Владимир Губарев
Агентство "Некос" – специально для журнала "Металлы Евразии"
Желтая влага сочилась из-под земли. Легкие ручейки сливались в поток. Удивительное зрелище открывалось путнику: среди зеленых лугов текла река цвета золота. Отсюда и пошло название – Желтая.
В апреле 1648 года привел на берега реки свое войско Богдан Хмельницкий. Ждал, пока подойдет Стефан Потоцкий. Тут и дал бой Богдан польским шляхтичам. Полмесяца шло сражение, а потом Хмельницкий перешел в наступление и разгромил врага. И разбросаны по степи рядом с речкой насыпанные казацкими шапками курганы – вечные памятники павшим воинам, освободившим Украину от гнета панской Польши.
Прошло много лет, но по-прежнему бродят по этим местам люди с котомками и ищут что-то. Нет, то не геологи – те быстро определили, что здесь находятся богатые залежи железной руды (потому и речка стала желтой). Счастье ищут кладоискатели. По поверью, именно здесь перед поражением закопал Потоцкий свои несметные богатства. Этот клад и ищут...
А сразу после Великой Отечественной тут был найден иной клад – богатые залежи урановых руд. И поселок был немедленно засекречен. Его название исчезло с географических карт. Даже упоминать о нем нельзя было. Именно здесь появился знаменитый комбинат, который наравне с подобными предприятиями в ГДР, Чехословакии, Средней Азии и Болгарии обеспечивал советскую атомную промышленность урановым сырьем.
Взлет "Уранограда"
Поселок Желтая Река в 1957 году был переименован в город Желтые Воды. Всего за несколько лет рядовой шахтерский поселок изменился неузнаваемо. Правда, со стороны это было трудно определить, так как никто не знал, что именно там происходит. В самый разгар эпохи секретности мне довелось побывать на комбинате в Желтых Водах. Более того – с благословения тогдашнего министра Средмаша Ефима Павловича Славского впервые удалось рассказать в печати, что именно здесь, в Желтых Водах, добывается уран и происходят его первичная переработка и обогащение... Я упоминаю об этом не случайно: секретность была столь велика, что Славскому пришлось согласовывать "рассекречивание" Желтых Вод чуть ли не с премьером, а с двумя отделами ЦК КПСС уж точно. И тем не менее, хоть разрешение и было получено, но Главлит позволил упоминать в печати "город Желтые Воды только в материалах В. Губарева".
Понятно, что такая привилегия была лестна для меня. Однако я чувствовал, насколько вредна секретность. Она перекрывала для всей добывающей промышленности освоение того огромного технологического опыта, что был накоплен на шахтах Желтых Вод. А там поистине были "шахты будущего".
Рядом с "Ураноградом" находится Кривой Рог. Он тоже был закрыт для посещения иностранцами. Но вовсе не из-за секретности, а из-за страшной экологической обстановки в городе.
Шахты в "Уранограде" доказывали, что все горные работы можно организовать иначе. На урановых рудниках необычайно сильно развита автоматизация. Что скрывать, средств на это не жалели. Ну а под землей, без преувеличения, можно было пройти по выработкам в чистой рубашке. Подобного тщательного контроля за воздухом, пылью, газами в горных выработках нет нигде. Самая передовая горная техника направлялась в первую очередь в Желтые Воды.
Превращения желтого порошка
В 1946 году для пуска первого реактора потребовалось 50 т металлического урана. Сегодня загрузка одного блока РБМК – 180 т.
Чтобы выделить уран из руды, требуется около ста тончайших технологических процессов.
Первый этап – дробление. Железнодорожный состав подает руду к заводу. Рудная масса засыпается в мельницу и уже в ней кусочки руды измельчаются в пыль: ведь чем меньше частички, тем легче отделить уран от пустой породы.
