Евгений Шашков
Член президиума Ассоциации промышленников горно-металлургического комплекса России, главный редактор журнала «Металлы Евразии»

Евгений Шашков

Х

отите заранее знать, как будет верстаться очередной бюджет РФ, каковы перспективы иностранных инвестиций в российский ТЭК, в чем суть нашей стратегии в области внешней политики – купите авиабилет до Лондона. Там, в самом сердце английской столицы, в здании конгресс-холла, вы наверняка попадете на какую-нибудь конференцию или симпозиум, где наши соотечественники откровенно делятся всем, что знают, а порой и... не знают, по той или иной проблеме.
    Так повелось с времен горбачевской перестройки, что слетать в Лондон, отчитаться перед широкими кругами демократической общественности – стало святым делом для каждого более-менее уважающего себя российского чиновника, политика или бизнесмена.
    Я далек от мысли критиковать подобные формы общения и тем более упрекать организаторов подобных встреч в каких-то меркантильных интересах (конференции и симпозиумы, как правило, проводятся на платной основе). Так мы можем договориться до того, что не только конференции, но выставки, включая промышленные, проводятся с одной целью: «внедрить» предприятиям выставочные площади по цене в 5 – 6 раз выше той, по которой ее арендовали у хозяина выставочного центра. На мой взгляд, надо приветствовать любые формы контактов, которые позволяют людям бизнеса лучше познавать друг друга. Честь и хвала тем зарубежным организациям, которые с первых перестроечных лет помогают нашим промышленникам налаживать связи на Западе.
    Например, наш партнер, английский журнал Metal Bulletin ежегодно проводит не только в Лондоне, но и по всему миру до 20 международных конференций, связанных с металлургией. И по большому счету, каждая из этих встреч имеет важное значение: почти во всех в той или иной форме участвуют представители наших металлургических предприятий.
    И все же, очередная «Русская экономическая неделя», состоявшаяся в начале апреля в Лондоне, оставила впечатление, что наша бизнес-элита от зарубежных презентаций самих себя начинает уставать. Видимо, не случайно один известный российский банкир с трибуны Русского экономического форума прямо заявил: «Почему наш «партхозактив» проходит не в Москве, а в Лондоне?»
    Аналогичный вопрос примерно год назад был поставлен руководством редакции журнала «Металлы Евразии» в ходе обсуждения планов сотрудничества с лондонским журналом Metal Bulletin. Поразительно! Россия – единственная страна с развитой металлургической промышленностью, которая до сих пор не рассматривалась в качестве привлекательного адреса для проведения подобных форумов. И это при том, что наша страна, кроме всего прочего, является членом «восьмерки» и по статусу входит в число государств, принимающих судьбоносные для развития мира решения. Сегодня мы благодарны нашим британским коллегам, что в своем жестком годовом графике проведения международных конференций они нашли место и для 1-го Московского саммита лидеров мировой черной металлургии. Английские журналисты первыми на Западе пришли к пониманию того, что проблемы России лучше обсуждать в самой России, особенно если речь идет о такой важной отрасли, как черная металлургия.
    В России с эпохи Петра Великого металлургия всегда считалась делом более важным, чем просто выплавка металлов. Это была Большая политика. В советские времена в металлургической отрасли трудилось более 10 миллионов человек и еще несколько миллионов в смежных отраслях. Да и сегодня хозяева металлургических гигантов держат в своих руках жизнь целых регионов. Их предприятия являются крупнейшими налогоплательщиками. Металлургические магнаты на равных разговаривают с властью.
    Если в советские времена почти все, что выплавлялось в стране, внутри нее и потреблялось, то сегодня на внешние рынки ориентировано 60 % отрасли. Экспортно-ориентированной она будет оставаться как минимум до 2010 года. Российские металлурги не просто вышли, они ворвались на внешние рынки. Появление на мировом рынке крупного экспортера в лице России вызвало естественное противодействие конкурентов.
    Пожалуй, впервые наша страна испытала на себе всю изощренную систему ограничительных мер, которая складывалась в международной торговле на протяжении последних десятилетий и получила название «нового протекционизма». Особенность этой системы – широкое использование различных нетарифных барьеров (ограничения поставок квотами, введение минимальных импортных цен, возбуждение антидемпинговых расследований и т.д.), на которые в ряде случаев не распространяются традиционные международные договоренности. Нетарифные меры дискриминируют зарубежных партнеров и направлены на защиту национальных рынков и корпораций от иностранной конкуренции, создание для них привилегированных условий. По некоторым оценкам, в конце 90-х годов около 80 % совокупного импорта продукции из черных металлов осуществлялось в условиях действия различных систем регулирования цен и ограничивалось квотами.
    Приоритет в разработке и использовании этих мер принадлежит США, на долю которых приходится не менее 10 % мирового импорта черных металлов. Под давлением мощного металлургического и профсоюзного лобби администрация этой страны вынуждена ужесточать протекционистскую политику.
    В конце 90-х годов министерство торговли США использовало организационные слабости российской металлургии – отсутствие надежной поддержки на государственном уровне, недостаток информации, отсутствие бухгалтерской отчетности по международным стандартам, несовпадение рыночных интересов отдельных предприятий и т.д. – и добилось принятия известных совместных соглашений. Российские экспортеры «добровольно» сократили поставки металлопродукции в два с половиной раза, а по листовому прокату – в пять раз. Доля рынка США в российском экспорте черных металлов упала с 25 до 10 %. Потери наших предприятий оцениваются в 1,5 млрд долл. При этом шансы возвратиться к прежним объемам поставок в США невелики.
