Николай Леонов
Доктор исторических наук, генерал-лейтенант

    Специалисты определяют четыре основных направления стратегических угроз, ставящих под вопрос территориальную целостность России, ее безопасность. На первом месте – натовское направление, затем следуют кавказское, среднеазиатское и дальневосточное.
    Казалось бы, вопрос о НАТО в его правовых рамках уже решен. И возражать против вызывающих наше неприятие натовских шагов, собственно, поздно. Те, кого, по мнению Запада, следовало принять в НАТО в первую очередь, уже приняты. На очереди следующая партия натовских новобранцев. И хотя мы в прошлом году достаточно энергично, хотя и безуспешно пошумели на этот счет, новый раунд агрессивного натиска Запада и ответных наших протестов впереди.
    Все дело в том, что процесс формирования НАТО на востоке далеко не закончен. И главное опасение у русского человека, русского патриота вызывает то, что Соединенные Штаты Америки, их союзники по НАТО вообще не определяют географических пределов расширения военного блока. Аппетиты у них, похоже, велики. И потому каждый раз, когда заходит речь о том, где будет положен конец продвижению НАТО на восток, мы слышим в ответ нечто туманное: это, дескать, покажет время, конкретная обстановка, поведение отдельных стран... Одним словом, состояние неопределенности возведено в некий стратегический институт, поскольку некоторые самостоятельные пока государства, по мнению Запада, не определили своего политического лица. Речь прежде всего идет о Белоруссии.
    Нынешняя борьба, драка за Белоруссию чем-то напоминает мне операцию «Багратион» времен Великой Отечественной войны, приведшую к освобождению Белоруссии от фашистов. Но только сейчас крупномасштабная операция проводится другой стороной и с прямо противоположными целями. Эта стратегическая, многоэшелонная, разветвленная по своим каналам воздействия операция призвана изменить государственный строй Белоруссии, устранить нынешнего президента Александра Лукашенко и привести к власти в стране прозападное правительство Народного фронта. От Белоруссии ждут, чтобы она высказалась в пользу вступления в НАТО. Вот дальняя и наиважнейшая стратегическая цель названной операции, о чем ни один натовский стратег вслух не говорит и говорить не будет.
    Все дело в том, что Белоруссия сейчас разрывает протянувшийся с севера на юг фронт стран, включившихся в гонку за скорейшее вступление в НАТО. Все три прибалтийские государства, а также Молдавия, Румыния, Болгария фактически заявили о своем намерении вступить в этот блок. Украина пока этого не сделала, ее отношения с блоком определяются актом, наподобие российско-натовского документа. Но на Украине очень громко и очень авторитетно звучат слова о необходимости формального вхождения в НАТО, к чему приучены уже и сами натовцы. Совместные военные маневры в Черном море показали, что обе стороны готовят общественное мнение и политические круги к вступлению Украины в НАТО.
    К такому стратегическому «суповому набору» из новых членов НАТО, а ими уже при следующем приеме вполне могут стать Болгария, Румыния, прибалтийские страны и, скорее всего, Украина, Россия должна отнестись очень серьезно. Для ее безопасности это страшная перспектива. Встает вопрос: а может ли Россия адекватно ответить на расширение НАТО, не ограничиваясь лишь словесными, дипломатическими протестами и демаршами? Ведь такие демарши Запад расценивает как несостоятельность России в возникшем противостоянии, а коли так, Запад продолжает делать свое дело, заверяя нас для приличия, что речь идет всего лишь о продвижении к российской территории зоны ответственности, зоны безопасности. Между тем ответ на экспансионистские планы НАТО у России был и есть, о чем неоднократно говорили многие, в том числе и автор этих строк. Единственный адекватный, именно адекватный ответ на экспансию НАТО состоит для России в том, чтобы пойти на всемерное укрепление союза с Белоруссией, на государственное слияние наших двух стран, тем более, что после развала СССР мы не так далеко разъехались, что великороссы и белоруссы, по сути, один народ.