Следующий этап – химия. В мощных колоннах урановый раствор встречается с органическим. Органика "впитывает" в себя лишь уран, а железо остается в пустой породе. Этот процесс должен соблюдаться ювелирно точно, иначе органика или не успевает "забрать" уран, или напротив – "забирает" его вместе с железом. Сложнейшие автоматические системы следят за точностью процесса. Такая автоматика впервые появилась у нас, в частности, на комбинате в Желтых Водах.
Затем уран осаждается на смолах, и вновь начинаются многочисленные химические превращения – их назначение "выбрать" из руды уран. В конечном продукте достигается высокое процентное содержание урана.
И вот, наконец, желтый порошок. Однако он легко окисляется, если его не защитить. Для этого производится обжиг в термических печах. На этой стадии получается уже "черный песок" – исходное сырье для комбинатов в Усть-Каменогорске и Новосибирске, для завода в Электростали, где "черный песок" сначала превратится в "таблетки", а затем и в тепловыделяющие элементы (твэлы) – горючее в реакторах АЭС и подводных лодок.
"Черный песок" из Желтых Вод шел и на предприятия, где создавалась начинка ядерных зарядов, и эта цепочка заканчивалась не на АЭС, а в Арзамасе -16, Челябинске -70 и на серийных заводах, где производилось ядерное и термоядерное оружие.
До начала 90-х годов жизнь в Желтых Водах текла спокойно. Расцветали сады в шахтерском городе, создавались новейшие технологии. Зарплата у шахтеров и рабочих обогатительных фабрик и заводов была высокой, а будущее казалось безоблачным. Тем более, что АЭС должны были занять ведущее место в энергетике страны, а тем более Украины.
Чернобыль нанес первый удар. А второй – нокаутирующий – последовал в связи с распадом СССР. Комбинат в Желтых Водах как бы провалился в воронку, разверзнувшуюся под ним в одночасье.
Серж Берг – "зеленым" не указ
По Украине прокатилась "зеленая волна". Она все сметала на своем пути. Физики боялись признаваться, что они физики, атомщики скрывали, что работают на АЭС. На антиядерной истерии становились депутатами и министрами. Тень Чернобыля легла на всю атомную промышленность, и это не могло не сказаться на судьбе Желтых Вод.
В разгар этой кампании мне довелось вновь приехать на комбинат вместе с коллегами из Франции – научными журналистами. Это были люди, которые хорошо знали атомную энергетику Франции и неоднократно бывали на предприятиях ядерного комплекса.
После знакомства с шахтами и заводами Желтых Вод Серж Берг – один из выдающихся научных журналистов Франции – сказал коротко:
– Это суперсовременное предприятие, и я убежден, что оно войдет в XXI век, потому что является примером для всей добывающей промышленности.
Серж Берг не знал, что у милицейских постов, что находились вокруг города, уже идут демонстрации "зеленых" – их пока не пропускали в город, а в Верховном Совете Украины готовилось постановление о закрытии рудника в Желтых Водах. Более того, уже многие специалисты самого высокого класса, которые по десятку лет работали на комбинате, разъезжались по разным городам России – ведь националистические лозунги и угрозы начали проникать и в закрытый город.
В течение года комбинат в Желтых Водах, по сути, прекратил свое существование.
Сегодня сложилась парадоксальная ситуация. Уранодобывающие предприятия остались за пределами России. По сути, они прекратили добывать урановое сырье, а полностью переключились на золото, редкие металлы, которые имеют сбыт на мировом рынке. Ведь известно, что на всех урановых комбинатах СССР проводились комплексные работы, и в добыче металлов на них уран зачастую (а точнее – практически всегда!) занимал далеко не первое место. Да, эти комбинаты были построены ради уранового сырья, но дело было поставлено так, что предприятия производили всю группу редких металлов.