    Долгосрочным интересам России отвечало бы поэтапное присоединение к ВТО. Но следует учесть, что антидемпинговое законодательство США, на котором базируются аналогичные нормы других стран, не делает различий между членами и не членами ВТО. Достаточно вспомнить о введении санкций против Японии, Кореи, Бразилии, чтобы понять: само по себе членство в этой организации не защитит российские металлургические заводы от экономических репрессий на зарубежных рынках.
    О сложности наших взаимоотношений с международным бизнес-сообществом свидетельствует появившееся в начале января 2002 года обращение в Еврокомиссию Союза европейских конфедераций промышленников и работодателей (Union of Industrial and Employers’ Confederation of Europe, UNICE – организация, представляющая весь европейский бизнес). В этом документе, посвященном предстоящему вступлению России в ВТО, содержится список жестких требований, которые необходимо предъявить нашей стране.
    Серьезные проблемы на мировом рынке должны стать уроком не только для предприятий России, но и для руководства страны. Прежде всего, в очередной раз подтвердилась уязвимость политики вынужденной экспортной ориентации, которая ставит развитие металлургии в зависимость от конъюнктуры мирового рынка в ущерб внутренним потребителям. При этом внутренний рынок, в свою очередь, требует государственной поддержки и жестких антидемпинговых мер, в частности против импорта украинского металла. Кроме того, следует задуматься о создании современной системы поддержки продукции на мировых рынках. Торговля через посредников не может удовлетворить российских экспортеров. Многие предприятия практически готовы к созданию собственной торговой структуры с учетом требований зарубежных покупателей, где все звенья–производство, потребление, сбыт – объединяются рациональными логистическими взаимосвязями.
    Я умышленно столь подробно описал все те «университеты», через которые «прогнали» представителей новой российской металлургии их коллеги по мировому металлургическому сообществу. Урок пошел впрок. За какие-то 6 – 7 лет, не имея международного опыта, мы стали сильнейшими игроками на мировом рынке металлов. Но успокаиваться рано.
    Современный этап мирового развития определяют процессы глобализации. Формируется новая международная система многосторонней экономической взаимозависимости, основанная на сложном сочетании механизмов конкуренции, кооперации и партнерства. Социально-экономический аспект этого процесса включает превращение рынков товаров и услуг, капиталов, труда, научно-технических знаний в глобальные рынки с унифицированными правилами игры. Мировая металлургия не стала исключением из этого процесса.
    Одним из основных направлений реструктуризации мировой металлургии является консолидация активов, ресурсов и производственных мощностей путем слияний и взаимных поглощений компаний с целью повышения экономической устойчивости и конкурентоспособности на рынках. В настоящее время на долю 10 крупнейших компаний черной металлургии приходится около 25 % мирового рынка.
    Радикальная перегруппировка сил в мировой металлургии, за которой неизбежно последуют серьезные изменения на рынках, не могла оставить безучастными российские компании. Создание мощных отечественных интегрированных структур, способных противостоять новым транснациональным мегакорпорациям, стало своевременным ответом на эти процессы.
    Российская металлургия логично вступила в новую стадию концентрации собственности и ресурсов. Консолидация активов и образование крупных холдинговых групп сопровождается переходом собственности к тем, кто способен эффективно управлять ею. В условиях высокой монополизации рынка основных материальных ресурсов и разрушения существовавших ранее каналов материально-технического снабжения руководители российских компаний вынуждены создавать собственную систему обеспечения производства. Естественно, ядро новых корпораций составили крупные металлургические комбинаты, тесно связанные с сопряженными производствами, в том числе с добывающими предприятиями, энергетическими мощностями, металлообрабатывающими, транспортными и строительными подразделениями. Практика показала, что эти диверсифицированные структуры позволяют обеспечить эффективную внутрифирменную специализацию предприятий, мобилизовать инвестиционные ресурсы для обновления производственных мощностей, существенно укрепить позиции на рынках.
    В мировой металлургии расширяется и усиливается роль транснациональных корпораций, поскольку именно они воплощают в себе передовые формы современных международных экономических отношений. Наши металлургические компании также готовы к этим процессам. В 2003 году алюминиевая компания «СУАЛ» создала с британской компанией Fleming Family and Partners объединенную металлургическую группу. Транснациональной можно назвать компанию «Норильский никель»: ему принадлежит 20 % общемирового производства никеля, 5 % меди, а с покупкой американской Stillwater Mining доля производства палладия составит около 45 %. С полным правом к транснациональным можно отнести «РУСАЛ», который утвердился в роли одного из лидеров мирового рынка.
    Пока сделаны лишь первые шаги на пути российских компаний в международное бизнес-сообщество. Растет доверие иностранных инвесторов к России и крупнейшим нашим корпорациям. И происходит это потому, что российский бизнес все активнее переходит на международные стандарты корпоративного управления, стремится привлечь в свои компании западных менеджеров. А с ними придут не только новые технологии, которыми мы пока еще не полностью владеем. С ними придет новая ментальность, новая философия ведения бизнеса.
    Бизнес – это общение. Надеюсь, что 1-й Московский металлургический саммит станет важнейшей площадкой для контактов членов мирового металлургического сообщества, для постановки общих задач на будущее, для выработки единой стратегии транснационализации российской металлургии, которая, по логике, должна органически совпадать с общими тенденциями мировой экономики, с поисками компромисса между богатыми и бедными странами. Предполагается, что такие саммиты в России станут регулярными.