Серафим Афонин
Президент Союза экспортеров металлопродукции России

    Ежегодно в мире экспортируется свыше 200 млн. т стальной продукции. Это более чем каждая четвертая произведенная тонна. Наблюдается и последовательный рост объемов экспорта. По оценке Комитета по стали ОЭСР, за последние пять лет, без учета внутриевропейской торговли, мировой экспорт вырос со 160 до 185 млн. т.
    В последнем десятилетии ХХ века, несмотря на общий устойчивый рост мирового потребления стали, стала обостряться ситуация на мировых рынках этой продукции. Причин тому несколько. По нашему мнению, одна из основных – изменение геополитической ситуации с окончанием "холодной войны", которое привело к существенному снижению уровня военного противостояния в мире и движению стран бывшего Восточного блока в сторону построения рыночной экономики. В связи с этим у целого ряда стран сократилась потребность в тяжелой военной технике, а значит, потребность в стали на ее производство, что привело к образованию избыточных мощностей. Одновременно либерализация внешней торговли в странах с бывшей централизованной экономикой, в значительной степени находившихся в изоляции от мирового научно-технического прогресса, вызвала катастрофический спад производства в большинстве металлопотребляющих отраслей, продукция которых оказалась неконкурентоспособной. Все это сразу сделало ненужным труд миллионов людей, привело к потере огромного количества рабочих мест и резкому спаду уровня жизни населения. Отсутствие у государства средств на кредитование конверсии и реконструкции промышленности, политическая и финансовая нестабильность (например, в России), отпугивающая частных инвесторов, привели к глубокому и затяжному экономическому кризису.
    Наконец, причиной резкого обострения ситуации на мировом рынке стал крупномасштабный финансово-экономический кризис 1997 – 1998 годов в ряде стран Азии и Латинской Америки, завершившийся спадом промышленного производства в этих странах и перераспределением торговых потоков на североамериканский и европейский рынки.
    Реакцией на эти явления стало резкое обострение конкурентной борьбы. Производители стали США, Канады, ЕС стремятся потеснить иностранных поставщиков на своих рынках, используя национальное торговое законодательство. В качестве предлога для санкций против конкурентов служат обвинения в "недобросовестной" торговле, опирающейся на государственную поддержку неэффективных, нерентабельных избыточных мощностей.
    Перед распадом СССР на территории России имелись мощности по производству 96 млн. т в год сырой стали. По данным Министерства экономики России, в период 1990 – 1997 годов на металлургических заводах страны были выведены из эксплуатации и демонтированы мощности по производству примерно 27 млн.т сырой стали. На сегодняшний день российские мощности по сырой стали составляют около 69,5 млн. т, а средний уровень их загрузки оценивается в 63 % (табл. 1).

    Российская металлургия почти полностью приватизирована. Имеющиеся в руках государства незначительные пакеты акций практически не влияют на управление металлургическими предприятиями. С остающимися в значительной степени в управлении государством топливно-энергетическим и транспортным комплексами отношения строятся на рыночной основе.
    В результате затяжного экономического кризиса душевое потребление стальной продукции в России (табл. 2) снизилось до уровня, при котором становится проблематичным воспроизводство выбывающих жизненно важных транспортных и энергетических артерий (железнодорожных магистралей, морского и речного транспорта, газо- и нефтепроводов, мостов, путепроводов, городских инженерных коммуникаций и т.п.) и поддержание инфраструктуры в такой географически обширной стране, как Россия.
    По мнению западных производителей и экспертов, трудности в международной торговле сталью связаны в первую очередь с наличием избыточных мощностей. По оценке Комитета по стали ОЭСР, объем избыточных мощностей в мире составляет около 300 млн. т. При этом, например, в "Программе действий администрации США в области производства и торговли сталью" (Steel Action Program) в качестве стран, "осуществляющих недобросовестную практику поддержки избыточных мощностей", прямо называются Япония, Республика Корея, Россия и Украина.
