Наталья Шуганова


    В истории Норильского горно-металлургического комбината есть личности, память о которых не меркнет на протяжении десятилетий. Основатели уникального производства цветных металлов за Полярным кругом своей увлеченностью, даром предвидения, организаторскими способностями доказали, что и в экстремальных климатических условиях, на земле, мало пригодной для хозяйственной деятельности, можно решать производственно-технические и социальные задачи любой сложности.
    Особое место в ряду создателей Норильского горно-металлургического комбината занимает Авраамий Павлович Завенягин. 14 апреля 2001 года исполняется 100 лет со дня его рождения.
    Насыщенность биографии А.П. Завенягина удивляет и восхищает. В шестнадцать лет – с большевиками, едва не сложил голову в борьбе красных и белых. Назначенный в 1933 году директором "Магнитки", он стал видной фигурой советской индустриализации. Приказ о назначении А.П. Завенягина начальником "Норильлага" подписан 8 апреля 1938 года. Строительство заполярного металлургического комплекса в то время едва теплилось: в январе, например, план строительных работ был выполнен лишь на 10 %. За Норильским ИТЛ тогда числилось 8 тыс. заключенных. Через год работающих на стройке стало 11,5 тыс., а к концу 1939-го – 19,5 тыс. человек. Авраамий Павлович сумел дать почувствовать всем, как много в общем деле зависит от каждого в отдельности. Он решительно переломил ход стройки, создал проектный отдел, опытный металлургический завод. Плавильный цех был построен за три месяца.
    В то время существовало мнение, что производство в Норильске должно быть ограничено лишь выпуском файнштейна, который надлежало вывозить для последующей переработки на другие заводы. Завенягин пришел к убеждению, что выпуск готовых металлов можно и нужно организовать на месте.
    Началом норильской металлургии следует считать 6 марта 1939 года. Именно в этот день пущена первая шахтная печь, произведена полноценная плавка, на Малом металлургическом заводе получен первый медно-никелевый штейн. Отбили "камень" килограммов на десять, придали ему приличную форму и послали в столицу. А 10 марта 1939 года, когда в Москве должно было открыться первое заседание ХVIII съезда ВКП(б), из Заполярья пришла телеграмма: "Норильск дал при первой опытной плавке 75 тонн чистого штейна". Уже 16 июня завод выдал первый файнштейн. Норильск получил статус рабочего поселка. Перед началом Великой Отечественной войны в состав комбината входили три угольные штольни, три рудные, столько же рудных были в стадии строительства, действовали карьеры песчаника и известняка, Малый металлургический, кислородный, коксовый и ремонтно-механический заводы, временная электростанция, железная дорога, аэропорт, речной порт Дудинка.
    А вот еще одно важное событие норильской истории: 29 апреля 1942 года на металлургическом заводе получен чистый никель. Этот металл сразу же пошел на выпуск броневой стали для танков. В 1953 году комбинат производил 35 % никеля, 12 % меди, 30 % кобальта и 90 % платиноидов от выпускаемых в стране.
    С самого начала своей деятельности А.П. Завенягин закладывал основы того, что сегодня именуют "норильской школой". Точнее было бы называть ее "школой Завенягина". Это – знания и опыт, широта взглядов, сплав современной науки и передовой практики, коллективизм. Завенягин не терпел застоя и умел обращать в свою веру даже самых закоренелых консерваторов. Он считал Норильск лишь началом преображения красноярского Севера.
    Известны так называемые "законы Завенягина", верность которых неоднократно подтверждена заполярной практикой. Первый формулируется так: максимально производительная работа даже в экстремальных обстоятельствах. Это и помогло организовать нормальную жизнь на широтах, мало к тому приспособленных. Второй закон Завенягина утверждает: спасение (личности, стройки, комбината) – в неординарных решениях. Именно такие решения принимали Авраамий Павлович и его сподвижники. Отсюда – и рудник открытых работ там, где он, казалось бы, не сможет функционировать две трети года; и 1200 специалистов-лагерников, спрятанных под крышу и занятых интеллектуальным трудом; и замена лагерного номера на имя-отчество, и многое-многое другое. Третий закон: кадры надо не только учить, но и пестовать. Завенягин умел поддержать людей даже в тех невероятно трудных условиях. Он, например, говорил инженеру-заключенному: "У вас же диплом вуза – это хорошее начало трудовой биографии".
    Пройдет время – и "законы Завенягина" станут исповедовать его последователи, директора Норильского комбината Борис Иванович Колесников и Владимир Иванович Долгих. А в нынешних условиях хозяйствования, при иной форме собственности эти правила успешно применяет генеральный директор ОАО "Норильская горная компания" Джонсон Талович Хагажеев.
    Придавая огромное значение своей команде специалистов, Авраамий Павлович обладал точным взглядом, и его оценка потенциальных возможностей людей, как правило, подтверждалась. "Команда" – это самые нужные, самые талантливые на всех участках норильской жизни. Такими были, например, Г.С. Калюский и А.Н. Покровский. Первый окончил химический факультет в Страсбурге, второй – выпускник Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Один спас норильчан от цинги, а производство - от вечной нехватки серной кислоты. Второй обеспечил работу транспорта и других участков комбината, сумев переоборудовать автомашины для езды при низких температурах, добиться двойного увеличения калорийности коксового газа, внедрить свои способы экономии бензина и очистки керосина и т.д.
    В поле пристального внимания Завенягина попали сотни людей. Десятки талантов в металлургии, горном деле, механике, энергетике, медицине, геологии... В широком смысле "команда Завенягина" – весь Норильский горно-металлургической комбинат, который с 1957 года носит его имя.
    Завенягину выпало стать заместителем, а затем и министром среднего машиностроения СССР, создавать отечественную атомную промышленность. Его знают и помнят не только в Норильске, но и в тех городах, которые до недавнего времени не значились на карте.