Анатолий Осинцев
Первый заместитель генерального директора

    Первый экономист Уралмаша, первый заместитель генерального директора Анатолий Семенович Осинцев всегда и всюду заявляет, что он – оптимист. Исторический оптимист. Что стоит за этим заявлением: пижонство, необходимость "воленс неволенс" быть другим, или как?
    – Динозавры вымерли, потому что поздно спохватились и не сразу заметили ледниковый период, – уверяет Осинцев.
    – Динозавры вымерли, а какие-нибудь червячки сохранились и даже размножились. Как тут быть? Должен ли динозавр скукожиться до размеров крохотного гада и переждать экономическое оледенение?
    Анатолий Осинцев отвечает:
    – Ситуация, сложившаяся сегодня в российской экономике, не дает оснований для оптимизма. Что-то спрогнозировать хотя бы на пару лет вперед невозможно. И потому, когда мы разрабатываем бизнес-план хотя бы на два года вперед, мы учитываем минимум два варианта: "московский", зависящий от Кремля, от Думы, Совета Федерации, от Белого дома, и наш заводской, внутренний, на который можем повлиять мы и только мы.
    Так вот в части изменений инфляционных процессов или перемен кредитно-денежных – тут мы строим достаточно радужный прогноз бизнес-плана, который вполне бы нас устраивал. Тут мы не топчемся на месте – все показатели планируются с ростом. Сверстав такой план, мы начинаем месяц за месяцем анализировать ситуацию. И когда проходит три-четыре месяца, то мы уже видим, что намеченные прогнозы, годовая стратегия начинают резко отклоняться.
    И тогда мы начинаем строить новый прогнозный вариант. С поправкой на Москву и на собственные силы. И здесь складывается уже не по печатным заверениям Москвы. И вот тот, второй вариант, который мы начинаем "сочинять" по прошествии трех-четырех месяцев надежд, мы в конце года, как правило, выполняем, попадаем в точку.
    Поэтому я не могу быть экономическим оптимистом. Прогнозировать надолго не представляется возможным. А ведь мы должны смотреть за горизонт если не на пятилетку вперед, то хотя бы на три-четыре года (столько времени уходит от первого чертежа до готовой, воплощенной идеи.) Поэтому мой исторический, подчеркиваю это, оптимизм держится на том, что мы работаем на "вооружение России": буровые и экскаваторы, железные дороги и машиностроение – ну куда они без нас, без Уралмаша? Угольщики и нефтегазовый комплекс, металлургия – все наши, родные. Погубить их – значит погубить Россию. Этого не допустим. Значит будет жить и Уралмаш. Как говорится, у нас нет другого выхода, мы победим.
    И уже побеждаем. В первую очередь побеждаем собственную серость. Побеждаем вал. Учимся считать деньги в собственном кармане. Учим – заставляем считать других!
    Ну когда, к черту, это было, чтобы страна каждый год получала от нас по 400 буровых, когда стране нужно было максимум 100 вышек!
    А уж какой ценой давался этот нечеловеческий объем. Одна цена – для машиностроителя, другая цена – для государства, третья – для заказчика, который вдруг начинал "выкобениваться" и диктовать свои условия, работающие на тот же вал. Это сдерживало научно-технический прогресс, тормозило дело.
    Сейчас все принципиально наоборот. Никто не понукает. Нужно проявлять инициативу, свой порыв, чтобы выглядеть богато и красиво.
    Здесь мы все еще только в начале пути. По-прежнему политика скачет впереди экономики. Тут или политика должна притормозить, либо экономике прибавить ходу, чтобы обогнать политиканов.
    Мы в политику не лезем. Пытаемся прибавить ходу экономике.
    Вы спрашиваете, с чем можно сравнить существующую систему платежей? Существующий бартер? Сравнивайте с первобытно-общинным строем. Такой "домарксовый" подход привел к дикому бартеру, к росту многочисленных посредников ...