Между тем все ведущие заводы по выпуску компонентов ядерного оружия и твэлов для АЭС находятся в России. Однако на бескрайних российских просторах нет крупных урановых рудников и комбинатов, кроме единственного в Читинской области. В сравнении со среднеазиатскими и предприятиями на Украине, а также в странах Восточной Европы забайкальские урановые копи маломощны. И только сейчас идет речь об их расширении. Но это весьма капиталоемкое занятие. К счастью, запасы уранового сырья в России велики – завезено его было впрок много. Так уж случилось, но добывающая промышленность работала с большим заделом на будущее, и именно это обстоятельство выручает. Россия обеспечена урановым сырьем на многие годы. И теперь уже ни Желтые Воды, ни комбинаты в Германии и Чехословакии, "выпавшие" из кооперации, не подкосили российскую промышленность, производящую расщепляющие материалы для военных и гражданских целей.
Последняя инстанция – здравый смысл
А как быть с Желтыми Водами? Первая идея – построить здесь завод по разборке ядерного оружия. Этот утопический проект мог родиться только в головах политиков, которым страсть как ни хотелось передавать ядерные заряды в Россию для утилизации. Мол, мы сами с усами. Но первые же консультации со специалистами остудили пыл. Оказалось, что ядерные боеголовки по непреложным технологическим причинам должны разбираться именно там, где их изготовляют. А все оружейные заводы, производящие ядерные боезаряды, находятся в России.
Помню, как министр СССР по атомной энергии Борис Коновалов ездил по всем республикам бывшего Союза, встречался с президентами и руководителями, убеждал их, что распад Союза не должен коснуться атомной промышленности. Предлагал "вывести" ее за пределы политических страстей и амбиций. Заглавную роль должны играть чисто экономические интересы. Еще в 1990 году он предлагал создать мощные финансово-промышленные группы, объединяющие всю цепочку производств в атомной индустрии. Но голос главы Минатома не был услышан в горячке тотальной "суверенизации". Более того, министра самого отправили в отставку. Нынче он работает первым заместителем министра Минатома России.
– Та идея, которую я пытался осуществить, опередила время на пять лет, – говорит Борис Коновалов. – Только сейчас начинаются процессы интеграции и в ядерной сфере. И последние события на Украине показали, что идеи интеграции, наконец, востребованы.
Как известно, Россия выиграла тендер на снабжение топливом АЭС Украины. Это было нелегко, так как "Вестингауз" не только обещал снабжать топливом все АЭС, но и построить завод для производства твэлов в Желтых Водах. Российской стороне удалось доказать украинским партнерам, что нет никакого расчета городить огород с "Вестингаузом", так как наши предприятия в Электростали и Новосибирске способны снабжать украинские АЭС качественным топливом намного дешевле и надежнее. Между тем, тендер в Чехии на АЭС в Темелине выиграл "Вестингауз", но именитая американская фирма уже нарушила все договорные сроки и обязательства.* Украинские коллеги, конечно, намотали на ус промашку чехов. Да и впрямь зачем строить за миллиарды долларов новый завод в Желтых Водах, если выгодней, эффективней и практичнее восстановить давно отлаженную кооперацию с российской стороной.
– Убежден, –заявляет Б. Коновалов, – что у комбината в Желтых Водах есть будущее! Пройдет время, и все напрасное и смутное, что разделяет нынче Россию и Украину, останется в прошлом, а взаимные долговременные интересы потребуют восстановить прежнее эффективное разделение труда в ядерной энергетике. Это позволит сберечь огромный потенциал, "половинки" которого сегодня искусственно разъяты. Обе стороны терпят громадные убытки, которые ложатся тяжелым бременем на бюджеты России и Украины, сдерживают развитие атомной энергетики.
Совместный ядерный комплекс Украины и России самодостаточен. Это бесценное достояние наших народов послужит восстановлению экономики, когда кризис останется позади.
Сегодня ясно, что без атомной энергетики Украина просто не может существовать, а следовательно, преодолев трагедию Чернобыля и сделав из нее верные выводы, Киев вместе с Россией и Казахстаном способны вновь восстановить ту "урановую цепь", что начиналась в Желтых Водах, проходила через Усть-Каменогорск, Новосибирск, Электросталь и Глазов, а затем возвращалась на атомные станции Украины. 
|
назад
