Михаил Тарасенко
Председатель Горно-металлургического профсоюза России

Михаил Тарасенко

Г

осударственное и общественное признание важности для страны нелегкого труда работников горно-металлургической отрасли основано на понимании ее лидирующей роли в экономике России. В горно-металлургическом комплексе трудятся более миллиона человек. И если иметь в виду не только 10–15 лидирующих предприятий с их впечатляющими социально-экономическими достижениями, а отрасль в целом, то за внешне удовлетворительными средними в горно-металлургическом комплексе показателями можно увидеть драму стареющих производств с тяжелыми условиями труда, низкой производительностью и зачастую унизительной заработной платой.
    Конечно, можно бы сказать, и мы говорим об этом не без гордости, что средний уровень зарплаты в металлургии выше, чем в целом в промышленности. Но в отрасли есть предприятия, где до 30 % работающих находятся ниже черты бедности. По определению Международной организации труда, нищим считается человек, который в течение года зарабатывает не более двух долларов в день, то есть менее 1500 рублей в месяц. К сожалению, в металлургии таких тоже немало. Именно поэтому так непросто шли переговоры по заключению Отраслевого тарифного соглашения на 2003–2005 годы, когда мы, представители работников, считали своей задачей подтянуть зарплату на тех предприятиях, где она низка, до уровня более благополучных.
    Удалось достичь договоренности, что за три года действия Соглашения повсеместно будет обеспечен выход на социальный стандарт оплаты труда. Это знаковое событие. Ведь отраслевой социальный стандарт оплаты труда, разработанный по инициативе профсоюза, – это далеко не тот ущербный прожиточный минимум, который действует в нашей стране в соответствии с идеологией, принятой еще правительством Е. Гайдара: минимум, который в действительности лишь дает возможность не умереть с голоду. Мы же добиваемся такого положения, при котором рабочие могли бы получать столько, чтобы не существовать на грани биологического выживания, а жить относительно полноценно: нормально питаться, покупать необходимые вещи, учить детей, оплачивать лечение, отдыхать.
    Если мы выйдем на уровень оплаты труда в соответствии с отраслевым социальным стандартом, а мы этого, конечно же, добьемся, то с большей уверенностью будем смотреть на перспективы реструктуризации отрасли, создания множества новых рабочих мест, которые будут необходимы в связи с неизбежным высвобождением сотен тысяч людей. Причем вакансии потребуются не только на модернизированных горно-металлургических предприятиях, но и в смежных отраслях, а также в сфере услуг, если, конечно, она будет востребована.
    Горно-металлургический профсоюз России признал необходимость модернизации российской металлургии. В XXI веке не должно быть мартеновского способа производства и других весьма затратных технологий, применяемых в черной и цветной металлургии, когда предприятия могут выживать только за счет дешевой цены труда и относительно недорогих энергоносителей. Однако тарифы на электроэнергию растут. Да и цена труда неизбежно будет возрастать, что считается одной из главных задач профсоюза. Труд должен и будет оплачиваться лучше, несмотря на то, что наше государство, провозгласившее себя социальным, определяет минимальную зарплату в 450 руб., или менее 25 % прожиточного минимума. Мизерная зарплата продолжает существовать при назойливой либеральной риторике о необходимости дальнейшей разгрузки предприятий от «налогового бремени». Хотя ведь известно: чтобы снизить налоги с бизнеса, необходимо значительно поднять уровень заработной платы. Дешевый труд дешев во всех отношениях, он не может быть производительным и качественным. В развитых странах это поняли давно.
    Без модернизации российская металлургия просто-напросто умрет, не выдержав конкуренции. Однако многие собственники средств производства, очевидно, полагают, что на их век хватит и дешевой рабочей силы, и дешевой энергии. И если говорить не о флагманах, а об основной массе предприятий отрасли, то там модернизация еще и не начиналась. Государство громко заявило о необходимости реструктуризации, однако не последовало никаких мер державного влияния на этот процесс. Нет даже программ для предприятий, которым угрожает закрытие, не говоря о других, которые, не дождавшись таких программ, как, например, Петровск-Забайкальский металлургический завод, практически уже прекратили свое существование.
    Не созданы государственные преференции и для тех предприятий, которые энергично проводят реструктуризацию. Фактически руководство страны дает понять: реструктуризация металлургии является делом собственников средств производства, поскольку-де они прежде всего в ней заинтересованы. Но ведь социальные аспекты, в первую очередь, реально грозящая массовая безработица вроде бы должны беспокоить государство. Тогда какой же ценой будут решаться эти вопросы? И будут ли они решаться вообще, если отдать их на откуп акционерам?
    Разумеется, Центральный совет ГМПР видит, что среди предпринимателей есть разные люди. Это «сословие» далеко не однородно. В большинстве своем предприниматели не отделяют себя от трудовых коллективов, активно участвуют в решении их проблем, понимая, что люди – одна из главных ценностей. Развивая и обновляя производство, такие хозяева и менеджеры используют возникающие возможности для увеличения заработной платы трудящихся, решения назревших социальных вопросов. Но не секрет, что хватает и иных работодателей, для которых интересы людей труда, их уровень жизни, а также перспективы развития производства, создания новых рабочих мест – вопросы вовсе не приоритетные.
