Игорь Прокопов
Президент ассоциации "Алюминий"

    – Реформа собственности в российской алюминиевой промышленности была проведена быстро и радикально. Кто инициировал эту работу, координировал ее? А самое главное – кто в результате стал хозяином?
    В основном этим делом занимался Госкомитет РФ по имуществу. Участие принимал и Комитет РФ по металлургии. Говорить, что были еще какие-то закулисные дирижеры, для этого у меня нет оснований. Сегодня алюминиевые предприятия полностью принадлежат акционерам, и начинается важный этап: консолидация акций в руках крупных владельцев – в фирмах, компаниях, банках, которые со временем станут реально влиять на управление предприятиями. Часть акций остается в распоряжении частных лиц, в основном у работников предприятий. Но их доля по сравнению с основными пакетами невелика.
    – Примерное соотношение можете назвать?
    – Нет, потому что на каждом предприятии оно разное и к тому же постоянно меняется. Ведь акции стали предметом купли – продажи.
    – А кто контролирует эмиссию акций, их продажу, поступление на фондовый рынок?
    – Этот процесс, на мой взгляд, еще и не начинался. На фондовый рынок попадает только малая часть. В основном покупка и продажа акций идут в регионах, где расположены предприятия, непосредственно на заводах. Обычно по такой схеме: приезжает на завод представитель какой - либо фирмы или посредник и объявляет о готовности купить акции за наличные деньги. Продажа идет по рыночному курсу или близко к нему. Так что биржа все равно определяет цену. Нередко сделки принимают натуральный характер. Скажем, в обмен на акции предлагаются автомобили или иной престижный товар. Скупка акций алюминиевой промышленности идет активно. Я считаю, что это положительный процесс. Не может предприятие оставаться без хозяина. Государство ушло – должен появиться другой владелец. Появление реального собственника уже сказалось на уровне работы предприятий. Прошлый год был в этом смысле переломным. Если качественные показатели, связанные прежде всего с технологией и техникой, начиная с 1985 года постепенно падали, то в 1995 году на таких заводах, как Красноярский, Братский и целом ряде других, положение начало улучшаться.
    – В момент приватизации алюминиевый бизнес был очень выгодным. Но сегодня по известным причинам прибыльность производства и экспорта резко упала. Как изменение экономической ситуации может отразиться на поведении акционеров?
    – Думаю, что мало отразится. Алюминиевая промышленность предлагает товар, который и сегодня пользуется высоким спросом. В сравнении с другими отраслями российской экономики она имеет в целом неплохие показатели и хорошую перспективу. Отказаться от такой собственности могут только очень недальновидные предприниматели. Если кому и угрожает банкротство, то, вероятнее всего, небольшим предприятиям и тем, кто использует дорогие энергоресурсы. Напомню, что около 85% алюминия в России производится на относительно дешевой энергии.
    Временное снижение экономической эффективности, о котором вы говорите, вызвано неблагоприятным сочетанием двух факторов: внешнего и внутреннего – падением мировых цен на алюминий и рядом серьезных ошибок в политике государства по отношению к экспортерам. Падение цен было не такое катастрофическое, как в 1993 году, и к концу текущего года конъюнктура, по нашим прогнозам, улучшится. Надеюсь, что и политика нового российского правительства станет более взвешенной. Я не выступаю сегодня против "валютного коридора", но считаю: если он – благо для экономики в целом, то издержки, которые сопутствуют этому благу, должны быть разложены поровну на всех. А они сейчас целиком лежат на плечах экспортеров. По алюминиевой промышленности, где удельный вес экспортной продукции достигает 60 – 70%, это ударило весьма больно. Алюминщики уже начали вкладывать деньги в модернизацию производства. Но когда появился "коридор", вынуждены были остановить все инвестиционные проекты. На ряде предприятий даже капитальным ремонтом стали заниматься меньше, чем надо.
    Далее. В какой-то момент была потеряна управляемость крупными госмонополиями – нефтегазовым комплексом, энергетикой и железнодорожным транспортом. Мы считаем, что и здесь могут быть найдены приемлемые решения. Что касается энергетики, то сегодня уже согласованы тарифы для алюминиевых предприятий. Пока очень сложно с тарифами на железнодорожные перевозки, но рано или поздно экономическая целесообразность заставит ввести на железных дорогах систему льгот. В общем, я не согласен с прогнозом, что российская алюминиевая промышленность не сегодня – завтра завалится. У предприятий есть все возможности удержаться на плаву и начать подъем.
    – В России, как известно, права собственника юридически защищены пока слабо. Не случайно почти за каждой крупной сделкой тянется шлейф скандалов и судебных разбирательств. Могут ли, на ваш взгляд, быть пересмотрены какие-то результаты приватизации алюминиевых предприятий?
