«К

ак и многие, мы с удивлением наблюдаем за стабильным ростом цен в первом квартале этого года», — говорит в интервью МВМ о перспективах кобальта Ник Френч (Nick French), управляющий директор расположенной в Лондоне трейдерской компании SFP Metals. Цена на кобальт, на который в последние несколько месяцев был неплохой спрос, уже взлетела приблизительно до 27 долл. за фунт с 11 долларов за фунт в октябре.
    Потребителям, вероятно, придется свыкнуться с мыслью о дальнейшем росте цен в ближайшие месяцы. Ожидается, что в следующем году, когда запасы кобальта Агентства по логистике Министерства обороны США иссякнут (что, по мнению господина Френча, «эквивалентно потере крупного производителя»), а производители суперсплавов — значимые конечные потребители кобальта — снова начнут проявлять признаки оживления, в его поставках возникнет дефицит. И как раз теперь, когда запасы кобальта уменьшаются, развитие производства сжиженного природного газа (gas-to-liquids — GTL) как сектора энергетики, в котором этот металл играет существенную (хотя этого часто не замечают) роль — кобальт используется в качестве катализатора — может оказать весьма сильное влияние на спрос.
    Производство сжиженного газа (GTL) представляет собой процесс, в результате которого природный газ перерабатывается в жидкое углеводородное топливо. Такая технология весьма привлекательна с экологической точки зрения, поскольку производимый продукт получается исключительно чистым, свободным от примесей. При этом технология открывает новую возможность для использования запасов попутного газа, транспортировка которого по трубам оказывается либо экономически нецелесообразной, либо практически неосуществимой. По оценкам, существующий объем запасов попутного газа составляет сегодня около 9000 триллионов кубических футов, что эквивалентно приблизительно 900 миллиардов баррелей синтетического углеводородного топлива, т. е. объема, вполне достаточного, чтобы обеспечить мировую потребность в топливе в течение 25 лет.
    Неудивительно, что крупнейшие нефтяные компании мира сейчас активно конкурируют, пытаясь как можно быстрее внедрить эту, до сих пор недостаточно разработанную, технологию. На сегодня существуют всего 8 газовых заводов с подобной технологией. Еще 30 заводов планируется построить в ближайшее время, причем большинство из них будут пущены в эксплуатацию уже в 2006 или 2007 году. «Но теперь, когда замаячила проблема дефицита кобальта, да еще при ожидаемом всплеске спроса на этот металл, — говорит господин Френч, — его наличие станет серьезной проблемой для тех, кто использует процесс GTL».
    «Вероятно, они смогут выжить даже при существенном увеличении затрат, — продолжает он, — но после того, как прошли через крайне сложную и дорогую стадию разработки нового завода, отказаться от него из-за нехватки важного металла будет серьезным ударом».
    Сейчас сложно делать определенный вывод о влиянии производства сжиженного газа на рынок кобальта, отчасти потому, что остается неясным, сколько таких газовых проектов получат развитие. Есть еще один фактор, который затрудняет анализ: ожидается, что раз закупленный в качестве катализатора кобальт будет служить достаточно долго, с возможностью повторного использования, что, естественно, приведет к резкому снижению спроса на него. Однако, поскольку до конца не ясно, какая часть этого металла в действительности будет использоваться повторно, сложно определить, сколько придется добавлять «свежего» металла, чтобы восстановить баланс.
    Несмотря на все это, аналитики полагают, что цена на кобальт в этом году останется относительно высокой. В 2005—2006 годах, когда с широким развитием новых путей его использования, таких, как производство сжиженного газа, разразится дефицит этого металла, с большой долей вероятности резонно предположить, что в ценах на кобальт может произойти резкий скачок.
    Сегодня с учетом производства жидкого природного газа потребление кобальта составляет 40 тыс. т в год. По оценкам Френча, потребность в кобальте для одного нового газового завода составит 2000 тонн в год. Таким образом, даже если будет реализована только некоторая часть предлагаемых сегодня проектов, на рынке возникнет потребность дополнительно в 10—15 тыс. т кобальта в год, то есть спрос вырастет на 25 %, а то и больше.
