Георгий Мирский
Профессор ИМЭМО

    День 11 сентября 2001 года войдет в историю как одна из зловещих и трагических дат. Но останется он жутким эпизодом, или удары по Нью-Йорку и Вашингтону – начальное звено в длинной цепи террористических операций "нового типа", первый акт пьесы настолько длинной, что, может быть, лишь наши потомки смогут увидеть ее конец?
    В международный политический лексикон уже вошло клише "исламский терроризм" – на том основании, что исполнителями акции, судя по имеющейся информации, были мусульмане. Но ислам не может считаться ответственным за убийства невинных людей. Правильнее говорить об "исламистском терроре". Радикальное политическое течение "исламизм" не равнозначно исламу, это, скорее, злокачественная опухоль на теле великой религии, спекуляция на ее отдельных положениях, в первую очередь, на термине "джихад" – для оправдания кровопролития. На самом деле джихад означает усилия, которые мусульмане обязаны прилагать как для защиты веры, так и для самоусовершенствования, неотступного следования заветам пророка Мухаммеда.
    Почему болезнью заражены миллионы людей, для которых террористы сегодня являются героями, а Бен Ладен – кумиром? Ответ следует искать не в религии, а в исторических и социальных условиях, определяющих жизнь исламского "третьего мира" – "Востока", противопоставляемого "Западу" (вариант: "бедного Юга" – "богатому Северу").
    Вопреки бытующему мнению, арабский мир не является главной территорией распространения ислама. Он лишь колыбель этой религии. В арабских странах проживает примерно 100 млн. мусульман, столько же, сколько в Индии, 140 млн. живут в Пакистане и Афганистане, 174 млн. – в Индонезии, 103 млн. – в Бангладеш, 160 млн. – в Африке южнее Сахары. В меньшем числе мусульмане разбросаны в других странах: примерно 20 млн. в России, 6 млн. в Соединенных Штатах и т.д. Всего в мире насчитывается более 1,2 млрд. приверженцев ислама. По прогнозам демографов, к 2050 году число мусульман составит 3 млрд. при общей численнности населения Земли в 8 млрд.
    Важнейшая особенность исторического развития, без которой трудно понять и нынешние события, заключается в том, что тысячу лет назад мусульмане господствовали в мире, а сейчас считают себя отброшенными на его задворки и вину за это возлагают на Запад. Под водительством халифов арабские завоеватели, неся новую религию, покорили громадные территории - от Китая до Франции. Впоследствии история сложилась так, что мусульмане утратили не только гегемонию, но в большинстве случаев и независимость. Глубокий упадок, многовековой застой исламского мира не могли не породить у образованной части исламского общества чувства горечи и унижения: слишком велик контраст между былым величием и нынешним "жалким и второсортным", по мнению многих мусульман, положением исламского мира. Это восприятие не изменилось и после достижения мусульманскими странами политического суверенитета в середине прошлого века: сохранилась экономическая зависимость от высокоразвитых держав, огромный разрыв по всем показателям хозяйственного и социального развития. Лишь некоторым счастливчикам, в первую очередь нефтедобывающим странам Персидского залива, удалось пробиться в мировую элиту. А наиболее крупные мусульманские страны прозябают в нищете, их население разочаровано провалом попыток добиться процветания копированием чуждых образцов, будь то западная демократия или социализм насеровского типа.     Уже в середине XX века возникают организации, первоначально в Египте ("Братья – мусульмане"), провозгласившие идеи политического ислама: мол, вся беда в том, что правительства стали усваивать чужие культурные ценности и принципы общественно-политического устройства. Возвращение к первоначальному, чистому исламу, воссоздание общества без социального гнета, коррупции и морального разложения, отрицание всего чужого, как капитализма, так и социализма – вот главные лозунги исламистов. "Америка – большой сатана, Советский Союз – малый сатана", – провозглашал Хомейни, вождь исламской революции в Иране. Он же требовал: "Смерть Америке, смерть Израилю, смерть Советскому Союзу". А потом началась война в Афганистане. Тысячи добровольцев из мусульманского мира отправились туда сражаться, и среди них – Бен Ладен. Именно там прошли первое испытание люди, которые подняли знамя борьбы против Америки, объявленной главным врагом ислама.