    Реструктуризация вовсе не является катастрофой, если проводить ее продуманно, взвешенно, учитывая в том числе и зарубежный опыт. Возможно, кому-то покажется некорректным сопоставление России с крошечным Люксембургом, но именно там реструктуризация металлургии была проведена наиболее удачно. «Люксембургская модель» получила мировое признание. Весь процесс реформирования длился около 18 лет. Вот его результат: численность занятых в металлургии сокращена на 80 %, но покупательная способность населения при этом не снизилась и число рабочих мест не уменьшилось, потому что параллельно создавались новые. Это была ответственная работа, в которой на равных участвовали патронат, собственники средств производства, профсоюзы. В ней принимало участие и государство. Был введен специальный налог для проведения реструктуризации металлургии, который выплачивали все юридические лица страны, поскольку металлургия Люксембурга является одним из столпов, на которых держится экономика этой страны.
    Цивилизованно прошло реформирование отрасли и в большинстве других стран. Давайте спросим себя: почему же в Западной Европе при очень жесткой реструктуризации, в результате которой отрасль сократилась в среднем на 75 % работающих, не было никаких социальных потрясений? Да потому, что в каждой стране все три стороны социального партнерства – правительство, работодатели и профсоюзы – работали в единой «упряжке», решая важнейшие, прежде всего, социальные задачи.
    Опыт зарубежных стран, проводивших реструктуризацию металлургии, показывает, что сокращение рабочих мест должно сопровождаться одновременным повышением заработной платы. Высокая зарплата способствует созданию рабочих мест в потребительском секторе экономики. Если на отдельных заводах отрасли средняя зарплата составляет около 3 тыс. рублей, то как в городе либо поселке, где расположено такое предприятие, могут возникнуть новые рабочие места в потребительском секторе? Заметим, что цена нового рабочего места в сфере потребления на порядок ниже, чем в промышленности. Разве при низких заработках станут развиваться центры бытовых услуг, досуга, туризма, будут ли востребованы новые автомобили, холодильники, видеоаппаратура и иная дорогая техника?
    И все-таки мы достаточно оптимистично оцениваем будущее отрасли, с надеждой и даже с уверенностью говорим о своем завтрашнем дне. Реструктуризация и в нашей стране может проводиться «по уму». Есть все же предприятия и объединения, где этими вопросами всерьез занимались еще до выхода соответствующего постановления правительства. В таких компаниях продолжают системно вести столь непростую работу. Сказанное относится к Магнитогорскому и Новолипецкому металлургическим комбинатам, «Северстали», предприятиям «ЕвразХолдинга», «Русского алюминия», «СУАЛ-Холдинга».
    На «Северстали» конструктивное сотрудничество работодателей и профсоюзного комитета при проведении реструктуризации направлено, в частности, на выделение непрофильных производств в дочерние структуры без каких-либо существенных сокращений численности работников. Образование новых, самостоятельных предприятий идет одновременно с принятием совместных постановлений о гарантиях социальной защиты трудящихся.
    На всех предприятиях, входящих в «Русский алюминий», уровень заработной платы превышает прожиточный минимум трудоспособного населения в регионе в 5 и более раз. В ОАО «СУАЛ» приоритет отдается вопросам содержания и развития социальной инфраструктуры, выполнения социальных программ. Так, на Богословском алюминиевом заводе реализуется 9 социальных программ, которыми охвачено более 6 тыс. человек. Ежегодно на предприятиях компании более 30 % работников проходят подготовку и переподготовку кадров в различных системах.
    На Синарском трубном заводе средняя заработная плата работников превышает прожиточный минимум трудоспособного населения в регионе более чем в 3 раза. При этом работодатель уделяет большое внимание реализации социальных программ, содержанию и развитию соответствующей инфраструктуры. Можно назвать еще с десяток подобных предприятий. Но, к сожалению, более чем достаточно примеров иного рода.
    На Сулинском металлургическом заводе из 3,5 тысячи работающих 2 тысячи человек были вынуждены под давлением администрации написать заявления об увольнении «по собственному желанию» и тем самым лишились трех среднемесячных зарплат, предусмотренных российским законодательством для сокращаемых. В судах эти заявления сейчас признаются недействительными. С грубейшими нарушениями законодательства оптимизируется численность в ОАО «Тулачермет».
    В России готовится реформа социального законодательства. Предлагаются серьезные изменения в пенсионной системе, социальном страховании, страховой медицине. Думаю, что и выплаты по безработице необходимо переводить на страховые принципы, поскольку неизвестно, сколько времени еще продержатся высокие цены на нефть, позволяющие федеральному бюджету быть профицитным. Это достаточно серьезная работа. Конечно, многие отечественные либералы хотели бы снять с собственников средств производств ответственность за страхование трудящихся. Они при этом ссылаются на пример США. Но прежде чем кивать в ту сторону, надо соответственно поднять уровень заработной платы.
    Горно-металлургический профсоюз России в вопросах повышения производительности труда готов сотрудничать со всеми заинтересованными структурами. Мы понимаем, что, если реструктуризация отрасли пройдет не так, как намечено, развитие отечественной металлургии, особенно после вступления России в ВТО, станет проблематичным. Сегодня у нас еще есть шанс для того, чтобы провести модернизацию производства социально ответственно. Это в полном смысле слова государственная задача, от которой правительство страны не должно дистанцироваться ни в коей мере.