    При такой неопределенности с газовыми заводами нефтяные компании ничего не говорят о перспективах этой технологии. По словам источника в Sasol, Йоханнесбург, ЮАР, его компания не может дать никаких комментариев по поводу возможных последствий для поставок кобальта и спроса на этот металл со стороны газовых заводов. При этом он добавляет, что компания ведет себя «крайне напряженно», как только речь заходит о раскрытии информации на эту тему. Другой инсайдер отрасли сказал в интервью МВМ, что, пока ситуация на рынке кобальта развивается в позитивном ключе, компании хранят в тайне какие-либо подробности о своих планах.
    Подобное распространение новых технологий является одним из факторов, которые, по словам Энтони Липмана (Anthony Lipmann), управляющего директора компании Lipmann Walton & Co, торгующей металлами второго ряда, и председателя ассоциации трейдеров металлов второго ряда, определяют позитивные перспективы в этом секторе торговли: «Для этих металлов более радужных перспектив, чем на этот год, я ни разу не видел на протяжении всей своей карьеры».
    По его словам, использование кобальта на одних только газовых заводах «загрузит нас работой на следующие тридцать лет». Он также высказал предположение, что эта еще не полностью отработанная технология может вызвать всплеск спроса и на другие металлы второго ряда, например, молибден и некоторые другие — какие именно, пока сложно определить.
    Одним из наиболее ярких примеров, когда новая технология привела к существенному увеличению цен на металл, является индий. Прозрачность и электропроводность оксида индия и олова сделали эти материалы особенно важными для технологий производства плоских мониторов, в результате чего за последние полтора года цены на индий существенно выросли — именно из-за спроса на бытовую электронику.
    При средней стоимости 70—100 долл. за 1 кг еще в конце 2002 года уже в середине апреля с.г. цена на индий поднялась до 640 долл./кг. В прошлом году компания Sharp, японский гигант по производству электроники, пытаясь не отставать от темпов роста спроса, объявила о запуске второй линии по производству жидкокристаллических мониторов, что, вероятно, повлечет за собой новый виток роста цен на индий. По прогнозам Липмана, цены на галлий в этом году также будут весьма высоки опять же благодаря спросу на электронику. В свою очередь, оживление на рынке суперсплавов приведет к увеличению спроса на рений и тантал.
    Липман считает, что история с индием отражает наметившуюся, по его мнению, тенденцию среди потребителей металлов второго ряда не обращать особого внимания на логистическую цепочку, по которой осуществляются поставки этих металлов. «Они исходят из того, что на рынке есть все. Ну, на рынке, конечно, все есть, но по цене в десять раз больше, чем пару лет назад».
    Вероятно, нет ничего удивительного в том, что некоторые компании, занимающиеся производством этих металлов, так и не смогли оценить их рыночный потенциал. В качестве примера господин Липман приводит Phelps Dodge, американскую медную компанию, которая, делая основной акцент на производство молибдена, до недавнего времени почти совершенно выпустила из виду рений как побочный продукт своей добычи неблагородных металлов, хотя говорят, что Phelps является вторым крупнейшим в мире производителем рения.
    Для господина Липмана вопрос внимательного отношения к логистическим цепочкам поставок «является ключевым философским вопросом», который предстоит решить потребителям металлов второго ряда: «Разве может производитель авиационных двигателей позволить себе не знать, что происходит в логистической цепочке поставок этих металлов, на которую он рассчитывает?» По его мнению, эта проблема еще больше усугубляется прогрессирующей недооценкой роли покупателей, действующих в интересах отдельных групп компаний. «Они думают, что покупатели могут купить все — от скрепок для бумаги до сырьевых материалов. Конечно, вы не сможете доказать, что работающий на вас покупатель экономит ваши деньги, но хороший покупатель действительно их экономит. Именно такими соображениями руководствуются компании, которыми управляют бухгалтеры, думающие исключительно об итоговых суммах затрат».
    «Сегодняшние покупатели стали лучше, чем раньше, по целому ряду аспектов: благодаря современным средствам мировой коммуникации они имеют доступ к большему объему информации, чем прежде», — продолжает Ник Френч из компании SFP Metals. «Но что ничуть не изменилось, так это то огромное время, которое требуется для принятия решений. В больших компаниях, где обычно остро стоит вопрос сокращения до минимума затрат, складских запасов и использования услуг сторонних предприятий, вопрос времени особенно актуален».