    Борьба в защиту религии в умах исламистов сливается с борьбой против неравноправного положения "третьего мира". Символом такого неравноправия сегодня является глобализм. К этому феномену приковано внимание общественности развивающихся стран, считающей, что речь идет о новом издании колониализма. Кроме того, глобализация для мусульман равнозначна американизации. Они считают, что страны "золотого миллиарда" во главе с США навязывают остальному миру свои культурные ценности и стандарты поведения, а это ведет к распространению аморальности, преступности, наркомании, порнографии, к упадку вековых устоев. Исламисты объявляют, что "безбожный и аморальный Запад" сознательно стремится лишить мусульманские народы самобытности, погасить дух ислама, который препятствует новому закабалению народов Азии и Африки, дает людям нравственную опору в борьбе против пагубного влияния чуждой цивилизации. Поэтому защита своей религии всеми средствами, включая вооруженную силу, – долг мусульманина. А поскольку война классического типа невозможна из-за громадного военно-технологического превосходства Запада, остается один способ – террор.
    Именно такими соображениями руководствовались люди, которые направили американские самолеты на здания, являющиеся символом ненавистного врага – Запада. Фанатики верили, что не только они, "шахиды", т.е. мученики во имя ислама, сразу попадут в рай, но будет спасена сама религия. Логика простая: Америка, возмущенная террористической акцией, не может не ответить военным ударом по исламским странам, что, в свою очередь, вызовет взрыв солидарности, сплотит мусульман всего мира в борьбе против "неверных". Истинной целью акции 11 сентября было, по сути, провоцирование столкновения цивилизаций.
    К счастью, этого не случилось, во всяком случае, пока. Быстрый разгром режима Талибана, уничтожение террористических баз в Афганистане означает не только подрыв могущества "Аль-Каиды", главной международной организации такого рода, но и серьезный удар по сети террора, ячейки которой раскинуты во всем мире и особенно активно действуют в Пакистане, Индонезии, Египте, Сомали, Йемене, Узбекистане.
    Объяснение движущих мотивов исламизма будет неполным, если не упомянуть еще один. Это – арабо-израильский конфликт. До сих пор не выполнено решение Генеральной Ассамблеи ООН 1947 года о том, что после ухода из Палестины англичан, управлявших этой страной тридцать лет, будут созданы два государства – арабское и еврейское. Но более полувека существует лишь одно из них – Израиль, а палестинское так и не было образовано из-за того, что арабские страны отказались выполнить решение ООН и попытались силой предотвратить создание еврейского государства.
    Арабы проиграли ту войну, и израильтяне овладели территорией в 21 тыс. км² (по решению ООН они должны были иметь 14 тыс. км², а арабы – 11 тыс.). Оставшуюся незанятой часть Палестины – Западный берег реки Иордан – присоединил к своему государству иорданский король, прадед нынешнего монарха. Спустя 20 лет, в ходе "шестидневной войны" 1967 года эта территория, равно как и временно управлявшийся Египтом сектор Газа на побережье Средиземного моря, были оккупированы израильской армией. Израиль отказался выполнить резолюцию ООН о выводе своих войск с занятых в 1967 году земель, которые в этой стране получили название "администрируемых территорий". Только в 1993 году были заключены соглашения в Осло, и в результате в Палестине создана администрация Ясира Арафата. Вроде бы оставалось сделать последний шаг к созданию арабского государства, но он-то и оказался самым трудным: позиции сторон оказались диаметрально противоположными по трем главным вопросам.     Первый  – о палестинских беженцах, тех арабах, которые бежали или были изгнаны израильтянами в ходе войн 1948 и 1967 годов (сейчас в основном их дети и внуки). Их более 3 млн. человек, уже полвека они живут за счет средств ООН в лагерях Газы, на Западном берегу, в Иордании, Ливане и Сирии. Арабы требуют, чтобы эти люди вернулись на земли, входящие в состав Израиля, где сейчас наряду с 5 млн. евреев проживает более 1 млн. арабов –  граждан этой страны. Власти не желают их впускать: с учетом более высокой рождаемости численность арабов вскоре превысила бы еврейскую, а это означает конец для национального государства.
