейн неведомого капитализма: Рудному нужно было уже более 150 млн. "зеленых", чтобы залечить болячки и прочие кровавые раны. В Казахстане такого "спонсора" не было. В России, наверное, был, но России было не до Казахстана.
    Оставалось одно.

    Мнение независимых экспертов
    Группа специалистов, среди которых был Александр Машкевич (до этого работавший на знаменитую кампанию "Сиабеко"), начала собственный бизнес в России. Во время работы с Магнитогорским металлургическим комбинатом они отследили источники сырьевых потоков на Магнитку. Сам комбинат в полной мере соответствовал общей атмосфере экономического хаоса и являлся одним из крупнейших инициаторов кризиса неплатежей в России (долги Магнитогорского металлургического комбината достигают 2 млрд. долл.). Одним из безнадежных партнеров комбината, согласно логике тяжелой индустрии СССР, была рудная база Соколово-Сарбайского месторождения, поставлявшая металлические окатыши на Магнитку. Рудник, естественно, находился в цейтноте, так как Магнитогорск вовсю кредитовался сырьем на длительные (до 9 месяцев) периоды, причем расплата за сырье шла металлом по ценам, устанавливаемым комбинатом. Общий долг рудника составлял порядка 150 млн. долл.
    В этот момент произошла попытка вклинивания в технологическую цепь будущих управленцев. Они предложили дать им эксклюзивное право на поставку окатышей и подкрепили свое предложение живыми деньгами за продукцию на условиях предоплаты. Руководство рудника сделало круглые глаза и... согласилось. Затем развернулась классическая борьба за место на рынке, в которую включились мощные промышленное лобби России и финансовые группы, выделившие средства под рисковый проект. В прессе шли публикации, оказывалось давление на Казахстан, имели место закулисные переговоры.
    У магнитогорцев была альтернатива в виде Лебединского ГОКа с аналогичным содержанием железа в окатышах и сопоставимой ценой, однако стоимость доставки до комбината делала металл более дорогим. Три месяца шла отгрузка на склад, и в общей сложности было заморожено порядка 75 млн. долл. К концу третьего месяца, когда главные идеологи проекта стали было понимать ограниченность земных пространств и напряжение достигло пиковых значений, магнитогорцы сломались и стали покупать окатыши у владельцев эксклюзива.
    Внимательно наблюдавшее и определенным образом принимавшее участие в перипетиях руководство Казахстана предложило взять в управление ССГПО. В этот момент анонимная группа выкристаллизовала фирму "Айведон", специально созданную под этот проект. Чуть позже ССГПО было приватизировано по индивидуальному проекту.
    Верил ли Михаил Баженов в эту затею? Он говорит, что да. Как не верить, коли сам этот самый "Айведон" он и отыскал. Мы со всей субъективностью уверяем вас, что нет, не верил. Верить можно в Бога, а такой прагматик, как Баженов (бокситчик, горняк со стажем более чем в четверть века), нет ему на Бога можно было только надеяться... "А сам не плошай!"

Валерий Шерер

    Валерий Шерер:
    – Мы засели с ними сочинять договор где-то под вечер, а шампанское открыли где-то под утро. И вдруг в считанные дни узнаем, что вся наша продукция, которую мы еще даже не произвели, весь годовой объем будущих окатышей куплен на корню и даже оплачен, как не оплачивался никогда – на год вперед!
    Шерер берет в руки ковшик и плещет на раскаленные камни. Мы тяжело сползаем по стенам на самое дно парилки...