    «У нас просто нет времени на исследование логистических цепочек материально-технического снабжения, — соглашается профессиональный покупатель, работающий на одну европейскую компанию, специализирующуюся на производстве суперсплавов, — поэтому здесь опыт и осведомленность трейдеров могут оказаться полезными. Но иногда они переигрывают. Время от времени какой-нибудь трейдер обязательно попытается заставить вас поверить в неизбежность всплеска спроса на отдельные металлы, чего на самом деле не происходит». Рассматривая всю цепочку сверху вниз, этот покупатель отмечает, что точное прогнозирование требований, обычно поступающих от его заказчиков, может оказаться настоящей проблемой: «Есть у нас один беспокойный заказчик, который без каких-либо обоснованных причин то и дело меняет свои потребности в сырье, при этом никому не хочется увеличивать складские запасы».
    «Приведенный в последнем примере случай — еще один фактор, который также может усугубить нестабильность на рынке металлов второго ряда», — замечает Френч. «Увлечение идеей сведения к нулю складских запасов и налаживания поставок точно в срок (принцип just-in-time) привело к крайней нестабильности цен на металлы, — размышляет он. — Совершенно нормально, когда потребителю необходим определенный объем материала в сутки, и именно такой объем ему и поставляют. Но если потребность увеличивается, и в день требуется уже не один, а три таких объема материала, то этих объемов может просто не оказаться ни на одном из этапов логистической цепочки ни у производителя, ни у трейдера, ни у самого потребителя».
    Имея в виду острую нехватку времени, как, впрочем, и некоторых металлов, Френч и Липман настаивают на том, что основная роль современного трейдера сводится к тому, чтобы предоставлять клиентам классическую услугу, основанную на опыте и компетентности самого трейдера. По отношению к своим клиентам компания SFP Metals позиционирует себя как стратегического партнера. По словам Френча, такой подход существенным образом отличается от тех времен, когда трейдеров считали «паразитами и приспособленцами».
    Френч делает вывод: «Сама услуга — это, скорее, предоставление информации о рынке, оценке рисков и компетентной осведомленности по технологии, а не продажа чего-то по десять фунтов за сотню. Без такого понимания услуги современный трейдер металлов второго ряда немногим отличается от успешного или не успешного азартного игрока или спекулянта».
    Мнение экспертов 1:
    ЕВРОПЕЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РАСШИРЯЕТ РАМКИ СВОЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
    Радужная перспектива для рынка металлов второго ряда, тем не менее, омрачается ожиданием нового европейского экологического законодательства по химическим веществам. Согласно предлагаемой новой системе, получившей название Reach (registration, evaluation and authorisation of chemicals — регистрация, оценка и разрешение на применение химических веществ), компании, производящие или импортирующие более одной тонны какого-либо химического вещества, в том числе таких химических элементов, как металлы, должны будут регистрировать их в центральной базе данных.
    Майк Хокинс (Mike Hawkins) из расположенного в Великобритании Института по развитию применения кобальта (Cobalt Development Institute) полагает, что введение нового законодательства окажет «колоссальный эффект» на торговлю металлами. «Если торговцы металлами ничего не предпримут и будут надеяться, что все обойдется, то этот эффект окажется для их бизнеса крайне неблагоприятным», — предостерегает он.
    «В настоящий момент все, что мы слышали, сводится к тому, что обычные трейдеры металлов должны будут обращаться напрямую в Европейский союз для получения лицензии на торговлю определенными видами металлов», — комментирует председатель Ассоциации трейдеров металлов второго ряда (Minor Metals Trade Assocation — MMTA) Энтони Липман (Anthony Lipmann). «Чтобы получить такую лицензию, каждой компании придется подавать заявку на торговлю каждым металлом в отдельности, после чего готовить токсикологический отчет в формате докторской диссертации, с тем чтобы обосновать цель такой торговли. Кроме того, не очень ясно, на каком основании будут выдаваться такие лицензии. Результатом подобных ограничений на свободную торговлю металлами в Европе станет то, что она переместится в те регионы мира, где требования экологических законов выполняются не столь жестко».
    Хьюго Вайтерскут (Hugo Waeterschoot), директор по экологии и здравоохранению Еврометокс (Eurométaux), расположенного в Брюсселе европейского лобби по цветным металлам, напротив, утверждает, что с принятием системы законов Reach металлы начнут идти в обход Европейского союза в страны с менее жестким законодательством, создавая там существенные запасы сырья для промышленности Европы.
