Ольга Нейвина

    Фамилия Носов известна на многих металлургических предприятиях – Кузнецком, Западно-Сибирском, Магнитогорском, Нижнетагильском комбинатах, на Макеевском, Днепродзержинском, Криворожском заводах. Сложилась династия первоклассных металлургов, начинавших у печи и добиравшихся по служебным ступенькам до директорских кабинетов. Первым этот путь прошел легендарный директор Магнитогорского металлургического комбината Г.И. Носов.

Григорий Иванович: у истоков броневой стали
    В 1939 году году на Магнитку приехал 33-летний главный инженер, имевший за плечами диплом Томского технологического института и почти десятилетний опыт работы на Кузнецком металлургическом комбинате, – Григорий Иванович Носов.
    В то время на ММК работали четыре доменных и тринадцать мартеновских печей, четыре коксовых батареи и восемь прокатных станов. Магнитка уже давала металла больше, чем Италия, Польша, Чехословакия и Испания вместе взятые, но продолжала строиться, расти. В августе в Магнитогорске прошел первый слет стахановцев и ударников комбината.
    – Замечательный комбинат, прекрасные люди, – сказал на этом слете Григорий Иванович, – но слишком высока аварийность в мартеновских цехах, не решены многие принципиальные вопросы технологии производства.
    И сделал подробный анализ причин, мешающих налаживать хорошую работу, изложил свою программу: более совершенная организация труда, укрепление дисциплины, повышение уровня технологии и культуры производства, обучение и воспитание профессиональных кадров металлургов.
    В 1940 году Г.И. Носов был назначен директором комбината. Только в первый год его работы на ММК были введены в строй четыре мартеновских печи. Увеличились выплавка чугуна, стали, производство проката. Но главное, чего добился Григорий Иванович, – стала действовать введенная им система технологической дисциплины, установился строгий порядок на всех участках. Начальники цехов, мастера, рядовые рабочие учились укладываться в технологический график и выполнять заказы, постоянно улучшая качество выплавленного металла. В марте 1941 года комбинат впервые со дня пуска перевыполнил план по всему производственному циклу. Металлурги обязались выполнить полугодовой план по чугуну, стали и прокату не позднее 24 июня. Обещание сдержали, отрапортовав о результатах в первый день войны.
    Для директора Г.И. Носова война началась утром 22 июня звонком из Москвы. В дополнение к прежним задачам мобилизационного характера комбинат получил новую: срочно приступить к организации производства заготовок для снарядов и изучить возможность изготовления брони для танков в действующих цехах. К тому времени доля стали качественных марок на ММК составляла всего 12 %. В мировой практике был известен единственный способ выпуска сверхпрочной стали: в небольших мартеновских печах с "кислым" подом. А на комбинате все мартены были большегрузными.
    Даже сейчас кажется фантастикой, что первую броневую сталь и первый броневой лист ММК выдал всего через месяц после начала Великой Отечественной войны. Это был триумф Магнитки над Руром, оплотом германской промышленности.
    Потом были и каждый третий снаряд, и каждый второй танк, изготовленные из магнитогорского металла. Но вначале металлурги научили 180-тонную мартеновскую печь варить броневую сталь, а прокатывали ее на обычном блюминге.
    – Первоначально выплавка брони проводилась так называемым "дуплет-процессом", – вспоминает бывший сталевар З. Лупинов. – Металл расплавляли в основной печи, а затем для окончательной доводки переливали в "кислую" печь. Сложная технология приводила к значительному снижению производства, чего нельзя было допустить. По предложению Носова технологию изменили. Он не отходил от печи. Когда слили вторичный шлак, попросил подать ковш поближе. Крепко прижимая защитные очки к переносице, долго смотрел на поверхность жидкого металла. Хотя анализа еще не делали, директор не смог скрыть радости: "Братцы! Ведь это же победа! Теперь мы зальем броневым металлом танковую промышленность!" В тот же вечер на испытательном полигоне нашу броню расстреливали. Когда выпустили последний снаряд, Носов у стенда гладил холодную сталь. На металле не оказалось ни трещинки, лишь едва заметные вмятины.
