Валерий Рудаков
Руководитель Гохрана России, заместитель министра финансов РФ

    – Валерий Владимирович, каким был минувший 2000 год для российских золотодобытчиков?
    – Приятно начинать с хорошего, и я сразу замечу: есть признаки того, что наша золотая промышленность начинает понемногу подниматься. Прошли времена, когда никто не помогал золотодобытчикам подготовиться к сезону, когда за добытое золото государство не спешило заплатить, когда объемы добычи в нашей стране – в недалеком прошлом второй в мире в этой отрасли – постоянно снижались. В 2000 году прирост объемов добычи драгоценного металла составил 17,5 % к уровню предыдущего года. Связано это в первую очередь с тем, что российские банки стали значительно охотнее и в существенно больших объемах кредитовать золотодобывающие компании. Прежде всего это касается, конечно, добычи россыпного золота. Есть положительные – хотя, к сожалению, пока единичные – примеры и среди крупных предприятий, работающих на рудных месторождениях. Например, после реализации совместного с Европейским банком реконструкции и развития проекта удачно функционирует "Бурятзолото" – скорее всего благодаря изменению менеджмента. Стабильно работают Олимпиаднинский ГОК, некоторые предприятия Магаданской области.
    Как положительное явление хочу отметить, что в этой промышленности, наконец, стали заметны крупные национальные компании-операторы, ведущие агрессивную, в хорошем смысле, политику. Так, целый ряд проектов по развитию рудных золотодобывающих предприятий осуществляет акционерное общество "Полиметалл" – это уже, можно сказать, трансроссийская компания, работающая и в Амурской области, и в Магаданской области, и в Хабаровском крае.
    Серьезно экспансию в золотую промышленность на территориях России осуществляет "Норильский никель", дочерние структуры некоторых мощных холдингов – в том числе нефтяных, т.е. наши отечественные компании растут, расширяют свое присутствие на рынке драгоценного металла, увеличивают географию работ. И самое главное – есть примеры консолидации предприятий. Несколько лет назад мы с тревогой и даже долей обреченности говорили о том, что нарастает дробление золотодобывающих предприятий, что субъектов добычи золота, вопреки мировым тенденциям, становится все больше, а результаты их работы все более удручают. Количество фирмочек и артелей доходило до 700, причем некоторые из них намывали за сезон всего по несколько килограммов золота. Сейчас процесс дробления отрасли остановился. Конечно, и сегодня возникают новые предприятия, в том числе мелкие, но среди бывалых участников рынка – например, в Магаданской области – проявилось и стремление к объединению усилий. Есть такие попытки и в Якутии, но там пока плохо получается в силу, скажем так, невнятных правил игры. Впрочем, думаю, что Якутия со временем вернет свою репутацию одного из ведущих субъектов золотодобычи. Ядром этой отрасли в северной республике сейчас становится Алдан, с которого 80 лет назад начиналась история промышленного освоения золотых месторождений Якутии.
    – Некоторое время назад было принято сетовать на нерентабельность российской золотодобычи – этим чаще всего объяснялось ее упадочное состояние. Как сегодня оценивается экономическое состояние отрасли?
    – Все золото, добытое в 2000 году, рентабельно. Если бы это было не так, его добычу приходилось бы дотировать, но сейчас никто этого делать не собирается и не делает. Остались в прошлом времена, когда на предприятиях золотодобычи "висели" социальные проблемы территорий. Произошла реструктуризация. Те предприятия, которые не смогли приспособиться к новым условиям, прекратили свое существование. Так случилось, например, с некоторыми крупными горно-обогатительными комбинатами Магаданской области, с якутским предприятием "Индигирзолото". Там, где муниципальные власти могли содержать социальные объекты, они приняли их на баланс. Где не могли... Иногда этот процесс происходил чудовищно: поселки бросали, людей, которые там жили, просто забывали, не обеспечив средств для выезда. К несчастью, есть такие примеры. Но изменить уже ничего нельзя.
    – Какова сейчас доля старательской добычи золота в России?
