Геннадий Сазонов (Череповец)

    Лик Нефертити, царевны-красавицы, на столе у Николая Вихрева сразу бросается в глаза. Профиль сделан из металла. Контуры настолько точны, что можно подумать, будто кто-то "колдовал" над поделкой с большим набором инструмента. Оказывается проще. "Это у нас в цехе на прессе прокатали, – скромно, но не без гордости пояснил собеседник. – Недавно мы отмечали четверть века со дня пуска производства. И говорю не ради хвастовства, а то, что есть: мы можем прокатать что угодно, хоть черта..."

    ФАСОН ДЛЯ ЭКОНОМИИ

    Да, не тот возраст у Николая Александровича, заместителя главного калибровщика, чтобы попусту похваляться. Но факт красноречивый: в цехе стальных фасонных профилей высокой точности акционерного общества "Череповецкий сталепрокатный завод" уже создано более полутора тысяч видов профилей. Любой заказчик, посмотрев каталог, может выбрать то, что необходимо. Такую деталь, которую потом не потребуется доводить на токарном или фрезерном станке, потому что профили представляют собой заготовки деталей машин, станков и приборов, максимально приближенных по конфигурации к готовому изделию.
    И люди, работающие в машиностроении, прекрасно знают, что это такое фасонный профиль. Вот, скажем, отсюда на Волжский автозавод отправляют заготовку дверных петель для "Жигулей". Она не требует дополнительных затрат: отрезай по размеру, делай отверстия и вставляй в каркас автомобиля. Да разве только для легковушки! Для комбайнов, для большегрузных "БелАЗов", для предприятий, производящих бытовую технику...
    Заготовки, получаемые на мощных прессах, относятся к так называемой металлургии точных сечений. Помню, лет двадцать назад, этому направлению в экономике придавали огромное значение, потому-то и выстроили в Череповце самый крупный в России цех. В чем смысл? Уникальная продукция должна была в немалой степени заменить обработку деталей в машиностроении, сократить парк станков, а следовательно, сберечь миллионы тонн стали, переводимой в стружку. Иными словами, сократить затраты на единицу продукции, в чем мы всегда уступали Западу, а заодно и поднять культуру производства.
    Кстати, два слова о ней самой. Когда переступаешь проходную сталепрокатного, то всегда удивляешься исключительному порядку и ухоженности территории. Как-то летом я специально прошел весь блок вспомогательных цехов, не меньше километра, в надежде хоть тут-то увидеть брошенный ящик или бесхозное железо. Увы! Если где-то что-то и было, то обязательно уложено, прикрыто, как у хозяйственного дачника на участке. Потом я не раз убеждался: именно вот с этой внешней культуры, но столь необходимой, и начинается главное – культура производства в ее широком понимании, в первую очередь – в создании продукции, конкурентоспособной на мировом рынке.
    Но вернемся в цех стальных фасонных профилей. К сожалению, с наступлением рынка хорошая идея о сбережении металла за счет экономичных видов проката как-то сама по себе увяла. Рыночные реформы, казалось бы, должны заставить считать каждую копейку, каждый рубль, а на практике это далеко не так. Расточительство, погоня за сиюминутными интересами очень часто заслоняют перспективу, ведут не к повышению качества, а к потере уже достигнутого. Вот и автомобилестроители подумывают о том, как бы им отказаться от череповецких фасонных профилей. Хотят вырубать детали из холоднокатаного листа. Мол, он чуть подешевле готового профиля. А как будут служить потребителю эти "вырубленные" детали, их, похоже, мало волнует. Дешевизна, нехватка денег – вот что у нас в основном определяет рынок, а не потребительские свойства товаров. Потому и получилось, что сталепрокатчики почти вдвое за последние три года сократили выпуск профилей. Правда, нынче заказов стало чуть побольше. Мало интереса проявляют и предприниматели. Хотя и понятно: их бизнес крутится вокруг денег – там, где банки, магазины, фирмы. Только одно частное предприятие в Череповце покупает профили, поскольку занимается изготовлением инструмента.
    И вот что больше всего поразило! Ходя в долгах, как в шелках, приобретая сырье, на которое постоянно растут цены, сталепрокатчики не только не сворачивают производство точных профилей, но с завидным упорством продолжают освоение новых профилей, сами решают сложнейшие технические задачи, которые прежде были по плечу целым научно-исследовательским коллективам. К примеру, "продлевают жизнь" матрицам для горячего прессования. Их долговечность дает возможность удешевить сами профили.