    Наверное, именно в военные годы в Магнитогорске начал формироваться тот особый характер, который до сих пор отличает людей, родившихся и выросших здесь: сочетание редкого трудолюбия, внутренней дисциплины и неукротимой творческой энергии. Формировать эти качества начали те, кто строил завод и город, а закалка прошла в горниле войны под присмотром такого воспитателя, как Григорий Иванович.
    Знавшие Носова говорят, что он был человеком требовательным, не терпел некомпетентности. "Будучи руководителем комбината до последних дней своей жизни, Г. И. Носов преобразил все производство, поставил его на научную основу. Он сумел установить надлежащий порядок в технологии и организации производства, должную дисциплину везде и во всем. Многие, кто знал Магнитогорский металлургический комбинат до 1940 года, посетив его в 50-е годы, были удивлены, как много удалось добиться Носову", – это строки из воспоминаний А. Ф. Борисова, бывшего первого заместителя министра черной металлургии СССР.
    Заботой Г.И. Носова были не только тонны металла, не только строительство домен, мартенов, коксовых батарей, но и устойчивое развитие комбината в будущем. В первую очередь требовалось решить проблему обеспечения сырьем. Носов сумел подобрать геологов и горняков для поиска руды, коксующегося угля и др. Так были открыты Соколовско-Сарбайское, Лисаковское и другие месторождения, а вскоре началось их форсированное освоение. Григорий Иванович рассматривал эти залежи как составную часть ММК.
    Еще одной постоянной его заботой были кадры. Директор ставил задачу закрепить молодежь на Магнитке. Для этого на правом берегу Урала начали строить жилые дома.
    В войну отпусков ни у кого не было. Но Григорий Иванович не брал их и позже. Работал по 16 часов в сутки. Летом 1951 года на совещании в директорском кабинете потерял сознание. Врачи прописали ему постельный режим, а потом – курортное лечение. Он мучился бездействием, хотя поехал вместе с женой в Кисловодск. Но было поздно: изработанному организму 45-летнего мужчины врачи помочь не смогли. 7 августа 1951 года Григорий Иванович умер там же, в Кисловодске.
    Был правительственный некролог. А радио "Би-Би-Си" сообщило так: "Умер стальной король России".

Константин Григорьевич: сталеплавильные "миллионники"
    При жизни Григорий Иванович часто брал с собой подрастающих сыновей Дмитрия и Константина в поездку на Соколовско-Сарбайский рудник. Это были редкие и уже потому драгоценные часы общения с вечно занятым отцом. Обычно немногословный, директор комбината не оставлял без ответа ни один сыновний вопрос, вдохновенно рассказывал им о профессии металлурга.
    Константин Носов родился в Новокузнецке в августе 1937 года, был вторым сыном в семье. В Магнитогорск его привезли двухлетним. Уже после смерти отца он стал студентом Магнитогорского горно-металлургического института, носившего имя Григория Ивановича Носова.
    Вспоминая те годы, профессор института А. М. Бигеев, по-прежнему считающий себя учеником Г. И. Носова, пишет: "Ростом Константин оказался выше отца и старшего брата. Он увлекался баскетболом и волейболом, но спортивные занятия ставил на второй план. Главной была учеба: Константин признавал только отличные оценки. Это ему удавалось все пять лет".
    Блестяще закончив металлургический факультет, Константин Григорьевич имел право на "свободный" диплом, т.е. возможность почти сразу получить хорошую должность на любом металлургическом заводе страны. Но молодой инженер избрал традиционный для магнитогорца путь: с дипломом о высшем образовании встал на рабочее место. Сначала был подручным сталевара в третьем мартеновском цехе, через год – мастером производства в первом мартеновском, еще через пять лет – начальником смены, заместителем, а потом и начальником этого же цеха.
    Профессор А. М. Бигеев пишет: "Уже будучи начальником мартеновского цеха № 1 ММК, Константин решил сдать кандидатский минимум. Я участвовал в приеме экзамена по спецкурсу. Когда Константин ответил на все вопросы, председатель комиссии, проректор института В. Ф. Агапов, как и положено, попросил экзаменуемого выйти, затем спросил меня: "Что, ставим "отлично"? Я ответил: "Придется ограничиться этой оценкой, поскольку более высокой нет". На то были основания: Константин показал не только хорошие знания, его ответы больше походили на научные доклады зрелого исследователя".