    Союз с Белоруссией, кроме военно-политического, имеет для России колоссальное экономическое значение. Через Белоруссию, прежде всего через Брест, мы получаем самый короткий выход в Западную Европу. Лучшие транспортные магистрали, газопроводы, которые и сейчас нас с ней связывают, проложены по белорусской территории.
    Нельзя забывать и о том, что территория Белоруссии лучше всех других оборудована как возможный театр военных действий. Там наибольшее количество военных аэродромов, там великолепные воинские склады, поскольку эта территория давно готовилась для защиты нашего государства и с незапамятных времен служила ему оборонительным щитом от иноземных захватчиков. Еще недавно Белоруссия являлась стратегическим тылом группировки советских войск в Восточной Германии. И сегодня на территории Белоруссии находится главная система ПВО России. Поэтому вопрос о том, в чьих руках окажется созданная здесь мощная военно-оборонительная структура, имеет принципиальное значение.
    Союз с Белоруссией означал бы, что мы двинулись навстречу продвигающемуся к нашим границам НАТО. Можно все, что угодно, говорить сегодня о пресловутом пакте Молотова-Риббентропа, но не сделай мы тогда шага навстречу гитлеровской агрессии, немцы, наверное бы, Москву взяли. И кто знает, сохранилось бы наше Отечество в том виде, в каком оно вышло из Второй мировой войны. А так мы получили запас в 300 – 400 километров по глубине фронта, которые немцам, хочешь – не хочешь, пришлось пройти, потратив на это несколько недель.
    Военно-политическая стратегия во все времена и во всем мире руководствовалась правилом: не убегать от опасности, не ждать ее, запершись в собственном доме, а идти навстречу опасности, выдвигая свои оборонительные аванпосты вперед. Наши оппоненты из НАТО прекрасно понимают, что прочный союз России и Белоруссии нанес бы страшный удар по их планам, имел бы далеко идущие политические последствия, положив начало воссоединению вначале русских, а потом и других государств СНГ.
    Если же натовским стратегам, говоря их языком, удастся выравнять стратегическую линию блока и его граница пройдет в нескольких километрах от Смоленска, в непосредственной близости от сердца России – Москвы, то на будущем нашего Отечества можно, пожалуй, будет ставить крест. Заблокированная на этом суженном, сжатом пространстве Россия окажется просто недееспособной в военно-оборонительном плане.
    В этом случае мы, конечно же, потеряем Калининградскую область, где не проживает и миллиона человек, из них треть – это военнослужащие, моряки. Литва, через чью территорию в область идет российский транзит, в том числе так называемые спецгрузы – горючее, боеприпасы для тамошнего гарнизона, уже сейчас ставит вопрос о том, чтобы не подписывать с Россией никаких протоколов сроком более чем на один год. Поставки электроэнергии в Калининградскую область с Игналинской АЭС тоже под вопросом, поскольку литовцы постоянно говорят о нехватке энергоресурсов для собственных нужд. Сам Калининград вовсю жуют шустрые немецкие телята: германский капитал действует здесь весьма активно. А при обсуждении отрезанной от России области все чаще поминают Аляску.
    Сколько времени продержится в этих условиях правление там слабеющей российской администрации, сказать трудно. Но перспектива повторения Калининградской областью судьбы Бангладеш или Гонконга, поглощения этого русского анклава Германией или кем-то другим достаточно реальна. Потеря же Россией Белоруссии как своего союзника делает такую перспективу неминуемой.
    И как знать, может, в этом случае уже завтра встанет вопрос о включении в блок Финляндии, Карелии. А почему нет? Россия пошла трещинами по своим национальным границам. Если южный фланг уже сыплется, вспомним Чечню, Дагестан, Ингушетию, то может посыпаться и наш западный фланг, особенно когда там вплотную встанет мощная стена НАТО. К нашей Карелии явно уже присматриваются. Там, оказывается, есть нефть, там находят алмазные месторождения. Упорно идет в сторону Европейского сообщества Финляндия, там сейчас вовсю дебатируется вопрос о вхождении в НАТО.