    ПОД ДИКТОВКУ ЖЕСТКОЙ КОНКУРЕНЦИИ

    Подумалось, а зачем эти "муки"? Уже год, как акционерное общество "Череповецкий сталепрокатный завод" является полностью частным предприятием, где 52 % акций владеют работающие на предприятии, а остальными – пенсионеры, уволенные, иногородние. Не лучше ли, как это делают в "среднем бизнесе", не потеть, не идти на риск, а просто проедать дивиденды. Оказывается, крупное предприятие не может позволить себе такой роскоши. И это связано прежде всего с рыночными отношениями.
    – Вы же понимаете, – делится генеральный директор Борис Мичурин, – что в условиях жесткой конкуренции на внутреннем и мировом рынке есть только один путь к успеху – выпустить товар лучше, чем у других. А как? При нашем масштабном производстве это невозможно без продуманной научно-технической политики. Ей-то мы и отдали приоритет. Причем не рассчитывали на чью-либо помощь. Сегодня в протянутую руку никто не положит. Мы поняли это еще пять лет назад и за все годы не попросили у государства на техническое перевооружение ни копейки. Да, финансовая ситуация трудная, да порой приходится больше полагаться на своих специалистов и мастеров-умельцев. А у нас, действительно, немало "золотых рук" и умных голов. Только за предыдущий год осуществили около девяноста технических мероприятий, получив экономический эффект – три с лишним миллиарда рублей.
    Бориса Васильевича я знаю давно, на заводе он более двадцати лет. Ценит в людях прежде всего профессионализм. Но такого довольного и счастливого лица его не помню, когда он разложил на столе малую толику того, что реально дало воплощение технической политики. Назову хотя бы отдельные изделия. Впервые в России сталепрокатчики начали выпуск холоднотянутой арматуры с трехсторонней насечкой. Такая арматура имеет отличную сцепляемость с бетоном и крайне необходима строителям. По потребительским свойствам она превосходит зарубежные аналоги. А какое разнообразие видов калиброванной стали, ставших для завода воистину – "золотыми"! Именно благодаря этой продукции акционерное общество "Вологодский подшипниковый завод", одно из крупнейших предприятий Вологодчины, не "село на мель", удержалось и наращивает объемы производства. Ведь прежде сталь для подшипников привозили в больших количествах с Урала и Украины. Я уж не говорю о широком ассортименте товаров народного потребления – от десятков видов гвоздей до садово-огородного инвентаря. Причем таких гвоздей, о которых потребитель прежде и не слыхивал – квадратных, винтовых, с боковой насечкой, чтобы лучше держали прибитую доску. Позарились на них даже американцы – заказали недавно большую партию. Не залеживаются на прилавках и плетеные металлические сетки с полимерным покрытием – бирюзовым, черным, салатовым, серебристым. Они обладают высокой коррозионной стойкостью и долго не теряют декоративный вид.