    Михаил Баженов:
    – Покажите мне казахстанскую фирму, способную разом выложить 150 млн. "зеленых" или хотя бы взять банковские гарантии под такие средства. Нам предлагали создать некий торговый дом, кого-то продукцией кредитовать беспроцентно. Ставили условие: дайте окатыши, концентрат, продадим – рассчитаемся месяца через четыре... Конечно, торговать всегда лучше без посредников. Но если у нас получается, что долговое обязательство легко может стать туалетной бумагой, то уж лучше идти туда, где есть жесткие, отработанные правила деловых взаимоотношений.
    ... После третьего захода в парилку любая вода кажется чрезмерно теплой, хотя на деле она ледяная. Таким же примерно ледяным душем стала Соколовская "баня" и для президента "Айведон интернешнл Лтд" г-на Мауро. Конечно, Мауро свое возьмет, иначе зачем ему вообще-то бизнес? Но когда он за 90 дней погасил миллиардные долги, поднял зарплату, стал реально влиять на Россию с ее Магниткой, его спросили: зачем? Почему "Айведон" не убоялся риска?

    Г-н Мауро:
    – Казахстанская сторона настойчиво отстаивала свои интересы. И мы согласились практически на все их требования: обеспечить годовую прибыль комбината в размере не менее 2 млрд. тенге, не сокращать ни одного рабочего места, развивать социальную сферу. Наша доля – всего 3 % полученной прибыли. Но, откровенно говоря, для нас важна не столько быстрая отдача от вложенных капиталов, сколько возможность пустить в Казахстане корни, приступить к реализации ряда масштабных проектов.
    Итак, что же это такое? Пластырь к пробоине под ватерлинией? Или начало строительства нового судна – более скоростного, более подъемного? Все идет к тому, что второе. Начинается крупный проект по совместному освоению четырьмя казахстанскими предприятиями гигантского месторождения бокситов Восточной Аят. Прорисовываются контуры новой фабрики – взамен старых советских обжиговых машин со стажем в 30 лет, которые сжигают на производстве окатышей втрое больше природного газа, чем современные.
    ... Давайте вернемся еще разок в соколовскую парилку медленно, как в замедленном кино, прокрутим всю ситуацию еще разок.
    Дело в том, что Рудный был на пути нашей экспедиции первым в ряду других предприятий. И встреча с "куплей-продажей" Рудного тоже была первой. Это потом, позже, когда мы слышали в общем-то повторявшиеся истории о том, как было плохо и как стало хорошо, мы поняли происходящее: у Назарбаева, у Баженова, у Пирогова, у Кима просто не было другого выхода, как "продаваться"!
    Но поставьте себя на место Баженова (того, раннего) и послушайте, как это страшно больно – быть первым.
    Читает Баженов "Казахстанскую правду" и своим глазам не верит: самый благополучный Рудный и вдруг – банкрот! А Баженов начинал именно в Рудном, затем стал главой администрации совета свободной экономической зоны соседнего Лисаковска. Поэтому вправе считать, что в экономическом плане подкован. Начал искать инвестора. Вся команда Баженова, которую он привел в Рудный, стала искать инвестора, которого здесь искали вот уже 7 лет.
    Случай свел их с "Айведоном". Два дня и две ночи бесперерывных переговоров. Как работать, как продавать. На всю годовую продукцию ССГПО заключили контракт с "Айведоном". Когда об этом узнал глава области, Баженов имел очень большие неприятности.
    Кто тебе это разрешил делать? Баженов отвечает, что без денег больше не будет грузить руду на Кармет (а его заставляли грузить бесплатно). Ну как ему было объяснить, что теперь он, Баженов, – генеральный директор. Что ему, Баженову, дано право заключать контракты, выгодные контракты!
    В общем, "партбилет на стол"? Но – иные времена. Баженов – записку Назарбаеву. Прошу дать право работать с фирмой. Слава Богу, что Президент в Казахстане именно такой, а не эдакий. Еще не было и в планах Павлодара. А Назарбаев поддерживает Рудный. И комбинат передают в управление "Айведону".
    Представляете ледяной душ даже для тех, кто начал нищенствовать без работы! Второе по величине предприятие уходит в иностранные руки!