    Липман, окрестивший трейдеров металлов второго ряда «мусорщиками в лучшем смысле этого слова, ибо мы рачительно расходуем и повторно используем отходы, которые иначе пришлось бы выкинуть», полагает, что внедрение системы Reach приведет к тому, что токсичные химикаты будут просто выбрасываться на свалку без попытки их повторного использования, чем, собственно, и занимается его компания. Считая, что «такое законодательство противоречит принципам устойчивого развития», Вайтерскут приводит в качестве примера производителей электрических батареек, которые, выполняя требования такого закона, могли бы перестать выпускать повторно заряжаемые батарейки и перейти к одноразовым, поскольку в них не используются некоторые токсичные металлы, применяемые в повторно заряжаемых моделях.
    Но, по словам Вайтерскута, Eurométaux до сих пор с трудом различал и отражал озабоченность тех, кто работает в секторе этих металлов: «Что касается крупных производителей базовых металлов, то здесь вопрос решается на уровне правления с полным пониманием. Этому они уделяют много времени. Но мы испытываем определенные трудности в общении с мелкими игроками сектора металлов второго ряда». Казалось бы, отличная почва для налаживания взаимодействия между MMTA и Eurométaux. Но здесь гораздо больше работы, чем кажется: в интервью МВМ Вайтерскут признал, что никогда не слышал о существовании такой ассоциации.
    Мнение экспертов 2:
    МИНОРНЫЙ ТОН — ЭНТОНИ ЛИПМАН ВСПОМИНАЕТ ЭВОЛЮЦИЮ АССОЦИАЦИИ
    Когда в 1973 году создавалась Ассоциации трейдеров металлов второго ряда, условия на рынке были абсолютно другими: полным ходом шло внедрение новых способов применения этих металлов, а цены на них были крайне нестабильны. К этому моменту ряд трейдеров, возникших в основном из сектора базовых металлов, уже начали осознавать, что им все больше и больше приходится заниматься металлами второго ряда, являющимися побочной продукцией, при этом они постоянно сталкивались с проблемой спецификаций и формулировок контрактных условий.
    В то время не было ни стандартов, ни критериев качества на эти металлы, что потенциально создавало почву для разногласий и споров. Время поставки и контрактные условия также не были прояснены до конца. В отличие от Лондонской биржи металлов с ее срочным рынком и точными датами фьючерсных поставок, рынок металлов второго ряда жил в полусумрачном мире, который фривольно можно было бы назвать «прилавочным»: трейдеры встречались друг с другом по поручению других лиц и, минуя формальности, оговаривали условия сделок.
    И по сей день этими металлами не торгуют на биржевой площадке ни лично, ни через электронную сеть, и вряд ли это когда-нибудь произойдет из-за крайнего разнообразия и ликвидности этих металлов. Все же то, что, может быть, выглядит малым в объеме по сравнению с базовыми металлами, не обязательно будет малым в цене. На самом деле, по некоторым оценкам, годовой оборот металлов, продаваемых членами ассоциации, составляет 1 млрд долл., причем в срезе этот оборот отличается крайне разнообразным выбором материалов.
    Добавим красок к общей картине: в настоящий момент совокупная емкость рынка индия крайне не сбалансирована — при предложении в 250 т в год спрос на него оценивается в 450 т в год. Годовой баланс спроса-предложения на тантал составляет в среднем 1400 т, на рений — 40 т, на галлий — 200 т, на кадмий – 18 тыс. т. Даже 40 тыс. т годового оборота кобальта — слишком мало, чтобы на него обратили внимание на срочном рынке. И все же с точки зрения стоимости объем годового оборота этого металла оценивается в 2,4 млрд долл., для кадмия — в 1,8 млрд долл., для индия — приблизительно в 210 млн долл., для рения — в 60 млн долл.
    Именно с целью внесения порядка в этот рынок 19 компаний-основателей MMTA предприняли то, что полностью было поддержано Великобританией и стало перемещаться в другие страны наравне с крикетом, футболом, гольфом и торговлей металлами, а именно: они потратили время и разработали правила игры. В общем и целом, эти правила сохранились вплоть до сегодняшнего дня, выдержав испытание временем.