    В том, что касается России, эта оценка носит, по нашему мнению, формальный характер и исходит из сохранения существующей сегодня огромной разницы в объемах потребления стали на душу населения в экономически развитых и развивающихся странах (табл. 2). Устойчивое предубеждение в умах западных экспертов никак не трансформируется в соответствии с происходящими политическими изменениями в мире. Если они считают, что надо для России "заморозить" нынешний уровень в 100 кг потребления проката на душу населения, то нам будет трудно понимать друг друга. Мы не сомневаемся, что наша страна еще вернется к докризисному уровню потребления металла, когда западные производители практически не ощущали присутствия России на мировых рынках. По нашему мнению, если и есть где в мире избыточные мощности, то прежде всего в ЕС, страны которого выплавляют 160 млн. т стали, из них почти 30 млн. т продают как товар. Похожая ситуация и в Японии. Есть ли у этих стран нужда в столь масштабном производстве, учитывая значительную экологическую нагрузку на достаточно компактные территории, наличие других отраслей, обеспечивающих этим странам лидерство, особенно в области высоких технологий?
    Следует отметить, что динамика российского экспорта в последние пять лет была адекватна изменениям мирового экспорта (рис.1), а доля российского экспорта лишь немногим превышала 15 % от мирового экспорта стальной продукции. Своего пика экспорт достиг в 1997 году, после чего в связи с кризисом азиатского рынка, который поглощал свыше 50 % российского экспорта металлопродукции, произошел его спад.

    Необходимо учитывать, что черная металлургия – одна из немногих оставшихся "на плаву" отраслей российской экономики, приносящих стране валюту. Для самих металлургов экспорт – практически единственный источник получения "живых" денег, поскольку примерно половина внутрироссийской торговли осуществляется путем бартерных и вексельных операций. Сужение внешнего рынка заставило предприятия металлургического комплекса пойти в 1998 году на очередное резкое снижение объемов производства: по сырой стали – на 9,7 %, по прокату – на 9,8 %, по стальным трубам – на 19 %. Объективно российская черная металлургия исчерпала возможности по выводу мощностей. Продолжение этого процесса приведет к полной остановке ряда крупных предприятий и может перечеркнуть надежды на оздоровление российской экономики, не говоря уже о тяжелейших социальных последствиях.
    Крах металлопотребляющих отраслей поставил перед российскими металлургами проблему выживания. Единственную возможность для этого обеспечивал выход на мировой рынок с ликвидной металлопродукцией. Еще 10 лет назад Россия практически не участвовала в мировой торговле сталью. В 1994 году наша страна становится крупнейшим экспортером стали и главной мишенью в торговой войне на мировых рынках.
    Всем известно недавнее антидемпинговое расследование в США в отношении импорта горячекатаной стали из Японии, России и Бразилии. Для России, которую американское законодательство рассматривает как страну с нерыночной экономикой, оно завершилось пакетом вынужденных для России соглашений, налагающих ограничения на более чем 90 % видов российской стальной продукции, импортируемой США. При этом импорт основных видов продукции – листовой горячекатаной и холоднокатаной стали сокращается на 80 % и 50 % соответственно.
    Антидемпинговое законодательство США, по утверждению его апологетов, защищает американскую промышленность от демпингового импорта иностранных конкурентов. Демпингом называют недобросовестную торговую практику, выражающуюся или в так называемой "ценовой дискриминации" (например, продаже в США по ценам ниже, чем цены на своем национальном рынке), или в продаже по ценам ниже себестоимости. При этом считается, что оба вида демпинга связаны с явной или скрытой экономической поддержкой государством своих производителей путем льготного субсидирования или путем ограничения доступа конкурентов на местные рынки. В последнем случае возникает возможность так называемого "перекрестного субсидирования", при котором местные производители за счет более высоких цен на внутреннем рынке имеют возможность покрывать убытки своего экспорта по демпинговым ценам.
    Что же установлено в отношении России в результате упомянутого расследования? То, что российская сталь продается по более низким ценам, чем цены на сталь местных производителей и среднерыночные цены. Однако это еще не является доказательством демпинга. Торговля по сниженным ценам и даже временная торговля в убыток с целью завоевания или сохранения позиций на рынке – это общепринятые и широко используемые приемы в коммерческой деятельности, в том числе и широко известных американских фирм. Естественно, что, являясь новичками на американском рынке, проигрывая местным конкурентам по таким факторам, как время доставки товара, наличие отлаженной торговой сети и сервисных центров, не имея времени и средств на организацию рекламной кампании, российские производители были вынуждены продавать свою продукцию по сниженным ценам, чтобы, пользуясь терминологией американских коллег, хоть как-то "выровнять игровое поле". Такие, создающие преимущества российским металлургам производственные факторы, как близость источников сырья и топливно-энергетических ресурсов, давали возможность для проведения подобной ценовой политики. И не наша вина, а наша общая беда в том, что общая ценовая ситуация на рынке в 1998 году резко ухудшилась в результате азиатского финансового кризиса.