    М. Баженов о "чрезмерных заработках" "Айведона":
    – Комбинату для нормальной работы в месяц необходимы около 20 млн. долл. Фирма их предоставляет. Затем наши окатыши в течение месяца отправляются на Магнитогорский металлургический комбинат. В это время надо еще 20 млн. На третий месяц Кармет отдает нам металл за поставленное сырье. И опять необходимы 20 млн. Наконец, на четвертый месяц Магнитогорский комбинат отправляет металл адресату, с кем имеют дело управляющие. Итого 80 млн. за это время фирма должна влить в наш комбинат, а потом только возвращать затраченное. Какие же средства надо иметь!
    Так что говорить, что фирма зарабатывает на комбинате огромные деньги, нельзя.

    М. Баженов о социальной сфере:
    – Судя по настроению иностранных фирм, они отнюдь не в восторге от необходимости ее финансировать. Многие предприятия стараются отдать объекты соцсферы. Мы же хотим, чтобы на ССГПО оставили столько социальной сферы, сколько нужно... Скажем, на комбинате 37 детских садов, а нужно только 30. На ССГПО висит городской роддом, на который мы тратим 2 млн. долл. Но это городской роддом, значит, за него должны все платить: и коммерсант, и какой-то трест. Почему же сегодня за него платит один комбинат? Сегодня на комбинате висят все городские автодороги. Надо все по справедливости решить.

    М. Баженов о проверках и проверяющих:
    – Верно заметил Президент Назарбаев: когда началось движение к рынку, появились всевозможные киоски, торговые точки и тому подобное. И все проверяющие бросились туда. Сейчас пришли иностранные фирмы управлять предприятиями, и с деньгами. Проверяющие куда ринулись? Проверять эти предприятия. О госпредприятиях тут же забыли. Потому что там нечего брать. А с предприятий, подобных нашему, можно выколотить что-то. Ничего криминального проверяющие не найдут. Они просто залезут к нам, начнут угрожать руководителю, чтобы тот стал покупать у этих госорганов мазут, металл. Государственные структуры хотят заниматься коммерцией – вот в чем дело.
    Надо эти проверки узаконить. По закону раз в год должна проверять предприятие налоговая служба. И достаточно. А приезжают же десятки органов. И с одной только целью...
    Сегодня комбинат на 100 % рассчитался с бюджетом, а у меня арестовывают счет. Глава области дает указание своему заму, тот дает команду областной налоговой инспекции, хотя та ему не подчиняется, арестовать счет "господина ССГПО". На каком основании? На основании – выбить дополнительные деньги. Сегодня бюджет должен мне 1 млн. долл. по НДС. И с меня же необоснованно требуют еще 10 млн. долл. А в Налоговом кодексе (ст. 17, п. 1) сказано: если предприятие переплатило в бюджет, в течение 13 дней налоговая служба обязана или вернуть эти деньги, или произвести взаимозачет. Этого не делается. Почему? Да потому, что эти товарищи не хотят решить вопрос на высшем уровне, им проще на местном.
    Эти руководители должны оберегать предприятия, которые работают, которые рассчитываются с пенсионным фондом день в день (у ССГПО это 2 млн. долл. в месяц). Представьте, в прошлом году мы сработали таким образом, что вся Кустанайская область не получила столько прибыли, как мы. Но мы же отчитались, куда распределили прибыль. Что от нас еще надо?

    М. Баженов о построении капитализма в одном отдельно взятом коллективе:
    – На одном предприятии капитализм не построить. Поэтому Президент и требует массовой приватизации, не той, что шла до года 95-го – шаляй-валяй. А такой, когда было бы не одно стабильное предприятие, а десятки. Тогда рыночный механизм и заработает. А если мы останемся "белыми воронами", государственные органы с нами "разберутся".

    М. Баженов о смене власти:
    – Казахстан – президентская республика. Мы сами приняли Конституцию, которая дала право иностранному инвестору работать без оглядки на то, какое будет завтра правительство. И есть Президент, который назначает правительство. Поэтому я не сомневаюсь, что у нас будет то правительство, которое требует время.