    Если отец, Григорий Иванович, стоял у истоков производства броневой стали на ММК, Константин Григорьевич вошел в историю комбината, как металлург, пускавший и осваивавший двухванные сталеплавильные агрегаты – "миллионники". Именно в те годы Магнитогорский комбинат, а за ним и другие металлургические предприятия страны достигли невиданных прежде объемов производства стали. Страна вышла в число крупнейших мировых производителей металла.
    В 1973 году 35-летний Константин Носов был приглашен главным сталеплавильщиком на Западно-Сибирский металлургический комбинат. В Сибири была блестящая перспектива роста, но Магнитка притягивала к себе, и при первой же возможности Константин Григорьевич вернулся на ММК. Работал заместителем главного сталеплавильщика, заместителем начальника производственного отдела, поступил в Академию народного хозяйства, после окончания которой Носова направили на Украину.
    Человек высочайшей, почти военной дисциплины, получивший в наследство от отца еще и уникальное чувство ответственности за порученное дело, Константин Григорьевич вытаскивал из прорыва три украинских предприятия – одно за другим. Сперва он стал главным инженером Макеевского металлургического завода. Тут же его директор слег: сдало сердце. "Болен" был и сам завод: цехи почти стояли, высокая зарплата осталась лишь в мечтах. Но всего лишь за год в Макеевке случилось чудо: отстающее предприятие под руководством и.о. директора работало так, что получило министерское Красное Знамя. Константин Григорьевич навел порядок – обычный и технологический, и, как на Магнитке, тоже пустил в эксплуатацию двухванный "миллионник".
    В Днепродзержинск К.Г. Носова уже целенаправленно "бросили на прорыв", где его встретил очень сложный коллектив. В руководстве процветали кумовство и интриги. Среди рабочих – равнодушие и расхлябанность. Жесткий стиль управления, требовательность, полная самоотдача, которые продемонстрировал новый руководитель, привели к закономерному итогу: завод стал работать ритмично, показатели пошли вверх.
    Потом Константин Григорьевич семь лет был генеральным директором завода в Кривом Роге. Среди рабочих ходила байка: вот мы сидим, ничего не делаем, курим. А директор сейчас вылезет в фуфайке из колодца: достанется нам на орехи.
    Константин Григорьевич и в самом деле мог появиться откуда угодно: на производстве проводил много времени, досконально зная его. Коксохимикам мог рассказывать о тонкостях их процесса, сталеварам – о нюансах плавки, механикам – об особенностях оборудования. И все же главной любовью остались двухванные сталеплавильные агрегаты – "миллионники": они появлялись всюду, где работал К.Г. Носов.
    В 1993 году Константина Григорьевича избрали вице-президентом Международной инженерной академии, где он работал до своего последнего часа. Умер в 57 лет, так же внезапно, "на бегу", как и его отец. За две недели до смерти сказал сыну Сергею: "Я передал тебе все, что смог. Дальше двигайся сам".

Сергей Константинович: директор в третьем поколении
    Лет пятнадцать назад я, корреспондент заводской газеты "Магнитогорский металл", разговаривала со сталеваром. Мимо нас стремительно промчался высокий парень в белой каске.
    – Внук Носова побежал, Сергей, – заметил мой собеседник.
    – Григория Ивановича Носова?
    – А то чей! Сколько он у нас в цехе? Года три после института? И уже мастер производства. Вот что значит фамилия.
    – И как – справляется?
    – Работает хорошо. А все равно: если б не был внуком Носова, повкалывал бы еще подручным сталевара.
    Много позже, когда Сергей Константинович был уже главным инженером металлургического комплекса ОАО "ММК", я рассказала ему об этом разговоре. Носов немного смутился:
    – Чувствую себя все время на виду. В школе, в институте, и когда в мартеновский цех пришел, и позже – в конвертерный: как будто каждый день экзамены сдаю. И в семье постоянно напоминали: ты – Носов, помни об этом.
