Курт Гастайгер

    Курт Гастайгер – известный швейцарский ученый, почетный профессор, директор программы стратегических исследований и изучения вопросов международной безопасности в женевском Институте международных исследований. Член консультативного совета по вопросам разоружения в ООН. В прошлом – директор программ в Лондонском институте стратегических исследований и заместитель директора Атлантического института международных отношений в Париже. Предлагаем вашему вниманию запись беседы с К. Гастайгером, которую провели специально для журнала «Металлы Евразии» корреспонденты ИТАР-ТАСС Константин Прибытков и Александр Степаненко.
    Kурт Гастайгер разделяет мнение, согласно которому Евразия – «сердце» мира, и тот, кто контролирует этот континент, контролирует и весь мир. «Евразия, безусловно, важнейший регион мира – возьмем ли мы его размеры, человеческие и природные ресурсы или геополитическую важность», – говорит исследователь. Именно поэтому, полагает он, необходимо уделять первостепенное внимание дальнейшему развитию процессов в этом регионе, в частности, имея в виду положение России между Европой на Западе и Китаем на Востоке, вероятное будущее сближение России с той или иной стороной, европейскую интеграцию и будущую роль Китая как восходящей великой державы XXI столетия. Важнейшее значение, по мнению К. Гастайгера, имеет также роль, которую будет играть Евразия в своих отношениях с остальным миром, особенно с удаленными от нее географически Соединенными Штатами.
    «Если Россия фактически проявит себя в этой игре как жизнеспособная поднимающаяся новая страна, Китай сохранит свое единство и также станет мощным – не только экономически, но и политически – государством, а европейская интеграция продолжится, особенно в восточном направлении», то «у нас появится новая геополитическая, стратегическая и экономическая констелляция» – так видит вероятные перемены в Евразии Курт Гастайгер.
    «Изложив картину в общем, можно попытаться взглянуть поближе на то, как, возможно, будет выглядеть политическая карта Евразии в начале XXI века», – продолжает ученый, еще раз оговорившись, что речь идет не более чем о предположениях, поскольку развитие ситуации зависит от слишком большого числа факторов. «Если говорить о Европе, то ситуация особенно сильно зависит от того, как будет проходить расширение Европейского Союза. Прежде всего оно пойдет гораздо медленнее, чем многим кажется. Я не ожидаю, что вступление Польши, Чехии и Венгрии в ЕС состоится ранее 2005 года. Это означает, что для других стран, расположенных восточнее, начиная от Румынии и кончая, возможно, даже некоторыми прибалтийскими государствами, этот процесс будет еще более долгим.
    Затем перейдем к большому, важному вопросу о будущей роли Украины. Я знаю, что украинцы больше хотели бы, вероятно, присоединиться к Европейскому Союзу, чем к НАТО, – по стратегическим причинам и по причинам своих отношений с Россией. Но это, конечно, изменит всю политическую и стратегическую карту Европы, если Украина сначала присоединиться к ЕС и, возможно, в дальнейшем – к увеличивающемуся НАТО».
    «Я не думаю, что расширение НАТО – обязательно хорошая вещь для обеспечения общей стабильности в Европе», – подчеркивает профессор Гастайгер, поясняя, что подлинные проблемы для безопасности будут связаны не столько с возможностью новой войны или агрессии одной из сторон, сколько с угрожающим ростом организованной преступности, распространением наркотиков, насилия. «Очень важно и приятно сознавать, что новая большая война в Европе весьма и весьма маловероятна», – замечает швейцарский ученый.
    «Теперь мы переходим к России, и это для меня – центральный вопрос любой будущей политической, стратегической и экономической констелляции в Евразии. Я действительно полагаю, что Россия, если ее экономические реформы будут прогрессировать, если она останется политически стабильной (а в этом пока нет полной уверенности, особенно если говорить о процессах в некоторых районах Закавказья и Центральной Азии), может и должна играть важнейшую роль в евразийской конфигурации. Я не считаю вероятным присоединение России в обозримом будущем к Европейскому Союзу или к НАТО. Но я надеюсь, что Россия найдет новые пути к сотрудничеству, к сближению с расширившимся Европейским Союзом, и я действительно надеюсь, что нам удастся создать более крупную по масштабам систему европейской безопасности, в которой Россия сможет играть большую роль – которую она и должна играть как великая держава».
    Будущая роль Китая, по мнению швейцарского ученого, «будет определяться его внутренними экономическими и политическими реформами». «Здесь я вижу серьезные проблемы, потому что Китай пока не доказал, что будет способен остаться прочной страной в экономическом и социальном отношениях, – говорит К. Гастайгер. – Экономическое развитие охватывает пока что восточные и прибрежные районы страны, оставляя далеко позади внутренние районы с населением порядка 800 млн. человек. И китайское правительство пока не показало, что оно будет готово осуществить глубокие политические реформы в направлении к подлинной демократии, как это сделала Россия, безусловно, достигшая огромного прогресса. Так что я ставлю большой знак вопроса над будущим Китая и его ролью на евразийском континенте».