    М. Баженов об "Айведоне":
    – Чем объяснить, что среди управленцев так много фирм неизвестных и так ничтожно мало компаний с именем?
    – Если бы этот вопрос мне задал иностранный журналист, я ответил бы ему так – приглашайте сюда известные фирмы, пусть работают. Казахстан открыл свои двери.
    Видимо, для именитых компаний необходимо время – для изучения Казахстана, для сведения риска к минимуму. Но 1995 год показал, что ряд "маститых" уже работают в Казахстане, значит, скоро ринутся и другие.
    Хочу сказать о фирме "Айведон", к которой тоже, наверное, относится слово "неизвестная". Эта фирма гарантирована первоклассными европейскими банками. Я неоднократно был в Лондоне в главном офисе и знаю, что банкиры стоят в очереди, чтобы дать кредит фирме "Айведон".
    ... Баня идет на убыль. И мы тихо разговариваем с Валерием Шерером все о том же – для чего все это, для кого все это?
    Рудный – город рабочий. Не барин. Много не получал, но и мало получать себе не позволял. Жили стабильно, с надеждой на лучшее будущее. Сегодня хочется жить в лучшем настоящем. Я еще не рискую говорить, что завтра в Рудном все будет тип-топ. Но и сегодня я вижу красивые лица. Без суеты на лице. Без пустых глаз, напитанных безнадегой.
    Наоборот. В Рудном живут самые красивые девчата и женщины "Советского Союза", самые плечистые парни и мужики. Виной тому – "гремучая смесь", собранная целинным призывом. Русские и казахи, немцы и приволжская братия так намесили "тесто", таких кровей намешали в 50-е – 60-е годы, что сердце заходится на улицах Рудного, а у одного из наших членов экспедиции даже прошел шейный остеохондроз – шибко круто вертел головой вслед руднинским девчатам.
    Нет, правда, надежный город. Выкарабкавшийся из пропасти. Побывавший на дне. Знающий, как там, на дне плохо. 1995 год стал для Рудного годом полной стабилизации. Хотели получить 2 млрд. тенге прибыли – получили 4,6. На капремонт и новое оборудование затратили 26 млн. долл. Полностью сохранили социальную сферу – еще почти 1 млрд. тенге.
    Теперь о том, что иностранцы пришли сюда "калифом на час" – "выгребут и уйдут". Не выйдет, господа капиталисты! Назарбаев оказался похитрее вашего: теперь 49 % акций принадлежат управляющей фирме, значит давай, хозяин, раскошеливайся. За три года "Айведон" наметил "вбухать" в Рудный 78 млн. долл., 26 будут инвестированы уже в этом году. "Айведон" выкупил солидный пакет акций за 50 млн. долл., 25 из них останется в Казахстане, 25 – в самом Рудном.
    В бане любой организм обновляется, молодеет.
    В ледяном бассейне после бани – закаляется, мужает.
    Та "баня", которую выдержал Рудный, сделала с ним и то, и другое, и третье.
    Баня, которую устроил нашей экспедиции Валерий Шерер... Эх! Да что там говорить! Вторая такая баня может быть только в одном месте на планете – да, в Рудном. С Шерером. Можно и с Баженовым, если будет. Но вместе им попариться получится, видимо, не скоро. Их жизнь – это такая парилка!
    С легким паром, господа хорошие!

Соколово-Сарбайское горно-обогатительное ПО Республика Казахстан, 459120, Кустанайская область, г. Рудный, ул. Ленина, 26 Тел.: (31431) 280-12 (приемная генерального директора), (31431) 285-73 (зам. генерального директора по коммерческим вопросам), (31431) 271-70 (зам. генерального директора по внешнеэкономическим связям). Факс: (31431) 318-35. Телетайп: Rudny 193321 Телекс: 251215 RUDA