Александр Минеев(Брюссель)
Корреспондент ИТАР-ТАСС – специально для журнала "Металлы Евразии"

    "Спасите Форж де Клабек!", "Спасите наши семьи!" – написано на транспорантах. Тысячи людей, металлургов и членов их семей, встали в пикеты вокруг завода, черные контуры которого еще до их рождения прочно вписались в местный пейзаж, отражаясь в грязной воде канала Брюссель – Шарлеруа.
    За первое полугодие 1995 – 1996 финансового года убытки бельгийского акционерного общества "Форж де Клабек" превысили 3 млн. долл., в то время как в предыдущем году они составили 6 млн. долл. Полугодовой объем реализации снизился с 186 до 173 млн. долл. Прогнозы на конец года администрация не решается ставить: все зависит от ситуации на рынке. Самый пессимистичный – закрытие завода. Но увольнений не избежать в любом случае.
    Между тем район Тюбиз на юго-западе Бельгии, где находится "Форж де Клабек", и так переживает "деиндустриализацию". С 1984 по 1994 год число рабочих и служащих, занятых в промышленности, сократилось с 4000 до 2900. Из них 2000 работают на "Клабеке".
    Спасать предприятия в Европейском Союзе – дело не простое. Руководящие органы ЕС зорко следят за тем, чтобы в конкуренцию частных предприятий не вмешивалось государство. Специальное решение Европейской комиссии – исполнительного органа ЕС – требуется всякий раз, когда правительство намерено поддержать какую-либо фирму.
    Министр экономики Бельгии Элио ди Рупо недавно обратился к заместителю председателя Европейской комиссии Леону Бриттэну и привлек его внимание к нарастающе тревожной ситуации, в которой оказались бельгийские и европейские металлурги. Завод "Форж де Клабек", сталелитейные цехи фирмы "Боэль", прокатный стан в Лонгтэне и многие другие предприятия отрасли находятся на грани закрытия.

    Сколько бифштексов в тонне стали?

    Что же стало причиной опасений за будущее некогда знаменитой на весь мир металлургической промышленности Бельгии? Не лучше положение в металлургии Франции, Германии, Люксембурга. Здесь склонны видеть причину неурядиц прежде всего в настырной экспансии экспортеров стали и проката из стран, не входящих в Европейский Союз: выходцев из развалившегося СЭВ, а также Турции, Мексики, Индии. Их экспорт в ЕС за два года увеличился более чем вдвое, и предварительные итоги прошлого года не оставляют сомнений в том, что зарегистрированный в 1994 году рекорд в 6 млн. т будет побит. Хотя в странах СНГ общий кризис поразил и черную металлургию, доля Востока в импорте стали Западной Европой постоянно растет. Объяснение простое: сокращается не только производство, но и внутреннее потребление, и металлурги видят в экспорте единственную отдушину. Из 514 тыс. т, которые ежемесячно ввозятся в ЕС извне, 146 тыс. приходятся на СНГ, прежде всего на Россию и Украину, 147 тыс. – на Чехию и Словакию.
    Почему даже страны "третьего мира" отбивают хлеб у западных европейцев в отрасли, прослывшей олицетворением индустриализации? Первая причина, на которую указывают потомки Тиссена и Круппа, это нарушение новичками правил игры, совершенно явное занижение цен на продукцию, аналогичную по качеству той, что производится в Западной Европе. Предприятия Восточной Европы и "третьего мира" не несут столь тяжелого бремени социальных расходов, обязательных в Европейском Союзе. Им не надо особенно тратиться на соблюдение строгих экологических норм. Сюда же относится причина, которую министр ди Рупо не назвал, но тем не менее она очевидна: высокий уровень жизни и несравнимо высокая зарплата рабочих в старых индустриальных странах. Если в России 83 % издержек в стальном производстве приходится на энергию и материалы и только 11 % и менее на рабочую силу, то в Германии соответственно 60 и 25 %. Говоря житейски – бельгийский сталевар зарабатывает семье на бифштекс за час – другой работы в горячем цехе, а его российский собрат по ремеслу – за смену. Дешевизна рабочей силы в менее развитых странах "перекрывает" другие технологические факторы себестоимости.
    "Европейская комиссия должна что-то сделать, иначе многие производители стали и проката вынуждены будут закрыть заводы уже в ближайшее время, что резко ударит по занятости", – пишет в своем письме министр. Действительно, безработица и сейчас является "ахиллесовой пятой" Европейского Союза, 11,7 % трудоспособных граждан которого оказались "лишними". Бельгия призвала исполнительный орган ЕС поставить под особый контроль положение в черной металлургии ЕС и, как можно скорее, положить конец "нечестной конкуренции" третьих стран.

