Всеволод Генералов
Председатель Совета директоров РАО «Норильский никель», шеф-редактор журнала «Металлы Евразии»

    Несмотря на оптимистический тон сообщений о металлургической промышленности России, в целом состояние отрасли можно характеризовать как кризисное.
    За последние 6 лет спад производства железной руды, кокса, чугуна, готового проката составил 33 – 47 %, выпуск стальных труб сократился в 3,6 раза, метизов – более чем в 5 раз.
    К началу 1997 года критического уровня достигло финансовое состояние отрасли. Растет число убыточных предприятий: их удельный вес приближается к 40 %. Полностью нерентабельной стала железорудная промышленность, на грани убыточности – алюминиевая и другие подотрасли цветной металлургии.
    Бичом металлургии остается недостаток собственных оборотных средств. Предприятия почти поголовно увязли в долгах: сумма выплат по процентам за кредит за последние 3 года уже в 1,5 – 2 раза превышает величину вынужденно получаемых новых кредитов.
    Как снежный ком накручивается сумма неплатежей. К концу 1996 года неплатежи металлургов составили 59 трлн. руб., или почти половину годового объема товарной продукции. При этом она в 1,6 раза превышает задолженность партнеров металлургическим предприятиям. Таким образом металлургия перешла в разряд крупных и, можно сказать, почти безнадежных должников. Бартер и взаимозачет составляют до 90 %.
    Из всего многообразия действий по реформированию экономики стоит выделить три направления, которые особенно отразились на металлургии. Это – приватизация, либерализация и структурная перестройка.
    В российской металлургии на приватизацию потребовалось немногим более двух лет: в 1995 году практически завершено преобразование госпредприятий в акционерные общества. В то время как для частичной приватизации австрийской металлургии потребовалось около 10 лет, французская «Юзинор-Сасилор», объединяющая около 90 % отрасли страны, по сей день остается компанией со смешанным капиталом и преимущественной долей государственных акций. Одна из самых прибыльных европейских акционерных компаний – финская «Раутаруукки» – с 1962 года существует как государственная, через 30 лет доля частного капитала возросла до 13 %, а сейчас составляет немногим более 30 %.
    Самым примечательным в нашей скоростной приватизации стал отказ государства даже от контроля за работой металлургического комплекса. Все знают, что предприятия продавались по необъяснимо заниженным ценам. Так, Магнитогорский меткомбинат был оценен в 300 млн. руб. (по цене одного цеха). По иску прокуратуры продажа признана недействительной. При повторной продаже сумма оценки составила 22 млрд. руб., что тоже не соответствует истинной стоимости. Примерно та же картина практически со многими другими металлургическими предприятиями. В результате государство осталось с пустой казной, акции трудовых коллективов скуплены, а на предприятиях так и не появились стратегические инвесторы.
    Несмотря на спад производства, металл остается устойчивой экспортной продукцией, что вызывает повышенный интерес к металлургическим предприятиям, в том числе со стороны банковских структур. Так, АКБ «Российский кредит» владеет акциями акционерных обществ «Стойленский ГОК», «Михайловский ГОК», «Лебединский ГОК», «Орловский сталепрокатный завод», «Красноярский алюминиевый завод» и т. д., АКБ «Новотроицкбанк» – акциями ОАО «Медногорский медносерный комбинат», АКБ «Русский капитал» – акциями ОАО «Гайский ГОК».
    Владение банками акциями металлургических предприятий не всегда носит положительный характер, поэтому представляется правильным, чтобы государство в судебном порядке возбудило иски о расторжении сделок по продаже предприятий в случаях невыполнения покупателями условий инвестиционных торгов. Прецеденты у нас есть – Златоустовский и Щелковский метзаводы, Кировский завод по обработке цветных металлов.
    Вероятно, необходимо на государственном уровне определять также раздельные подходы к эффективным или неэффективным собственникам и, как это практикуется в цивилизованных странах, экономическими мерами способствовать прямым инвестициям.
    С 1 марта 1998 года введен в действие Закон «О несостоятельности (банкротстве) предприятия», заменивший Закон о банкротстве 1992 года, который практически не работал. Понятно, что новый Закон о несостоятельности не преследует цель наказывать всех без исключения. Мировая практика показывает, что без эффективно действующего института о банкротстве предприятий здоровое предпринимательство невозможно. Но пользоваться этим законом нужно весьма осторожно.