    – Теперь – все старатели, государственных предприятий почти не осталось – три-четыре, не больше. Подавляющая часть золотодобычи – это предпринимательство, это риски частных компаний, которые государство не поддерживает и не финансирует. Хорошо это или плохо? Ничего в этом мире не бывает абсолютно положительно или отрицательно, говоря философски. Судить надо по тому, каково людям, занятым в этой отрасли. Есть примеры, что кому-то стало значительно лучше. Например, в знаменитом "Лензолото", ныне акционерном обществе (там, кстати, государство имеет большой пакет акций), идет заметный подъем. А вот месторождение Сухой Лог до сих пор не разрабатывается, хотя оно признано уникальным и в желающих поработать на нем недостатка нет. Десять лет идут разговоры об инвесторе. Федеральные власти и администрация Иркутской области, обжегшись на истории с австралийцами, не могут договориться даже об условиях тендера на выдачу лицензии. Масштабы капиталовложений, требуемых для освоения этого месторождения, ни одной из российских структур пока не под силу. Должен образоваться консорциум банков. А они не стремятся браться за такой проект. Ведь это связывание денег на длительный период. На авансирование россыпной добычи почему идут относительно охотно? Это – короткий кредит: 6 – 7 месяцев – и результат. А инвестиции в сотни миллионов долларов и сроком на 6 – 7 лет для наших банков неподъемны. Западные инвесторы не торопятся по другим причинам, тоже хорошо известным. К тому же Сухой Лог – месторождение чрезвычайно масштабное, но не очень богатое. А цены на золото пока падают, соответственно, падает и привлекательность новых проектов, особенно долгосрочных.
    – Тем не менее в мире золота добывается и используется все больше. Растут объемы производства ювелирных изделий, золото по-прежнему составляет заметную долю резервов крупных национальных банков, хотя и прошла волна сбросов части таких запасов. Как обстоят в этом плане дела в нашей стране? Для чего в России добывается золото?
    – Сколько золота в наших золотовалютных резервах – это лучше спросить у Виктора Владимировича Геращенко. Думаю, что доля собственно золота падает, так как беспрецедентный рост самих резервов, составляющих сегодня 26 млрд. долл, происходит за счет валютных поступлений от продажи нефти и газа. Недавно, когда золотовалютные резервы страны составляли 12 млрд. долл., запасов золота было 20 – 30 %. Теперь, полагаю, его доля примерно в два с лишним раза снизилась. У нас объем добычи золота не растет такими темпами, как цены на нефть и доходы на акции компаний, экспортирующих энергоресурсы.
    Теперь о том, для чего этот драгоценный металл все-таки добывается. Есть разные взгляды. Мое мнение – человека, который много лет этим занимается, – такое: мы добываем золото для того, чтобы дать нормальную работу и достойную жизнь людям в регионах золотодобычи. В Читинской, Амурской, Магаданской областях, в Якутии – это реальный способ трудоустроить население. Чтобы добыть и переработать тонну золота, в России нужна по меньшей мере тысяча высокооплачиваемых рабочих мест. Это значит, что 3 – 4 тысячи членов семей могут быть хорошо устроены, нормально жить и платить налоги государству.
    Не все разделяют такую позицию. Все еще считается, что золотодобыча способна принести баснословные прибыли. Однако она никогда не была суперприбыльным делом, и мировая практика это подтверждает. Особенно сейчас, когда цена на золото составляет около 260 долл. за унцию.
    Использование металла действительно растет. Главные потребители золота, конечно же, ювелиры. Даже в России ювелирная промышленность стала запрашивать больше драгоценного металла. Думаю, в прошлом году на эти цели ушло 12 – 15 т. Раньше, когда ювелиры могли купить золото только в Гохране, статистика была под руками, теперь же этими цифрами мы владеем не в полном объеме – кто-то и "черным рынком" может воспользоваться, там дешевле.
    Теперь что касается других целей. О тезаврации. Я никогда не верил, что население нашей страны может много денег вложить в покупку золотых слитков. В лучшем случае люди сохраняют золото, накопленное в прошлые годы. Даже в таких странах, как Канада, Япония, Южная Африка, Америка, ни одна золотая монетная программа не имела большого успеха. Россиянам, думаю, такой способ сохранить средства тем более не свойственен. Не растет применение золота и в медицинских целях. В стоматологии теперь все шире используются новые материалы. Словом, остаются три области применения золота – ювелирное производство, отрасли промышленности (электроника и т.п.) и банковские активы.
    – Валерий Владимирович, со страниц российской прессы периодически поступает информация о тех или иных намерениях Гохрана относительно изменения практики управления алмазно-бриллиантовым и золотодобывающим комплексами. Вы не могли бы прояснить свою позицию?
