Валерий Бадов
Заместитель главного редактора журнала «Металлы Евразии»

    «В отличие от теории, экономисты давно уже признали, что власть от акционеров переходит к управляющим, — утверждает автор концепции «нового индустриального общества» Дж.Кеннет Гелбрейт. — Растет понимание того, что цели управляющих могут отличаться от целей владельцев... Когда собственность отделяется от управления, возникает мучительная проблема».
    Что-то подобное происходит в Нижнем Тагиле. Нынешним летом на собрании акционеров НТМК было жарче, чем у мартеновских печей. Акционеры, менеджеры, кредиторы, профсоюзные лидеры и городская власть остро, с пристрастием обсуждали, как выживать комбинату. Забастовки, невыплаты зарплат, долги, бартер, тушенка и крупа по «безналичке», перебои с углем, рудой и электроэнергией... Да еще из Азиатско-Тихоокеанского региона худые вести: упал спрос и цены на металл.
    Но... Как бы вопреки накату обрушившихся невзгод, за месяц до собрания акционеров на комбинате справили торжество – пустили современное производство огнеупоров. И на подходе – пуск еще нескольких крупных объектов генеральной реконструкции НТМК.
    Между тем на фондовом рынке, где рубль имущества идет подчас за пятак, охотники прибрать к рукам Нижнегагильский комбинат торопят, множат молву о его несостоятельности. И лекарство прописано: запустить процедуру банкротства, начать описывать имущество, а «стратегический инвестор», тут как тут, отыщется...
    По реальным последствиям процедура банкротства НТМК – опасная затея, потому что «с молотка» надо пустить и социальную инфраструктуру – попросту город Нижний Тагил с его обитателями, – и Качканарский рудник, и все, что связано с комбинатом-экспортером. На это вряд ли кто решится. Но вот, напротив, «санация» НТМК – то, чего не миновать.
    Не худо посмотреть, как это делается «у людей». Возьмем Бразилию. Там приватизация металлургии тоже была болезненной. Правительство натерпелось хулы. Новые владельцы выложили казне за шесть заводов 8,6 млрд. долл. и по обязательствам купли вложили новые миллиарды в модернизацию. Но каков итог? В 1990 году в отрасли было занято 115 тыс. рабочих, выплавлялось 22,6 млн. т стали. В 1997 году – 65 тыс. занятых и 25 млн. т годовой выплавки стали. Себестоимость снизилась, экспорт возрос.
    Санация бразильской металлургии – конкурента России на мировом рынке – была проведена образцово. Правительство и промышленные менеджеры, «договорившись на берегу», поставили национальную задачу, непростую, но согласовали маневр и цели достигли. У нас реконструкция и санация – дело рук самих утопающих. Федеральная власть озабочена лишь взысканием недоимок.
    Коллизия между менеджерами и акционерами в крупных корпорациях, которой Запад уже переболел раньше, у нас во сто крат острее, потому что она протекает на фоне депрессии и тотальных убытков. У владельцев крупных пакетов акций есть настойчивое желание получить прибыль на вложенный капитал, но дивиденды можно выкроить, лишь пожертвовав реконструкцией. Подспудно среди акционеров, менеджеров и кредиторов Нижнетагильского комбината шла острая борьба мнений и интересов, исход которой решился на июльском собрании акционеров. Генеральный директор Юрий Комратов и его сторонники, не имея контрольного пакета, по сути затребовали вотум доверия акционеров и продолжения курса реконструкции, как единственно возможного для выхода на уровень эффективности. Голосование пакетами акций выявило, что одержала верх линия Комратова.
    Думаю, как ни велик был накал борьбы, а иное, попятное решение едва ли было мыслимо. Ведь мосты к старому сожжены еще в 1992-93 годах.
    Метафорой к долгой драме реконструкции Нижнетагильского комбината могла бы послужить известная телевизионная реклама корейского автомобиля. Лимузин разгоняется по висячему «чертову мосту» над пропастью, оставляя за собой рассыпающиеся мостки и – прорывается-таки на берег.