    Эти правила определяют минимальный стандарт по химическому составу для поставляемых сортов металлов (нормы), допуск в процентах по весу примесей для каждого вида поставляемого металла, стандарты, в соответствии с которыми должны действовать складские хозяйства при хранении металлов, термины для предполагаемых и детально прописываемых контрактных формулировок, разработанные на базе международного права, формулировки, упрощающие описание бесспорного перехода права собственности на «базе товарного склада», а также определения в части срока поставки. Кто, например, без специального руководства может дать точное определение в металлургических терминах, что означает слово «оперативно»? В специальном смысле, согласно толкованию MMTA, слово «оперативно» означает 14 рабочих дней.
    Кроме того, на протяжении последних лет обширное руководство по арбитражу, а совсем недавно и по мирному разрешению споров, легли в основу процессуальных норм и положений, с единственной целью исключить, насколько это возможно, преграды и разногласия, которые могли бы возникнуть в процессе торговли металлами второго ряда.
    Сектор этих металлов вовсе не обязан использовать эти правила. Тем не менее в неустроенном мире с разнообразием политических систем, правила, разработанные в Лондоне, похоже, завоевали всеобщее признание и продолжают служить полезным руководством для повседневных операций.
    Но, возвращаясь к истокам MMTA: с точки зрения торговли металлами мир 70-х был очень похож на то, что происходит сегодня. Тогда, как и сейчас, западный мир был вовлечен в сомнительную войну (Вьетнам), цены на нефть поднялись и продолжали расти, а технические новшества создавали перекос в балансе спроса и предложения. Говоря об этом времени, стоит вспомнить, что и никель в те времена считался металлом второго ряда. В самом деле, никель стал торговаться на Лондонской бирже металлов только в 1979 году. В начале 70-х рынок никеля во многом зависел от махинаций, которые проворачивали на Лондонской бирже Россия и Китай: Россия поставляла никель через Венгрию и другие страны-сателлиты, а Китай, в свою очередь, производил закупки на свободном рынке через доверенных трейдеров.
    Такие производители, как Inco, которые в те времена контролировали ни много ни мало 60 % рынка всех мировых поставок, хотели работать единолично по своим «ценам производителя» и всячески противились возникновению какого бы то ни было свободного рынка. Вот так и получилось, что свободный рынок никеля начал интенсивно развиваться именно благодаря трейдерам металлов второго ряда, потоки которых стали идти через Роттердам, в то время полностью независимый от Канады.
    Сегодня никель больше не является основой бизнеса трейдеров металлов второго ряда. Ее теперь составляют другие металлы, некоторые из которых прежде считались совершенно невыгодными, например, ниобий, тантал, цирконий или гафний. Теперь и они нашли свое место в пантеоне продаваемых металлов. Между тем сами структуры нынешнего века электроники существуют благодаря приверженцам таких металлов, как галлий, индий и германий. Справедливости ради стоит сказать, что сегодня в периодической таблице почти не осталось ни одного элемента, который бы не использовался в промышленности и не продавался хотя бы одним членом ассоциации MMTA. При этом сами члены ассоциации, действуя в самых разных уголках мира, несут свои знания и опыт на благо ассоциации в целом.
    Насчитывая в своих рядах около 100 членов, в том числе сервисные компании, ассоциация надеется на светлое будущее для своей организации, возникшей в кузнице свободной торговли между молотом и наковальней. По-прежнему играя существенную роль в саморегулировании, эта ассоциация сегодня, как никогда, должна отстаивать интересы своих членов в Брюсселе, где ожидается появление нового, во многих местах конфликтного, законодательства (смотри предыдущее мнение экспертов).
    Не только независимые трейдеры, но все операторы отрасли, будь то потребители, производители или сами трейдеры, могут извлечь существенную выгоду из своего членства в MMTA. Заявки на членство в ассоциации можно подавать в режиме «он-лайн» на сайт: www.mmta.co.uk.
    Энтони Липман является управляющим директором компании Lipmann Walton & Co и председателем Ассоциации трейдеров металлов второго ряда (Minor Metals Trade Association —MMTA).
    Рисунок 1:
    Лом циркония из ядерной промышленности. Трейдеры работают со многими металлами, которые в противном случае могли бы пойти на выброс.
    MMT_MinorMet-Typical Zr tube scrap.jpg
    Рисунок 2:
    По мере развития сплавов российские слитки кристаллического циркония находят новые сферы применения.
    MMT_MinorMet-Russian Zr Crystal Bars.jpg