    АКЦИОНЕР В СПЕЦОВКЕ КОТИРУЕТ АКЦИИ

    Вы никогда не задумывались, почему в застойное время руководителей предприятий обязывали разными постановлениями заниматься техническим прогрессом? Потому что у директора были связаны руки. Надо было пройти тысячи всевозможных согласований, утрясок. Положительный эффект рынка – этой волокиты нет. И сроки внедрения нового существенно изменились.
    – В декабре 1994 года наши металлурги, – продолжает Мичурин, – попросили нас изготовить порошковую проволоку для раскисления металла в ковшах в конвертерном производстве. Вы же знаете, раскислители раньше бросали лопатами в ковш, это тяжелый труд. К тому же раскислители воздействовали на горячий металл неравномерно. Теперь эти недостатки устранены. В мае проволока уже была готова, начались ее испытания. Сроки по прежним меркам просто космические. За четыре с половиной месяца у нас на заводе сами изготовили и установили оборудование, создали технологию получения такой порошковой проволоки – ее ведь не было. За всю эту работу киевский институт имени Патона просил с металлургов 50 млн. долл., мы же сделали гораздо дешевле, надежнее и быстрее.
    – Ну, а вот этот-то шпагат зачем, – удивился я, когда директор показал полную катушку, – сено вязать в подсобном хозяйстве?
    Борис Васильевич улыбнулся моей неосведомленности. Оказалось, шпагат – сердечник для стального каната, а канатное производство на заводе едва ли не самое крупное в России. И опять же – это целая история. Тонкий сердечник где только не закупали, в том числе и за границей. Но вот договорились с льнозаводом в Шексне, сталепрокатчики закупили оборудование, установили. Причем быстро. И начали делать не покупной, а свой сердечник. В результате появились не только дополнительные рабочие места в райцентре Шексна, но и расширили посевы льна соседние хозяйства. Так технический прогресс оборачивается благом для всех. А что это дало самому заводу? Помимо экономии на транспортных расходах (не надо везти сердечник), улучшилось качество стальных канатов. Рассказывали случай, когда на ярмарке за тридевять земель, в Гонконге, стальные канаты вологжан одержали верх над аналогичной продукцией других российских заводов...
    Если учесть, что в прошлом году сталепрокатчики затратили на техническое перевооружение около 8 млрд. руб., то меня заинтересовало, как отнеслись к такому расходованию прибыли рядовые акционеры.
    – В целом люди согласны с этой политикой, – ответил руководитель. – Вот взгляните на объявление в проходной.
    Читаю: "Люблю въезжать на чужом горбу в рай. Предлагаю: выкупить у меня сорок акций ЧСПЗ по цене 380000 рублей за каждую. Не торгуясь. А то передумаю. Что не нравится? Ну, тогда, как хотите..."
    – Очень показательно: рабочий оценил акцию в 380000 рублей, хотя номинальная ее стоимость – тысяча, – говорит директор. – Это я к тому, что акционеры понимают: вкладывание прибыли в развитие производства повышает стоимость их акций, следовательно, дает какую-то гарантию на будущее.
    После разговоров в цехах "за жизнь" мне, действительно, пришлось убедиться: сейчас инженеры и рабочие заинтересованы в развитии производства, чтобы продукция быстрее находила потребителя.
    – При прежней, плановой системе, – рассказали мне в цехе металлических сеток, – для замены линии, продукция с которой уже не пользовалась спросом, нам потребовалось бы самое малое пять лет. Согласовывать в Москве, ждать, когда выделят капвложения. А тут деньги есть – купили линию, установили. И стали выпускать на ней несколько видов дефицитной сварной арматурной сетки. Но, извините, и ответственность огромная: мы должны предвидеть конъюнктуру сбыта, чтоб не промахнуться. Иначе убытки покрывать из собственного кармана.
    Для повышения технического уровня продукции здесь тратят не только собственную прибыль, но и находят иные варианты. Скажем, завод взял в аренду у Октябрьской железной дороги оборудование, установил его в калибровочном цехе и начал выпускать крепеж для нужд путейцев. Выгодно обеим сторонам.
    ... Лик красавицы Нефертити, изготовленный с изумительной точностью на прессе, лично для меня символизирует многое. И самое главное – живы в России инженерная мысль, предпринимательская сметка, рабочее мастерство.