Владимир Лобко
Генеральный директор АО «МАИР»

    Кто в наше время не слышал о бартере? При тотальных неплатежах, всеобщем недостатке оборотных средств у предприятий натуральный обмен, когда средством платежа выступает сама производимая продукция, получил невиданный размах. По некоторым данным, до 80 – 90 % товарооборота в России осуществляется через бартерные операции. Часто в последнее время приходится слышать, в целом верное, утверждение о вреде бартера, призывы отказаться от него, перейти к чисто денежным расчетам. В металлургии, например, большинство предприятий изо всех сил наращивают отгрузку металлопродукции на экспорт за «живые» деньги, невзирая на крайне низкую рентабельность или даже прямые убытки. Общая картина, сложившаяся в металлургической отрасли, достаточно наглядно отражена на примере восьми основных металлургических комбинатов (рис. 1).

    Это приводит к снижению прибыли, удорожанию продукции на внутреннем рынке за счет разницы между внутренними и экспортными ценами, а также к отсутствию у предприятий достаточного количества оборотных средств. Вследствие этого при огромном дефиците металлопродукции, при неудовлетворенном спросе поставка проката на внутренний рынок составляет только 40%. Правильная же организация сбыта проката в России позволит экономить оборотные средства (на это существенным образом могут повлиять так называемые взаимозачеты). Принимая во внимание сказанное, возникает желание немного подробнее разобраться с этим вопросом, понять, какой бартер вреден, а какой и при каких обстоятельствах, возможно, способен принести пользу.
    Сразу же хотелось бы сказать, что, в целом, все плохое, что говорится о бартере, – правильно. Но всегда ли? Вот в чем вопрос. Необходимо также отдавать себе отчет, что даже при большом желании полностью отказаться от бартерных сделок невозможно. Это утопия. Более того, оказывается, существует сектор, названный нами «прямые эффективные бартерные операции по схеме сырье-металлопродукция», который объективно выгоден предприятиям.
    В настоящее время у предприятий – потребителей металлопродукции нет достаточного количества оборотных средств, чтобы покупать продукцию металлургических заводов в необходимом объеме. Для экономии этих средств предприятиям приходится увеличивать долю бартерных операций, при которых сам товар, производимый предприятием, выступает в качестве платежного средства. А поскольку при нынешнем положении основной долей в общем объеме оборотных средств предприятий является собственная продукция, складывается ситуация, при которой значительно удлиняется процесс ее реализации и закупки сырья для ее производства. Предприятия по всей стране занимаются построением колоссальных схем, в которых, например, трубы меняются на нефть, нефть на нефтепродукты, нефтепродукты на уголь, уголь на чугун, а чугун, в свою очередь, опять на трубы. Все это приводит к тому, что средства, казалось бы, сэкономленные при бартере, утекают, как вода сквозь пальцы, при этом происходит серьезное удорожание производственной цепочки, увеличение «бумажной» прибыли, с которой тем не менее приходится платить налоги «живыми» деньгами.
    Не вдаваясь в подробный анализ, можно сказать, что одной из причин, приведших к тотальной «бартеризации» промышленности, в частности металлургической, явился тот факт, что после слома командно-административной системы и последовавшего за этим разрыва привычных связей и отношений предприятия оказались фактически без системы сбыта своей продукции. Новая система сбыта начала формироваться существенно позже и ее формирование не закончено до сих пор.
    Однако, оказывается, для металлургии (впрочем, и не только для нее) существует схема бартерных отношений, которая, безусловно, выгодна предприятиям. В этой схеме, которую мы назвали «прямыми бартерными операциями», поставщик сырья выступает одновременно трейдером, реализующим полученную металлопродукцию конечным потребителям. Если этот трейдер может реализовывать полученную продукцию достаточно эффективно, схема становится действительно жизнеспособной и, более того, приводит к значительной экономии средств, увеличению их оборачиваемости. К тому же при прямом бартере –это обстоятельство также следует учесть – становится важен лишь обменный коэффициент, и ни поставщик, ни потребитель реально не заинтересованы в искусственном завышении цен на свой товар.
    Из примера, представленного на рис. 2, видно, что коэффициент обмена «металлолом/прокат на внутренний рынок» существенно выше коэффициента «металлолом/прокат на экспорт». Это означает, что при прямом бартере за одну тонну проката металлургический комбинат получит значительно больше лома, чем если продаст прокат на экспорт, а на вырученные деньги закупит лом (хотя и дешевле).

    Поэтому мы считаем необходимым обратить внимание руководителей металлургического комплекса России на то, что расчет металлургов собственной продукцией за поставляемое сырье является далеко не самым худшим вариантом бартерных операций, учитывая также разницу цен на металлопродукцию на внутреннем и внешнем рынке. Напрашивается очевидный вывод, что вместо бездумного наращивания экспорта производителям металлопродукции следовало бы максимально увеличивать объем продажи металлопроката на внутреннем рынке, прежде всего по схеме эффективных прямых бартерных операций «сырье-прокат».
    Однако это утверждение будет до конца верным лишь в том случае, если предприятие, поставляющее сырье, имеет возможность быстро и эффективно продавать полученную за сырье металлопродукцию, так как при отсутствии такой возможности предприятия – поставщики сырья вынуждены покрывать свои убытки от увеличения срока оборачиваемости путем искусственного завышения цен на сырье. К сожалению, существующая система металлобаз не смогла, на наш взгляд, прежде всего в силу субъективных причин, стать тем «полезным расчетным центром» между поставщиками сырья и потребителями металлопродукции.
    Есть и еще один аспект проблемы. Наличие огромного количества длинных цепочек приводит к тому, что в масштабах страны колоссальное количество так необходимых и столь дефицитных оборотных средств выводится из оборота и «замораживается» на несколько месяцев. Следовательно, значительно сокращается емкость внутреннего рынка металлопродукции, которая напрямую зависит от ресурсов свободных оборотных средств. Объем внутреннего рынка реально может быть заметно увеличен (как минимум в 1,5 раза) при условии, что скорость реализации металлопродукции сократится с уже ставшего обычным срока 6 – 7 месяцев до нормального уровня 2 – 3 месяца. Источником увеличения спроса на металлопрокат на внутреннем рынке явится экономия оборотных средств предприятиями в системе «производители металлопродукции – потребители» на сумму, равную стоимости реализации металлопродукции за 3 – 4 месяца на внутреннем рынке (по крайней мере на внутреннем мелкооптовом рынке), которая составит до 3 трлн. руб.
    В заключение хотелось бы без комментариев добавить маленький штрих: на многих крупных предприятиях по заготовке металлолома в Германии нам приходилось видеть предназначенный для продажи металлопрокат...