    – За этой собственностью – очень крупные деньги. За нее, конечно, будут бороться. Но делать какие-то эксперименты с законодательной основой приватизации, что-то там кардинально поправлять, вряд ли следует. Такие шаги могут подтолкнуть к переделу собственности. А это будет не на пользу предприятиям. Проблемы есть не только с собственностью. У законодателей достаточно недоработок в других сферах. Правительство и Государственная Дума мало сделали, чтобы создать в экономике надежные правила игры. Например, есть закон о тарифах на тепло- и электроэнергию. Но он просто лежит на полке, потому что не разработан механизм его действия. Это уже обязанность правительства. С этой частью своей работы оно плохо справляется. Или вот еще пример. Сейчас идет работа над уставом железных дорог. В нашем понимании, это общезначимый, а отнюдь не ведомственный юридический документ. Но подготовка его отдана МПС. То есть железнодорожное ведомство делает устав для себя и будет само решать, какие отношения выстроить с клиентами. У нас было много замечаний по проекту устава. Правительство приняло решение: для рассмотрения спорных моментов создать комиссию, и , как ни странно, председателем ее был назначен министр путей сообщения. Маловероятно, что документ в итоге получится объективный и будет работать в интересах потребителей услуг.
    – В какой степени алюминиевая промышленность сохранилась как единая отрасль? Имеет ли еще государство возможность через соответствующий орган, например, Роскомметаллургию или негосударственную ассоциацию "Алюминий", влиять на положение дел?
    – Очевидно,что государство не должно вмешиваться в деятельность предприятий. Но есть и другой аспект. Посмотрим, что подсказывает мировой опыт. Для координации стратегии на внешнем рынке и взаимодействия внутри страны, для работы с государственными учреждениями и общественными организациями создаются крупные объединения – союзы, ассоциации. Причем правительства зарубежных государств не только охотно сотрудничают с этими ассоциациями, но стараются на них опираться. Потому что здесь концентрируются интересы крупного капитала и огромное производство со многими тысячами рабочих мест. Например, Ассоциация производителей алюминия в Америке регулярно подпитывает информацией государственные структуры и дает богатый аналитический материал различным департаментам.
    И в России так должно быть. Во всяком случае, ассоциация "Алюминий" близка к такой роли. Нам уже удалось сделать многое. Напомню, что в течение трех лет мы занимались работой по меморандуму. Это – соглашение шести стран о добровольном ограничении производства алюминия с тем, чтобы поддержать на рынке нормальный уровень цен. Мы выступили с этой инициативой в 1993 году, когда Европейское экономическое сообщество решило установить квоты на поставку российского алюминия. Мы стали против этого категорически возражать, доказывая, что со стороны России нет демпинга, что у нас в стране – рыночные отношения и предприятия действуют как самостоятельные хозяйственные субъекты, что мировой рынок нельзя регулировать в ущерб кому-либо из партнеров. Мы предложили провести переговоры с участием представителей всех стран, лидирующих в производстве алюминия. Предложение было принято. И вот в процессе двухлетних переговоров родился этот меморандум. Положение на рынке алюминия было поправлено. Это – одна крупная работа. Вторая – мы очень много занимаемся тарифами на электроэнергию. Подготовили целый ряд документов, где содержатся подробные расчеты и наглядные примеры из мировой практики. В итоге удалось доказать и федеральному правительству, и администрации регионов, что в отношении алюминиевой промышленности должны применяться справедливые тарифы. Нам приходилось много работать над обоснованием толлинговых операций, поскольку сначала отношение к толлингу было негативное, затем предпринимались попытки ввести НДС на толлинг, что экономически нецелесообразно и потому, кстати, отсутствует в мировой практике. Можно еще примеры приводить, но и так видно, что это – не управленческие функции, а, скорее, обслуживающие. Если раньше мы защищали интересы государства, то теперь защищаем интересы предприятий.
    – А как происходит воздействие на предприятия? Например, в тех случаях, если они попытаются обойти положения меморандума?
    – Когда мы готовили меморандум, то выступали от имени предприятий. И на Совете директоров решения принимались коллегиально. Но даже эти решения не имеют директивного характера. Объем производства, который мы определили для предприятий в рамках меморандума, – это добровольное самоограничение. И взятые на себя обязательства соблюдают все участники договора. Случаев нарушений нет. По крайней мере, мне о них не известно.
    – В алюминиевой промышленности в последнее время активно создаются финансово-промышленные группы. Каковы их особенности, если сравнивать с ФПГ в других отраслях?
    – Я опять сошлюсь на зарубежный опыт. В алюминиевой промышленности других стран, как правило, редко создаются финансово-промышленные группы. Там действуют транснациональные компании, которые работают на единую прибыль. Сегодня 70% всего алюминия в мире производят 7 – 8 транснациональных компаний. И вот с ними-то предстоит серьезно конкурировать.