    – В принципе мы ничего не собираемся менять в этих отраслях. У Гохрана достаточно прав и возможностей пополнения своих запасов и влияния на ситуацию. В своих выступлениях я никогда не имел в виду национализацию или перераспределение собственности. Но есть государственная собственность, которая плохо управляется – пакеты акций в отдельных компаниях и унитарные государственные предприятия. Я говорил, что, наверно, надо создать структуры, которые профессионально управляли бы каждая в своей отрасли именно этой собственностью. Минимущество управляет этим хозяйством только с точки зрения законодательства в части отношений собственности. А извлекать прибыль должны профессионалы. К сожалению, получается так, что государственная собственность зачастую отдана на откуп менеджерам, которые действуют не в интересах государства, а в своих собственных. Вот такая была мысль. В Гохране мы создали Совет по драгоценным камням и металлам, пригласили в его состав самых уважаемых и авторитетных людей. Собирались обсуждать подобные идеи, показали их членам Совета в сыром виде. Некоторые заволновались и решили нанести упреждающий удар через прессу. Такова суть дела.
    – А еще сообщали, что Гохран скупает золото, добычу которого кредитовали коммерческие банки...
    – В прошлом году мы не авансировали предприятия золотодобычи и потому не имели права первоочередной покупки металла. Такова теперь наша политика: авансировать золотодобычу мы не будем – на это есть банки, другие инвесторы. Но золото нам покупать нужно. Поиздержались, а структура Государственного фонда требует определенного уровня запасов. Поэтому мы разработали привлекательные условия для золотодобытчиков, и они находят для нас металл, не законтрактованный банками. Кроме того, есть предприятия, которые вообще не получали кредитов от банков. Не было ни одного случая, чтобы мы перехватили золото, оплаченное банком.
    – Если Гохран, как вы говорите, поиздержался, что предпринимается для возвращения так называемых "золотых кредитов" 1994 года? Ведь на эти цели из Госфонда было израсходовано более 40 т золота.
    – Аппарат Гохрана в контакте с другими федеральными органами ежедневно работает над проблемой возврата этих кредитов. В минувшем году удалось вернуть более 2,5 т. Однако вопрос – очень сложный, и работы предстоит еще много.
    – Но можете назвать примеры того, что кредиты пошли на пользу, что они заработали именно так, как предполагалось?
    – Несомненно. Например, уже упоминавшееся "Бурятзолото" именно с этого кредита начало путь к своим сегодняшним успехам. Артель "Полюс" полученные средства чрезвычайно успешно освоила на Олимпиаднинском месторождении, и ее платежи в бюджет давно с лихвой перекрыли взятый кредит. К сожалению, есть и противоположные примеры. Так, на руднике "Березовский" в Свердловской области кредит был израсходован, а наладить дело не удалось, и сейчас это предприятие окончательно обанкротилось. Деньги пропали.
    – Каковы сейчас основные принципы российской государственной политики в области производства драгоценных металлов?
    – Что такое государство? В безличном плане я этого не воспринимаю. Один президент был – одно государство, теперь другой. Конкретные люди являются носителями тех или иных идей, в том числе государственных. Я надеюсь, что нынешнее правительство окажет благотворное воздействие на ситуацию в золотой промышленности. Главная идея – в том, что предприятия должны работать. А инструмент реализации этой идеи на разных этапах развития может быть разным. Во всяком случае любое современное цивилизованное правительство должно в первую очередь думать о благе собственного народа.
    Экономические реформы государства являются следствием разработок тех людей, которым поручено этим заниматься. К сожалению, не всегда они это делают умно. И не в силу своей зловредности, а в меру своих возможностей. Скажем, налоговая система, которая действовала в России последние семь-восемь лет, свидетельствовала, что люди, придумавшие и утвердившие ее, имеют очень приблизительное представление о том, как экономика функционирует и что это вообще такое.
    – Зато предприимчивые люди в тех условиях расцвели. Теперь слово "олигарх" стало в России ругательным. Что вы скажете о нынешнем отношении к крупным предпринимателям?
    – Я не против крупных частных компаний, если будут правила игры, выгодные всем, и все будут их соблюдать. Да, предприниматели должны развивать свое дело, извлекать прибыль, но они должны соблюдать правила, чтобы их деятельность была созвучна интересам большинства людей. Может, прозвучит несколько наивно, но для меня государство – это не границы, не правительство, а в первую очередь люди, населяющие нашу страну. И если интересы отдельных крупных предпринимателей гармонизированы с интересами населения территорий, где они ведут свое дело, то все нормально.
    Самое главное – у нас в стране есть такие примеры. Жители Норильска вполне довольны деятельностью нынешних владельцев "Норильского никеля", которые предметно занимаются решением социальных проблем населения. И пусть хозяева богатеют, если при этом они создают нормальную жизнь людям, которые на них работают, и все, что полагается, честно платят государству!

Интервью взяла Наталья Кан