    Сэр Бриттэн начеку

    Сэр Леон Бриттэн, отвечая бельгийскому министру, заверил, что Еврокомиссия не сидит сложа руки и внимательно следит за конкурентной борьбой на рынке металлов. Не только следит, но и действует на двух уровнях.
    Прежде всего идет интенсивный диалог между представителями Комиссии и европейской металлургии, с одной стороны, и третьими странами – с другой. Например, Европейское объединение угля и стали в прошлом году подписало соглашения с Российской Федерацией и Украиной, в которых определены правила игры. Кроме того, в отношении слишком агрессивных конкурентов незамедлительно применяется процедура антидемпинга, которая предусматривает жесткие защитные меры. Еврокомиссия полна решимости прибегать к антидемпингу каждый раз, когда сочтет чрезмерным занижение цен на продукцию металлургии из третьих стран. Недавно в результате более чем года расследования доказаны факты демпинга со стороны трех российских заводов, которые поставляли в ЕС по заниженным ценам трансформаторную сталь. Против провинившихся введены санкции. Правда, мягкие. Правила ЕС позволяют, например, брать с нарушителей дополнительную пошлину в 43 %. Но с наших заводов взяли лишь обещание, что впредь к демпингу они прибегать не будут. Ограничены объемы их экспорта в ЕС под гарантию правительства.
    Обычно Еврокомиссия начинает процедуру антидемпинга по отношению к зарубежным экспортерам по заявке западноевропейских производителей соответствующей продукции. Об их намерениях на этот счет я спросил у человека, который на одном из совещаний в Еврокомиссии особенно активно ратовал за соблюдение правил игры в конкурентной борьбе. "Хотя из-за размытых критериев понятия демпинга его трудно порой установить, есть целый ряд доказанных случаев, – ответил председатель правления концерна "Тиссен" доктор Эккерхард Шульц. – Более всего грешат предприятия чешской и польской сталелитейной промышленности. Мы не смиримся с этим и будем применять ответные меры. Мы не боимся конкуренции, потому что давно привыкли к ней. Но она должна вестись честно, по правилам рынка. Иначе мы должны будем реагировать мерами антидемпинга".
    А генеральный директор череповецкого АО "Северсталь" Юрий Липухин, который участвовал в том же совещании, считает, что российских металлургов в Европу со своей продукцией попросту не пускают: "Мне дали квоту на всю Западную Европу в 40 тыс. т, а наша фирма в месяц экспортирует больше 400 тыс. т, в основном в Америку и Юго-Восточную Азию. Торгуем не по заниженным ценам, а по мировым, которые на 25 % ниже западноевропейских".
    Отто Кальтхофф, представитель консалтинговой фирмы "Роланд Бергер энд партнер", которая вместе с французской "Софре Консей" подготовила анализ состояния российской черной металлургии, признает, что проблема доступа российских производителей на европейский рынок действительно существует. "Совершенно нормально, что русские хотели бы продавать больше стали на мировом рынке, в частности на европейском. Но цены на российскую продукцию несравненно ниже, чем в Европе. Ясно, что европейцев беспокоит не объем поставок, а цены. Если согласовать взаимоприемлемые цены, то европейцы согласятся на большие объемы импорта из России", – считает он.
    Действительно ли ЕС сдерживает импорт стали из России? Да, для российской стали со стороны ЕС установлены квоты, а для металлов из Западной Европы, ввозимых в Россию, никаких квот нет. Но это только формальная сторона дела. Лучше судить по цифрам. Достаточно сказать, что Евросоюз является основным импортером стали и стальных изделий из России. За прошлый год в страны "дальнего зарубежья" Россия продала этой продукции на 5580 млн. долл., что составило более 11 % всего российского экспорта. В то же время импорт черных металлов не превысил 817 млн. долл., или 2,9 % всего импорта. Нет никакой экономической целесообразности защищать наш рынок квотами от европейского металла. И в перспективе черная металлургия ЕС пока не грозит стать опасным конкурентом для нашей.
    Что касается квот на российскую сталь, то они достаточно "просторны" и выбираются пока лишь процентов на 80, т. е. реального ограничения нет, убеждали меня собеседники в Брюсселе. Будет возможность продавать больше – можно будет подумать о расширении квот. Ведь новым соглашением они увеличены по сравнению с тем, что было в начале 90-х годов. А сейчас, по словам брюссельских экспертов, основная задача русских – удержаться от соблазна демпинга.