    Назначение антидемпингового законодательства США, однако, заключается не в том, чтобы корректно установить наличие демпинга и выявить действительную степень "вины" субъекта рынка, против которого подана жалоба местными производителями. Любая положительная разница между ценой, которую американские производители считают "справедливой", и ценой, предлагаемой конкурентом, рассматривается как нарушение конкурентом "уровня игрового поля" с помощью недобросовестной поддержки своего правительства.
    Центр изучения торговой политики Института Като в Вашингтоне провел обстоятельное исследование антидемпингового закона США. Авторы исследования пришли к заключению, что заложенная в законе методология доказательства наличия демпинга и особенно практика ее применения крайне далеки от корректности. Что касается стран с нерыночной экономикой, к которым США продолжают относить Россию ( несмотря на то, что практически полностью приватизированные российские металлургические заводы уже несколько лет работают в рыночных условиях), то тут и вовсе полный произвол, поскольку американский закон разрешает вообще не принимать во внимание данные предприятий об их фактических производственных затратах.

    Можно ли говорить о прямой финансовой поддержке государством российских металлургов в нынешних условиях жестокого бюджетного дефицита в России? Может быть, Россия закрыла свой рынок для импортного металла высокими тарифными пошлинами и квотами? Импортные тарифы на обычную сталь в России (5 %) и США (2,9 – 3,6 %) мало отличаются, а нетарифные импортные барьеры на стальную продукцию в России полностью отсутствуют. Может быть, российские производители стальной продукции имеют возможность торговать на мировых рынках по относительно низким ценам за счет большого объема продаж по высоким ценам на закрытом внутреннем рынке? Во-первых, внутренний рынок России сейчас является, пожалуй, самым открытым в мире: даже при очень ограниченной его емкости 20 – 30 % потребления стальной продукции составляет импорт (т.е. почти столько, как и в США). Во-вторых, на внутреннем рынке реализуется лишь 1/3 часть производимого проката, из которых в среднем около половины реализуются путем товарообмена.
    Истинная суть коллизии, на фоне которой проходило антидемпинговое расследование против Японии, России и Бразилии, показана аналитиками упомянутого выше Центра изучения торговой политики. Просто, воспользовавшись очередной турбулентностью в мировой экономике, вызванной азиатским экономическим кризисом и волной стального импорта, нахлынувшей на рынок США, американские стальные корпорации и профсоюзы с помощью хорошо отрежиссированной кампании в средствах массовой информации при поддержке мощного стального лобби в Конгрессе надавили на администрацию, чтобы "законным" путем очистить рынок от конкурентов. Решение минторга и комиссии по международной торговле США по сути является ничем иным, как очередной субсидией, предоставленной государством стальным компаниям за счет остальных отраслей американской промышленности и американских потребителей. И это называется справедливой торговлей!
    Что касается антидемпингового закона США, то авторы цитированных выше исследований пришли к заключению: практика его применения абсолютно не соответствует провозглашаемой в нем идеологии, и в своем нынешнем виде этот закон не является инструментом обеспечения справедливой торговли, а лишь создает иллюзию легитимности дискриминационных действий правительства США против иностранных субъектов рынка.
    Между тем по образцам антидемпинговых законов США и Канады создается антидемпинговое законодательство в других странах. Не остались в стороне и российские законодатели, хотя пока у нас нет соответствующего прецедента. Спрашивается: куда мы идем, и во что превратится в результате подобных действий мировая торговля?
    Политика Европейского Союза в отношении российских реформ является более доброжелательной. Наши европейские коллеги – производители стальной продукции, в отличие от американских, не отказываются от общения, и мы чаще находим с ними компромиссные решения. Тем не менее при емкости европейского стального рынка, сопоставимой с американским, установленная ЕС квота на импорт российской стальной продукции составляет в общем импорте ЕС этой продукции около 1,9 % (в денежном выражении), что соответствует присутствию на этом рынке таких стран, как Норвегия (1,9 %) или Швейцария (1,6 %). Когда в мае с.г. российское правительство, испытывая трудности с наполнением бюджета, в чисто фискальных целях установило пошлину на вывоз лома черных металлов, из Брюсселя последовала угроза пересмотреть и эту мизерную квоту под предлогом нарушения навязанного России обязательства не вводить ограничений на экспорт этого сырья. Между тем статистика показывает (рис.2, табл. 3), что после "волны", совпадающей со временем введения пошлины, экспорт черного лома стабилизировался на предшествующем уровне. В период с 1995 по 1998 годы экспорт лома в страны ЕС вырос в 4 раза, в то время как предусмотренное в соглашении ежегодное увеличение квоты на импорт российского стального проката составляет около 2,5 %.