    Не стоит поддаваться панике, но уроки истории следует помнить. Люди, занимающиеся внешней политикой, пишущие о ней, обязаны, например, знать, что США, лидирующие в НАТО, не раз на протяжении новейшей истории ставили вопрос о территориальном разделе своих геополитических противников. Известен официально предложенный США своим союзникам план раздела потерпевшей поражение в ходе Второй мировой войны Германии на пять государств, достаточно жизнедеятельных, но не способных стать источником агрессии. Сходный план в ходе войны американцы разработали и в отношении Китая, который они также предпочитали видеть расчлененным.
    Анализируя опасности, грозящие России в связи с продвижением НАТО на восток, небесполезно помнить и некоторые уроки Гражданской войны. Запад в тот период оказывал весьма малую, дозированную помощь белому движению в его вооруженной борьбе с большевиками. Казалось бы, нонсенс, ведь речь шла о красной, коммунистической опасности. Но при чтении документов британского кабинета, американских источников той поры невозможно обнаружить ярковыраженного стремления союзников оказать белому движению максимально возможную помощь. Но везде, где бы не высаживались войска Антанты, создавались марионеточные государства. Судьба царя тогда всерьез союзнические правительства не волновала. Это сегодня все, кому не лень, пускают слезу по невинно убиенному монарху. А белые раздражали Запад своим лозунгом «единой и неделимой России».
    Планы расчленить Россию Запад продолжал лелеять и в последующие годы. США многие десятилетия содержали за свой счет посольства в бозе почивших прибалтийских государств, всячески поощряли и поддерживали политическую активность этих никого тогда не представлявших дипломатических представительств. Точно так же США поддерживали националистические организации Западной Украины, выступавшие в войне на стороне гитлеровской Германии. Збигнев Бжезинский, один из ведущих идеологов и стратегов «холодной войны», много раз публично заявлял о своей мечте провести границу с Советским Союзом по Днепру, отделив от него Западную и Правобережную Украину. И сегодня там задают тон не индустриальные, правобережные районы, а сформировавшие движение «РУХ» «западенцы», у которых сепаратизм сидит в крови и которые активно поддерживаются униатской церковью.
    Совсем недавно в сентябрьском-октябрьском номере журнала «Foreigh affairs», издающегося в США, Збигнев Бжезинский опубликовал статью «Геополитика для Евразии». В этой статье он называет Россию «черной дырой», которая мешает упорядочению евразийского континента. Автор статьи видит будущее России в ее расчленении на три государства – европейскую, сибирскую и дальневосточную республики, отношения между которыми могут быть только конфедеративными. Короче говоря, Западу не нужна великая, могучая Россия, ни монархическая, ни социалистическая, ни демократическая.
    Вот сейчас США объявили сферой своих жизненных интересов Кавказ, бассейн Каспийского моря – исконно российские территории, которые они потихоньку отгрызают. Американцы молча поддерживают сепаратизм Чечни, молча переходят на позиции поддержки ислама в его борьбе с православием. Мусульмане для США олицетворяют нефть, и американцы, вне всякого сомнения, сделают все от них зависящее, чтобы замириться ради нее со всем мусульманским миром. Правда, когда надо, США ради стратегических нефтяных интересов готовы пойти на прямую агрессию, как это имеет место в случае с Ираком. А чтобы избежать обвинений во враждебности к мусульманскому миру, США привлекают для участия в агрессии против Ирака союзников из числа исламских государств. Американцы перетянули на свою сторону Саудовскую Аравию, эмираты Персидского залива, Турцию, как бы выступая в роли защитника ислама от неуправляемого Саддама Хусейна.
    Во имя своих далеко идущих планов они выкручивают сейчас руки Израилю, своему традиционному союзнику, чтобы он замирился с арабами. Поэтому США поддерживают мусульман в Югославии, на Кавказе, в Афганистане и Пакистане. Подпитываемая США мусульманская дуга вдоль российских границ приобретает антирусскую направленность. Так что и на этом фланге грозящие России опасности – не химеры, а, к сожалению, безусловная геополитическая реальность.