    Южная Азия – «совершенно другой мир, и еще предстоит увидеть до какой степени она сможет стать одним из ключевых факторов для всего евразийского континента». Это же, по словам Гастайгера, относится к Центральной Азии с ее огромным потенциалом и ресурсами, но политически сохраняющей, в основном, очень консервативные режимы.
    «Должен сказать, что, на мой взгляд, идея о реинтеграции России с некоторыми из республик бывшего СССР осталась в прошлом, – сказал далее профессор Гастайгер. – В течение определенного времени, я полагаю, ваше правительство и некоторые люди в вашей стране надеялись, что на каком-то этапе новые независимые государства, страны СНГ, реинтегрируются или, по крайней мере, вновь сблизятся. Я думаю, что такая возможность осталась позади... Что действительно может произойти, так это укрепление экономических связей, более тесная политическая ассоциация или сотрудничество с Российской Федерацией, но не восстановление, скажем так, «демократической царской империи».
    Коснувшись чеченской трагедии и центробежных тенденций в России, ученый высказал мнение, что предотвратить отход отдельных регионов от федерации можно, «предоставив им достаточную экономическую автономию, что в известной степени и происходит в Татарстане и некоторых других местах», благодаря чему такие регионы «в конечном счете согласятся оставаться политически частью Российской Федерации, зарабатывая достаточно денег для того, чтобы чувствовать себя удовлетворенными». «Но это требует искусства от центрального правительства, которое не должно допустить, чтобы у них возникло чувство, будто их эксплуатируют». И это требует понимания со стороны самих этих регионов, что в их собственных интересах, в том числе по географическим причинам, причинам политического влияния и престижа, «оставаться частью жизнеспособной Российской Федерации, нежели стать маленьким так называемым «независимым» государством».
    Можно ли сравнить Россию со Швейцарией, где в одной стране живут мирно и спокойно люди, говорящие на разных языках и имеющие разные культурные традиции?
    «Не забывайте, что на это нам потребовалось 700 лет, – замечает Курт Гастайгер. – Но сложности остаются даже сегодня. Возьмем хотя бы один пример, чтобы показать это. У нас проявляется заметная напряженность, когда встает вопрос о том, можно ли Швейцарии вступать в Европейский Союз. И сильно упрощая ситуацию (а Швейцария – очень сложная страна), можно сказать, что франкоговорящая часть страны и некоторые пограничные кантоны в основном выступают за присоединение к ЕС. Но у нас есть и консервативная часть страны, ее внутреннее ядро, большинство сельских районов, которые опасаются, что интеграция поведет к отмене получаемых сельским хозяйством субсидий, создаст для них другие проблемы. Они – против присоединения к ЕС. Они хотят сохранить нейтралитет страны и ее старый образ жизни. Так что у нас существует весьма серьезная напряженнось, причем не только лингвистическая, но и в вопросах внешней политики, нейтралитета, Европейского Союза и так далее... Я всегда колеблюсь говорить о Швейцарии как о модели, потому что, во-первых, не думаю, что она является моделью, во-вторых, ее нельзя скопировать и, в-третьих, все это заняло у нас очень много времени».
    Знаменитая формула Р. Киплинга о том, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда»... будет ли она действительна и в следующем столетии? «Это зависит от того, что вы понимаете под «Востоком» и «Западом»... В Евразии можно найти и то, и другое. И я думаю, что это очень хорошо. Обмен культурами, понимание между культурами – очень хорошая вещь. Но я сомневаюсь – следует ли относить Россию только к Востоку либо только к Западу. Полагаю, вы и сами порой не знаете, к чему относитесь. Потому что вы – это что-то отдельное. Вы – мост между Востоком и Западом. И я думаю, это прекрасно, именно так это и должно быть».
    Этнические и культурные различия очень обогащают мир, делают его разнообразнее, считает ученый. «Нет ничего хуже, чем получить, давайте скажем это в порядке полемики, американизированный макдональдсовский мир. Это было бы ужасно! Но мы движемся примерно в этом направлении... Считаю, что мы должны оставаться разными, что этнические, лингвистические, религиозные группы должны сохраняться. Но они не должны стремиться к доминированию над другими. Вся европейская история – это история различий. Конечно, это и история войн, потому что одни порой не терпят, что другие общества – иные. Я думаю, в конце столетия мы должны быть достаточно мудры, чтобы уважать различия, не считая их обязательно признаком враждебности. Но это нелегко. Это требует больших взаимных усилий, чтобы приспособиться друг к другу, понять и принять отличие других. Новые разделительные линии, не говоря уже о новых войнах, с тем, чтобы сохранить собственное отличие за счет других, – я думаю, это очень опасно, но, полагаю, этого тоже нельзя исключить».
    Народы, представляющие разные культуры, «должны пытаться понять друг друга, сохранять свои особенности, но, очевидно, и пытаться сотрудничать, особенно в сфере экономического развития и поддержания мира», заключил профессор Гастайгер.