    Вторая проблема – еврейские поселения на той территории, которая уже сейчас находится под контролем администрации Арафата или должна будет отойти к предполагаемому Палестинскому государству. Поселенцев примерно 200 тыс. человек. Арабы рассматривают их пребывание на своей земле как оккупацию. Евреи категорически против демонтажа поселков, главным образом, потому, что когда-то на этих землях располагались древние еврейские царства.
    Третий вопрос – статус Иерусалима. Согласно решению ООН 1947 года, город трех религий должен был иметь особый международный статус. После войны 1967 года Иерусалим объявили "вечной и неделимой" столицей Израиля. Сейчас в городе проживает 633 тыс. евреев (в западной части) и 210 тыс. арабов (в восточной). Но между ними находится еще Старый Город, поделенный на христианский, армянский, мусульманский и еврейский кварталы. Он-то и является камнем преткновения. Здесь, на клочке земли в 12 га, называемом Храмовой Горой, расположены главная святыня иудейской религии (Стена плача, единственная оставшаяся часть стены, окружавшей разрушенный римлянами храм) и две мечети, связанные в мусульманском предании с паломничеством Мухаммеда в Палестину. Поэтому арабы требуют, чтобы именно Иерусалим (точнее, его восточная часть с Храмовой Горой) был столицей Палестинского государства. Как может один город быть столицей двух государств – над этим ломают головы политики и юристы на протяжении полувека.
    Для исламистов проблема Палестины – удобный предлог в их антизападной кампании. Аргументы таковы: Израиль не идет на уступки потому, что его поддерживают Соединенные Штаты, значит, надо бить по Америке.
    Кроме того, исламистские организации возмущены пребыванием американских войск на территории Саудовской Аравии, куда были приглашены саудовским правительством после того, как Саддам Хусейн в 1990 году захватил Кувейт. А Саудовская Аравия - это земля, где жил пророк Мухаммед. По святым местам ходят американские солдаты – не кощунство ли?
    Закономерен вопрос: каково место России в новом мировом противостоянии? Надо сразу же отбросить мысль, что нас это вообще не касается. Исламисты считают Россию принадлежащей к "богатому Северу": раз великая христианская держава – значит, враг ислама. Да еще воюет в Чечне. Автору этих строк приходилось слышать от арабов: "Русские солдаты в Чечне убивают людей потому, что они восклицают "Аллах акбар".     Вспоминаются также слова одного исламиста, сказанные несколько лет назад в Намангане (Ферганская долина): "Мы создадим здесь исламскую республику, а потом пойдем помогать нашим братьям в Казахстане, а оттуда до Волги, до Татарстана не так уж далеко. Рано или поздно водрузим над Казанью зеленое знамя". Это кажется фантазией, но кто еще недавно мог помыслить об уничтожении нью-йоркских небоскребов?
    Так же, как разрушение мифа об одной, советской, сверхдержаве позволило "защитникам ислама" начать борьбу с другой, поражение Америки могло бы подтолкнуть фанатиков к мысли о возможности мирового господства ислама. Россия с ее растущим мусульманским населением, да еще имеющая территории, где активно действуют ваххабиты и другие исламисты, стала бы главной мишенью.
    Но даже независимо от таких соображений ясно, что международный терроризм – это страшная угроза человечеству, тем более в условиях все большей доступности ядерного оружия и иных средств массового поражения. Сегодня речь идет не о борьбе религий и цивилизаций, а о столкновении единой цивилизации с насилием и мракобесием.