    Зоной активной тектонической деятельности в политике, экономике, безусловно, станет в ХХI веке восток евразийского материка. Некоторые политики склонны считать, что после крушения советской системы мир стал однополюсным уже в силу одного того, что военная мощь США превышает совокупный военный потенциал всех остальных государств. Насчет военного превосходства все верно. Однако наличие ядерного оружия у других стран очень сильно уравнивает их военные потенциалы с военной мощью США. Двухсот ядерных стартов в виде наземных площадок, самолетов и кораблей, имеющихся у Китая, вполне достаточно для того, чтобы поставить весь мир перед лицом глобальной катастрофы. Две ядерные державы имеются в Европе, у них тоже достаточно запасов, чтобы поставить под сомнение господство США на европейском континенте. Так что мир все же не однополярен. И потом не все в этом мире решается одной военной мощью.
    Сегодня можно говорить, по меньшей мере, о трехполюсном мире. Его образуют США, объединенная Европа и Дальний Восток, в центре которого стоит Китай. Недавно в Страсбурге объединенная Европа уже попробовала заговорить самостоятельным голосом. Завтра этот голос станет решительней и громче. В 1999 году в обращение войдет новая денежная единица – евро. Она выметет из Западной Европы десятки миллиардов долларов, которые станут ей ненужными.
    На Дальнем Востоке мощно растет зона китайского юаня, недавнее подключение Гонконга с его финансовыми рычагами к производственному, демографическому потенциалу Китая еще больше ускорит этот рост. А если состоится объединение Китая с Тайванем, одним из наиболее индустриально развитых в мире государств, китайское влияние на Дальнем Востоке станет абсолютно преобладающим. Нынешние колебания валюты в Юго-Восточной Азии предрасполагают страны этого региона к поиску более точной своей политической и экономической ориентации. А поскольку в этих странах существуют огромные колонии китайцев, которые составляют очень активную часть населения и занимаются по преимуществу торговлей и промышленностью, то можно с большой долей уверенности предположить, что юань вовлечет в зону своего влияния Малайзию, Филиппины, Сингапур, существенно потеснив при этом японскую иену.
    Если спроецировать нынешние тенденции в развитии Китая на начало следующего столетия, то перспективы этой страны, объединяющей в себе централизованное управление и потенциал рыночной экономики, огромное, быстрорастущее население, имеющей вдобавок еще обширное предполье в виде зарубежных поселений этнических китайцев, смотрятся гораздо предпочтительней, чем Японии. Ей в новой ситуации придется определяться, куда и с кем идти дальше, оставаться с долларом или искать союзников в зоне юаня. На долю же доллара в перспективе может остаться третий мир.
    Несет ли с собой превращение Китая в чрезвычайно мощную державу, которое происходит буквально у нас на глазах, опасность для России? Безусловно. И особенно велика эта опасность на Дальнем Востоке.
    Можно только приветствовать тот факт, что Китай практически гарантировал территориальную неприкосновенность России, дав нам понять, что сфера приоритетных его интересов лежит к востоку и югу от китайских границ. Китай готов развивать экономические отношения с нашей страной при условии конкурентоспособности российских промышленных товаров, он проявляет огромный интерес к российскому оружию. Будущее отношений двух наших стран зависит от концептуальной, отвечающей национальным интересам российской политики, которая пока не просматривается.
    И проблема возможного отпадения от России ее дальневосточных территорий в связи с этим остается. Слишком эфемерны и практически догнивают те нити, которые связывают сегодня центр и наиболее отдаленные от него пограничные российские регионы. Если россиянин, живущий там, не может из-за дороговизны даже навестить своих родственников где-нибудь в Европейской части страны, трудно говорить о живом кровотоке, который бы связывал воедино Приморье или Якутию с Центральной Россией.
    Сегодня Владивосток трудно назвать городом далеким, но нашенским. На его улицах не увидеть автомашин российского производства, ширпотреб, продукты – целиком китайского происхождения. А где-нибудь в Благовещенске и население наполовину состоит из китайцев. Общее их число на Дальнем Востоке приблизилось к двум миллионам. И раньше на территориях к востоку от Байкала проживало всего 4 миллиона русских. Сейчас они постепенно оттуда уходят, а на их место приходят китайцы. Свято место, как говорится, пусто не бывает. Всякий стратегически мыслящий человек не может не видеть, что еще большая экономическая привязка наших дальневосточных регионов к Японии, Китаю, Южной Корее неотвратимо приведет к росту сепаратистских настроений, справиться с которыми центральной власти будет трудно, если вообще невозможно.