    Совершенно очевидно, что производители стальной продукции индустриально развитых стран с помощью антидемпингового законодательства и при поддержке своих правительств пытаются вытеснить Россию в малоэффективный сектор мирового рынка, превратив ее в поставщика металлолома и полуфабрикатов для своей металлургии.
    Нам представляется, что за глубокими политическими изменениями, которые произошли в мире в последнее десятилетие, должны последовать изменения в области мирового экономического устройства, которые будут способствовать свободному перемещению капитала, а с ним и рациональному международному разделению труда, использованию рабочей силы, природных и энергетических ресурсов, в конечном счете – к рациональному размещению производства.
    Несмотря на то, что стальная промышленность имеет давние традиции в глобализации сырьевых потоков и потоков конечной продукции, а также в распространении технологии, эта отрасль отставала от других в глобализации своих операционных связей. Процесс образования международных стальных альянсов ускорился в конце 1980-х и в 1990-х годах, когда внимание инвесторов было направлено на быстро развивающиеся экономики стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Затем, уже недавно, иностранный капитал начал инвестироваться в стальные компании стран Латинской Америки, а также Центральной и Восточной Европы, где процессы приватизации и экономические реформы создали благоприятный инвестиционный климат. Движущей силой для инвестирования были привлекательные рыночные перспективы и себестоимость продукции.
    Продолжающаяся уже несколько десятков лет реструктуризация стальной промышленности Западной Европы вызвала рост трансграничных связей между фирмами. Мотивацией для инвестирования в этом случае было повышение конкурентоспособности через рационализацию производства и более эффективную загрузку мощностей объединившихся компаний.
    Как справедливо отмечается Комитетом по стали ОЭСР, в отношении стальной промышленности создание международных альянсов было бы полезным, так как они смогли бы:
    – увеличить эффективность производства путем свободного перетекания инвестиционного капитала в регионы, где его использование было бы наиболее целесообразным;
    – сократить избыточные мощности благодаря рационализации и выводу неэффективно работающих производств;
    – улучшить сервисные возможности благодаря большей гибкости альянсов в плане обеспечения потребностей многонациональной клиентуры;
    – поддерживать более свободную торговлю сталью в соответствии с потребностями альянсов и, тем самым, способствовать открытию рынков;
    – способствовать более быстрому развитию исследований и внедрению их результатов в производство благодаря объединению и более эффективному использованию выделяемых для этих целей ресурсов предприятий.
    Некоторые объективные издержки этого процесса (связанные с естественным желанием инвесторов получить максимальную прибыль, а инвестируемые страны – привлечь инвесторов), которые могут исказить свободную конкуренцию, должны регламентироваться мировым сообществом.
    Мы выступаем за развитие процесса глобализации операционных связей и создание межнациональных альянсов в стальной промышленности, а также за распространение этого процесса в России. Экономика и экология требуют сведения к минимуму протяженности сырьевых и энергетических потоков.
    Мы также выступаем за возобновление переговоров по заключению многостороннего соглашения о торговле стальной продукцией. Российские производители поддерживают предложение администрации США о созыве международной конференции по проблемам мирового производства и торговли сталью. Полагаем, что такая конференция должна быть хорошо подготовлена и не должна сводиться к очередным упрекам и нравоучениям на тему о "добросовестной торговле".
    Совершенно очевидно, что протекционизм и разного рода торговые барьеры, набравшие сегодня силу в мировой торговле стальной продукцией, являются препятствием на пути рационального размещения мощностей и глобализации операционных связей. По нашему мнению, применение антидемпингового законодательства несовместимо с добросовестной конкуренцией, поскольку является узаконенной формой устранения конкурентов руками государства. Свобода мировой торговли стальной продукцией и глобализация операционных связей – это два стимулирующих друг друга процесса, от развития которых зависит будущее мировой черной металлургии. Эти процессы неотделимы от общемирового экономического прогресса, направленного на уменьшение диспропорции в экономическом, научно-техническом и социальном развитии отдельных регионов и населяющих их народов.