    Жизнь одарила Сергея крепким здоровьем, способностями к наукам, коммуникабельностью, упорным характером и – хорошими внешними данными. Чего уж лукавить: при росте под два метра трудно остаться незамеченным, какую бы ты фамилию ни носил...
    Учился он легко, без напряжения. А получив школьный аттестат, отнес документы в горно-металлургический институт – для мужчины в их семье о другой профессии и речи не могло быть. Получил "красный диплом" и пошел работать подручным сталевара в первый мартеновский – в отцовский цех.
    Носов-младший во многом повторил трудовой путь Константина Григорьевича. В 22 года стал подручным сталевара, в 25 – производственным мастером печей, в 26 - заместителем начальника первого мартеновского, в 28 – заместителем начальника только что пущенного в эксплуатацию кислородно-конвертерного цеха ММК. Еще через два года сам возглавил новое для Магнитки производство конвертерной стали.
    Столь быстрый подъем по служебной лестнице вовсе не был связан с фамилией. Как-то инженер, работавший под непосредственным началом С. К. Носова, сказал мне:
    – Как руководитель, он рос прямо на глазах. До "потолка" ему еще далеко! Сергей – это крупный руководитель завтрашнего дня, личность неординарная: легких путей не ищет, проблем не обходит, решает их всегда по-своему.
    На Магнитке Сергей Константинович стал заместителем генерального директора, членом совета директоров акционерного общества. И вот поворот судьбы: осенью 1998 года последовало назначение первым заместителем генерального в Нижний Тагил.
    Комбинат он застал в тяжелом состоянии. Конфликтуют собственники, у коллектива нет веры в руководителей, зарплату не выдают по полгода. Разобравшись в работе всех подразделений НТМК, внеся свои предложения по выводу предприятия из предбанкротного состояния, Сергей Константинович через 9 месяцев стал его генеральным директором. Дед пришел "варягом" на Магнитку, отец – на украинские заводы. Стало быть, Сергей – "варяг" в третьем поколении.
    Наводить порядок он, как принято у Носовых, начал весьма жестко. Ругаться пришлось много. Знал, что лишь требовательностью можно добиться перемен. "Жалеть в такой ситуации никого нельзя, – говорит Сергей Константинович. – Ты, как врач, можешь пожалеть больного только после операции".
    Молодой директор изменил систему оплаты руководителей: уменьшил оклады и намного увеличил "переменную составляющую", которая зависит от результатов работы. Смысл новшества в том, чтобы каждый был нацелен на высокий общий конечный результат.
    Каждая новая сотня тонн чугуна, стали, проката поначалу давалась нелегко. Но давалась! Люди поверили: с новым генеральным не пропадешь. Осенью 2000 года Нижнетагильский комбинат перекрыл производственные показатели 1992 года, наиболее благоприятного для предприятия. Сергей Константинович добивается восстановления утраченных кооперационных связей, ищет новые рынки сбыта. Чувствует необходимость упорядочить финансовые потоки, отсечь лишних посредников – и сам контролирует это направление.
    Освоившись в Нижнем Тагиле, Носов понял, что комбинату требуется "второе дыхание" – новый большой проект. Таким стал завод по производству труб большого диаметра – совершенно непривычное дело для НТМК. Восемь предприятий участвовали в тендере за право разместить у себя такой трубный завод. Конкурс длился год. Победил НТМК.
    – Пока конкуренты интриговали, мы подготовили и положили на стол в Минэкономики готовый проект. Он оказался лучшим, – таково мнение генерального директора о причинах успеха.
    Директорство Сергея Константиновича пока еще недолгое – меньше двух лет. Но, пожалуй, можно сделать главный вывод: снова показал свою высокую эффективность фамильный носовский стиль руководства металлургическим предприятием в экстремальной ситуации, будь то военной, застойной или постперестроечной, – стиль, ставший наследственным, кристаллизованный тремя поколениями директоров.
    Этот очерк публикуется под рубрикой "История". Григорий Иванович и Константин Григорьевич действительно стали историческими личностями. Что касается Сергея Константиновича... В феврале 2001 года ему исполнилось сорок лет. Он тоже состоялся как личность, но, думается, его главные достижения и победы еще впереди. Как и легенды о нем.