    К чему это может привести, за примерами ходить далеко не надо. Известно, что Техас некогда был мексиканской территорией. Власти США обратились к мексиканцам с просьбой пустить к себе американских колонистов, чтобы те выращивали хлопок на пустовавших землях. Мексиканцы поначалу разрешили въезд 25 тысячам колонистов. А вскоре их оказалось в Техасе около ста тысяч. Они тут же создали свою армию, отказались платить налоги мексиканским властям. Попытка же угомонить их силой привела к тому, что Техас был присоединен к Соединенным Штатам. Таков неизбежный эффект колонизации: вы ее разрешаете, а в результате теряете территорию. Еще один тому пример – Судетская область Чехии, колонизованная немцами, что позволило Гитлеру в подходящий момент присоединить ее к Германии. Огрубляя проблему, можно сказать: каково население на той или иной территории, таково там и правительство. Это неизбежно.
    Совсем не случайно мы являемся свидетелями этнической чистки русских на территориях государств ближнего зарубежья, возникших на развалинах Советского Союза. Этническими чистками занимаются сегодня все, кому не лень, за исключением русских, которые явно себе в ущерб продолжают оставаться интернационалистами.
    Нынешнее политическое руководство России, которое находится у власти практически восемь лет, не смогло за это время выработать и предложить народу взвешенной стратегической концепции развития страны, защиты ее национальных интересов.
    Отвечая на неизбежный в сложившейся ситуации вопрос «что делать», следует прежде всего сказать о первоочередном вычленении фундаментальных ориентиров, по которым должна выстраиваться государственная политика страны. В США, например, эти ориентиры четко сформулированы в доктрине национальной безопасности.
    Прежде всего доктрина обязывает президента, правительство США защищать территориальную целостность страны, неприкосновенность национальных границ. Но кто может точно и ясно сказать, докуда простирается территория нашего Отечества, где заканчивается сфера национальных интересов России, где проходят ее границы, неприкосновенность которых россияне обязаны защищать, не щадя живота своего. Мы должны точно знать, считает ли Россия своими Курилы, должны ли мы посылать своих сыновей воевать за Чечню, что и как защищают наши солдаты в Таджикистане.
    Второе непременное условие, требование национальной безопасности – это сохранность населения, количественный и качественный его рост, неуклонное улучшение физического, умственного, нравственного здоровья народа. Только такой народ сможет адаптироваться к самым современным технологиям, создавать их, двигать страну по пути прогресса.
    Третье условие национальной безопасности – сохранение и умножение материально-технического богатства страны, созданного трудом многих поколений.
    И, наконец, четвертое, о чем всегда пекутся здоровые народы и нации, – это то, что называется образом жизни. То, что составляет сложнейший симбиоз народных обычаев и преданий, правовых уложений, религиозных верований, все то, из чего соткана паутина человеческих отношений. Разрушение образа жизни ведет к уничтожению самобытности народа. И можно понять господина Бжезинского, заявляющего, что вслед за компартией в России надо разрушить православную церковь. Православие цементирует остатки великой России и ее народа. Потому-то от нас и требуют свободы для всякого рода сект.
    Американцы не только гордятся своим образом жизни, но и агрессивно навязывают его другим. Активно защищают свой образ жизни китайцы, другие народы. Мы же и здесь на редкость беззаботны и беззащитны.
    И только тогда, когда эти четыре несущих колонны национальной безопасности выстраиваются в рамках государственной доктрины, когда она принимает форму закона, деятельность всех ветвей власти на всех уровнях становится не хаотичной, а упорядоченной, приобретает целенаправленный характер. Любой нормативный акт, любое властное решение должны соответствовать закону о национальной безопасности, который фактически является частью конституции страны. Такая доктрина и такой закон о национальной безопасности нужны сегодня России.