Владимир Саришвили (Рустави)

    Парадокс, но есть в высших правительственных эшелонах Грузии и такое мнение: учитывая инфраструктуру и сложившуюся экономическую ситуацию, а также гигантские для республики масштабы Руставского металлургического комбината, предприятие, дышавшее на ладан, следует и вовсе умертвить.
    Президент Эдуард Шеварднадзе не согласился с этими доводами и принял решение о государственной поддержке РМК. В рамках разработанной программы о выведении предприятия из кризиса осуществляется комплекс мер. Так, уже прощены все задолженности, штрафы и пени. РМК выделено на закупку металлолома 1 млн. лари (более 700 тыс. долл.).
    Старожилы – металлурги вздыхают по временам бесперебойных поставок необходимого сырья и шумного энтузиазма пионерских дружин, не дававших залежаться на улице ни одному ржавому утюгу. Теперь сбором металлолома занимаются мелкие фирмы и юридические лица, но расплачиваться с ними вовремя не удается, что отнюдь не повышает активности партнеров.
    В настоящий момент комбинат, некогда осуществлявший полный металлургический цикл от добычи руды до поставки готовой продукции, использует 10 – 12 % имеющихся мощностей.
    Кадровая ситуация на комбинате тоже близка к парадоксальной: с одной стороны, сокращение производства обернулось безработицей, с другой – комбинат покинули как раз те специалисты, в которых он особенно нуждался. Ушли искать, где больше платят – семьи-то кормить надо.
    Но все-таки профессионалы здесь остались. И к руководству пришли люди с новыми идеями. Под началом гендиректора Вахтанга Чеишвили на комбинате началась реструктуризация, суть которой в объединении и укрупнении отдельных цехов и самое главное – в изменении форм оплаты. Материальное стимулирование как отдельных сотрудников, так и целых участков производства уже дает определенный эффект. Сняты пресловутые «потолки» материального вознаграждения, введена всеобщая контрактная схема.
    Одна из главных проблем комбината – иссякшие за годы гражданской смуты, грабежей и финансового кризиса оборотные средства. Как же им не иссякнуть, если жалованье, пусть и грошовое, выдавалось, а продукция почти не производилась, если блокада путей сообщения с сопредельными странами привела к складированию того, что все-таки удавалось произвести? Скрепя сердце, приходилось чуть ли не даром отгружать товар.
    В общем, дошел комбинат до ручки. И вот тут-то вспомнили о шлакоотвале. Шлаковая гора на территории комбината вырастала в течение десятилетий. По самым скромным подсчетам в ней около 15 – 16 млн. т шлака.
    Несколько лет РМК искал партнеров для совместной переработки, измельчения и магнитной сепарации шлака. Об участии иностранных инвесторов и партнеров рассказывает начальник отдела внешнеэкономических связей предприятия Нугзар Майсурадзе:
    – Переговоры шли с японской фирмой «Нипон магнетик», которая успешно реализует проекты шлакоперерабатывающих производств на многих предприятиях, в том числе бывшего СССР. Затем последовало альтернативное предложение со стороны «Нишо иваи америкэн корпорейшн», которая предлагала реализацию проекта на базе оригинальной формы финансирования – с привлечением европейских банков, в частности Европейского банка реконструкции и развития. Одно из направлений деятельности этого банка – защита окружающей среды.
    Наш шлакоотвал находится на берегу Куры, и за счет его переработки и утилизации высвобождается и экологически очищается внушительная территория. Но мы остановились на третьем варианте – предложении турецкой фирмы «СовТур» (название фирмы, рожденной в другую эпоху, расшифровывается «Советский Союз – Турция»). Предпочтение было отдано турецким партнерам в первую очередь потому, что их проект обойдется нам сравнительно дешево при тех же технических параметрах. Турки привозят в Грузию собственное оборудование и берут на себя 100-процентное финансирование проекта.
    – То есть вы нашли добрых волшебников?
    – Мы нашли деловых партнеров. Финансовые затраты «СовТура» будут покрываться за счет произведенной в Рустави продукции.
    – Долги будете отдавать натурой?
    – Именно так. Либо ломом, что для нас не слишком выгодно, либо другой интересующей поставщиков продукцией, поскольку импорт и экспорт металлопродукции – одна из сфер деятельности «СовТура». Процесс будет развиваться по строгой системе – поставляя оборудование, турки решают проблему поиска рынка, поскольку качество и параметры произведенной в Грузии продукции будут известны им во всех деталях. Предприятие сдается партнерами под ключ.
    – Ходят разговоры, что у нас высадится турецкий рабочий десант...
    – Кто в Грузии может платить иностранцу по мировым или хотя бы по устраивающим его ценам? Да и своих безработных хватает. О привлечении иностранных рабочих и мысли ни у кого нет. Речь о другом. Турецкие специалисты осуществят монтаж, наладку оборудования и обучат персонал. Они же оплачивают труд соотечественников, что входит отдельным пунктом в контракт, который, кстати, уже подписан. Привозят и увозят специалистов также турки, за свой счет. Кадры – это часть сервиса. Их специалисты не займут места граждан Грузии.
    – Итак, все решено или существуют какие-либо проблемы?
    – Контракт будет работать – это однозначно. Но есть маленькие закавыки в его реализации. Фирма «СовТур» входит в группу «Чукурова». Это один из трех крупнейших в Турции холдингов, объединяющих около 160 компаний. В их числе – третий по величине турецкий банк. Вот его-то руководство и хочет получить дополнительные гарантии окупаемости проекта и возврата средств. Но мы с уверенностью смотрим в будущее, потому что переработка шлака составит около миллиона тонн в год, а при трехсменной работе – на порядок выше. Технологии позволяют организовать трехсменку. При среднем содержании металла в шлаке 6 – 8 % нетрудно подсчитать, что лома будет добываться 60 – 80 тыс. т. Это хорошие технические показатели, тем более что турки гарантируют 99,9 % извлечения содержащегося в шлаке металла. Так что доводов для убеждения банкиров хватит.
    – Какова стоимость проекта и сроки его осуществления?
    – Первое – коммерческая тайна. Мы ведь не единственные партнеры «СовТура» и разглашать финансовые секреты не можем. Что касается сроков – от начала наладки оборудования до полной выплаты кредита, по нашим подсчетам, пройдет около трех лет, причем в эксплуатацию предприятие будет введено к концу текущего года.
    – Поговорим теперь о других инвесторах, если таковые имеются...
    – До ноября 1996 года в Грузии действовал закон, предоставляющий зарубежным инвесторам широкое поле деятельности, большие льготы и привилегии. Однако позднее парламентом этот закон был изменен, что существенно ограничило размах иностранной инвестиционной деятельности.
    Тем, кто успел проникнуть на наш промышленный рынок во время действия старого закона, льготы и привилегии сохранены на 5 лет. В их числе – тот же «СовТур», который выделил 3 млн. 750 тыс. долл. на возрождение одной из неработающих мартеновских печей. Одновременно нам предоставляются услуги по нахождению дорогих рынков сбыта и дешевых рынков снабжения материалами.
    Благодаря инвестиции российско-испанской компании «Кафитал» в размере 1 млн. 250 тыс. долл. уже заработала другая мартеновская печь.
    В обоих этих проектах заложены возможности реинвестирования вырученных средств в дальнейшее развитие производства. К сожалению, изменение законодательства тормозит разработку инвестиционных программ. Но и сегодняшние перспективы радуют нас, чего давненько не бывало.