    Строго говоря, у зарубежных товаропроизводителей существуют три этажа. Первый – предприятие, второй – компания или фирма и третий – финансово-промышленная группа. Мы же, не имея второго этажа, пытаемся сразу построить третий. В каких-то отраслях, например, в машиностроении, такой путь, может быть, и оправдан. Но что касается алюминиевой промышленности, то, на мой взгляд, финансово-промышленные группы, которые сейчас возникают, в конечном счете должны работать как транснациональные компании.
    Сегодня уже просматривается перспектива 4 – 5 подобных объединений. Идет интеграция уральской алюминиевой промышленности. Образовалась компания на базе фирмы "Ренова" и Иркутского завода. Красноярский завод пробует интегрироваться с производителями глинозема на Украине, Братский и Саянский заводы – с предприятиями Казахстана. То есть уже зарождаются транснациональные компании. В перспективе у того же БрАЗа есть возможность возить глинозем из Австралии или Индии и купить в этих странах не просто сырье, а собственность, чтобы создать там свою постоянную сырьевую базу. А от того, что такие объединения мы сейчас называем финансово-промышленными группами, – какая разница, как называть? – суть дела не меняется. Главное, чтобы формировался второй этаж этой интеграции. А будет ли третий – будет ли алюминиевая компания в дальнейшем интегрироваться с энергетиками или, допустим, с нефтяниками – покажет время. В зарубежной практике подобные примеры есть. В состав крупной канадской алюминиевой компании входят энергетические мощности. Норвежская компания "Гидроалюминий", также имеющая свои гидроэлектростанции, входит в финансово-промышленную группу вместе с нефтяниками, лесниками и т.д.
    – Учитывая результаты реформы в алюминиевой промышленности, какие уроки можно извлечь для других отраслей? От каких шагов вы бы предостерегли, какие, наоборот, вам представляются удачными?
    – По мере того, как развивалась реформа, наши взгляды менялись. На одном из этапов мы предлагали создать на базе ассоциации "Алюминий" что-то типа РАО ЕЭС или "Газпром". Не обязательно в этой компании должны были объединиться все предприятия отрасли, но контрольный пакет акций оставался бы у государства. Это предложение было поддержано в Комитете РФ по металлургии, в Министерстве экономики, но Госкомимущество было против, и правительство этот вариант отклонило. Может и к лучшему, поскольку у алюминиевой промышленности нет предрасположенности к огосударствлению. Наша сегодняшняя точка зрения: в алюминиевой промышленности должна быть не одна компания, а две – три (может, чуть больше), которые бы могли успешно работать на мировом рынке.
    Вторая, очень важная проблема – инвестиции. Если бы государство владело основным пакетом акций – привлекло бы оно инвестиции для развития алюминиевой промышленности или нет ? Вопрос этот остался, потому что новые собственники – акционеры – крупных средств в модернизацию пока не вложили. Причины понятны. До сих пор были заняты другим: сначала профинансировали оборотные средства – через толлинг вложили, по грубым подсчетам, порядка 2 млрд.долл.; затем начали приобретать сырьевые предприятия, вкладывать туда деньги; сейчас идет интеграция, формируются финансово-промышленные группы – это опять деньги. После того, как компании оформятся, настанет черед вкладывать деньги в модернизацию. Если так получится, значит, все было сделано правильно. Если же нет, тогда, может быть, следовало оставить алюминиевую промышленность под крылом государства. Но я думаю, что после завершения процесса интеграции компании все-таки будут вынуждены вкладывать деньги в модернизацию. Иначе они не смогут эффективно конкурировать на мировом рынке. Возьмите сегодня любую зарубежную компанию – они вкладывают в развитие 10 – 15 % своей выручки от продаж. Например, крупнейшая алюминиевая компания "Алкоа", получив в прошлом году выручку 9 млрд.долл., 900 млн.долл. вкладывает в дальнейшее развитие. Российские производители алюминия пока держатся на уровне 2 – 3%, т.е. вкладывают в несколько раз меньше, чем нужно. Если отставание продлится, нас задушат на мировом рынке – это новые хозяева должны понимать. Получив "кусок собственности", надо его поддерживать, чтобы получать от него доходы. Или продавать другому, более мощному собственнику.
    И, наконец, – роль государства. Как бы не были самостоятельны акционеры, от государства по-прежнему многое зависит. И оно должно оказывать поддержку таким отраслям, как алюминиевая промышленность. Мы – крупные экспортеры, даем большие доходы в бюджет и валюту, большое количество рабочих мест. Здесь есть все возможности, чтобы при нормальной государственной политике получать высокую прибыль и давать экспортную продукцию. Это, кстати, касается металлургии в целом. Такое производство надо поддерживать, прежде всего, разработкой справедливых "правил игры" – необходимых законодательных норм – и обеспечением их эффективного действия. Потому что, в конечном счете, это – богатство для страны, в чьих бы руках оно не находилось.

Интервью взял Евгений Хохлов