    Рассосется ли все это само по себе? – Нет, само не рассосется. Я вспоминаю Русь, разбитую на княжества. Что требовалось от первого лица? Объявить курс на объединение. Точно того же ждем и сегодня от Кремля. Укажите курс, которым собираетесь вести страну. Другого от вас не нужно. Мы сами пойдем этим путем и приведем страну к победе.
    Похоже, мы на Уралмаше все-таки не опоздали, вовремя почуяли наступление в экономике громадного ледникового периода и, не изменяя себе в главном, все-таки сумели сохраниться. Когда кончится ледниковый период? Сам ли по себе? Или нужно Кремлю прибавить "солнышка", экономического тепла и налогового света, чтобы льды нынешней экономики растаяли.
    ЧЕРЕЗ НЕВОЗМОЖНОЕ
    Для передышки в потоке проблем самое время вспомнить недавнее прошлое. Ведь было чем гордиться Уралмашу, который был не просто на уровне – на ГЕОКОСМИЧЕСКОМ УРОВНЕ!
    Если полистать газетные подшивки за прошлые годы, они пестрели звучными и интригующими заголовками : "Подземный рейс", "В сторону, противоположную от звезд", "Три Монблана в глубину", "Одиннадцать километров сквозь царство Плутона", "Укол в недра Земли" и так далее.
    Исследования земных сверхглубин. Остро была нужна уникальная буровая техника. В ее создании участвовали 17 научно-исследовательских институтов и предприятий. Саму установку проектировал и изготовлял Уралмаш. Геофизический кабель-зонд, который должен был дотянуться до мантии Земли, выполняли специалисты из Узбекистана.
    Это случилось в 1976 году. На Кольском полуострове и в Азербайджане почти одновременно были смонтированы две буровые установки "Уралмаш 15000". Первые в мире, предназначенные для проникновения в земной космос на ...15 километров!
    Значит, у них – двадцатилетие.
    Кольская и Саатлинская буровые были первыми опытными. Все оборудование хорошо себя показало. На Кольской достигнута глубина бурения 12,5 тыс. м, а установка "Уралмаш 15000" продолжает работать надежно и сейчас, через 20 лет, несмотря на все перепитии времени.
    Иная судьба у Саатлинской установки – южанки. Взметнув ввысь свою 68-метровую вышку, она в 1976 году внешне походила на космический корабль, готовый взлететь с бескрайних цветущих хлопковых полей. Еще шесть лет назад с ее помощью научная экспедиция поднимала керны... с глубины 8800 м! Но потом, увы, работы на этой буровой были прекращены. Объяснение уже привычное: экономические обстоятельства.
    Интересно, почему человечество стремится изучить земные недра, бурить скважины.
    • Если скважина пробурена в вулкане или гейзере – она помогает прогнозировать землетрясение или извержение и, как предполагают ученые, даже глушить их.
    • Скважины используются для гидротермальной энергетики, например на Камчатке.
    • Горячей водой из скважин питается коммунальное хозяйство Исландии.
    • Поиски легендарной Антарктиды также не обошлись без бурения в Средиземном море. Правда, не увенчались успехом.
    • Бурение использовалось для освобождения от льда точки Северного полюса весной 1977 года.
    • С помощью скважин изучается возраст ледяного покрова и космической пыли в Антарктиде и в Гренландии. Выяснилось, что 700 лет назад годовое количество этой пыли было почему-то в 3 раза меньше.
    • 1969 год. Первое бурение на Луне в экспедиции "Аполлона".
    • В 1979 году СССР стал с помощью установки "Уралмаш 15000" обладателем мирового рекорда бурения глубины скважины.
    У сверхглубоких скважин особое место. Не исключено, что только они позволят, наконец, решить вековой спор о происхождении нефти : органическом или неорганическом; с их помощью, вероятно, будет разгадана еще одна загадка – о кимберлитовых трубках – родоначальницах алмазов.