Тамара Курашова

    Она встает из-за домов внезапно, хотя каждый раз ждешь ее, глядя из окна электрички или автобуса, проносящихся мимо Невьянска. Заранее знаешь, что вот-вот среди прямых заводских труб появится и ее наклонный силуэт. И всякий раз дивишься: экое чудо рукотворное!
    Вряд ли есть еще на Урале сооружение, о котором так много сложено легенд, историй, россказней, как о Невьянской падающей башне. Вымысел и правда столь тесно переплелись в них, что вот уже третью сотню лет не утихают споры вокруг одного из самых великолепных и загадочных памятников уральской истории и архитектуры.
    Едва ли не главной стала версия о затоплении подвалов башни вместе с несчастными людьми. Был даже снят художественный фильм, воспроизводивший эту легенду...
    Специалисты считают башню шедевром архитектуры первой половины ХVIII века, а ее творца, имени которого мы не знаем, – талантливым зодчим. Они восхищаются прочностью и изяществом кладки, неожиданными инженерными решениями. Это – самая старая каменная постройка на территории одного из первых уральских железоделательных заводов, сохранившихся до наших дней.
    Уникальная башня, аналогов которой в заводском строительстве нет, поднимается на 57,5 м. Стены двухметровой толщины намертво связаны железными брусьями, дверные и оконные проемы укреплены чугунными косяками. Надежны железные кованые двери и ставни.
    Глухая мощь четверика, неприступного, как крепостной бастион, несет изящно ограненные, постепенно уменьшающиеся восьмерики. Аскетичность нижней части с успехом восполняется пышным каменным узорочьем нарышкинского барокко верхних "этажей". Снизу его не разглядеть. Надо подняться на балконы, опоясавшие все три яруса, по гулким чугунным плитам обойти нарядные восьмерики, любуясь литыми чугунными перилами, кружевными кирпичными фризами, едва выступающими лопатками и пилястрами. Венчает башню оригинальный кирпичный шатер, крытый белым железом, а над ним – устремленный по ветру двуперый флюгер длиною в два метра и металлическая держава – "солнце" с шипами-лучами, кстати, служившее громоотводом.
    Зачем возвели этакое чудо на краю тогдашней России всесильные заводчики Демидовы? Как использовали башню? Была это страшная тюрьма, в подвалах которой исчезали закованные в кандалы узники? Или – подсобное заводское помещение, где хранился архив, размещалась лаборатория, в которой тайно выплавляли драгоценные металлы и чеканили поддельные монеты? А может, просто захотелось тщеславным хозяевам создать у себя подобие Пизанской башни: чем, мол, мы хуже итальянцев?
    Некоторые исследователи склоняются к такой версии: Невьянская башня строилась как кремлевская. Гениальный заводчик Акинфий Демидов, старший сын основателя рода тульского казенного оружейника Никиты, задумал в Невьянском заводе, столице своего "государства", по территории превосходившего иные западные державы, соорудить кремль. Как Московский, Казанский, Смоленский, Новгородский, Тобольский...
    Загадочная башня входит не в заводской комплекс, как считалось раньше, она – ближе к господскому дому. Стоит на верхнем бьефе плотины, перегородившей реку Нейву. А если убрать поздние постройки и пристрои, плотно облепившие башню, то раскроется и сама кремлевская стена. Сохранилась даже ее фотография, сделанная в начале века до того, как в 1916 году на стену "посадили" электростанцию. Но владелец 25 заводов, 3 пристаней, 36 сел со множеством деревень, дворянин, действительный статский советник Акинфий Демидов, сумевший обеспечить себе беспрецедентное право находиться лишь под высочайшей протекцией императрицы Елизаветы, не успел до конца воплотить идею Невьянского кремля. А его наследники поспешили расстаться с заводом. От гордого замысла осталась одна падающая башня.
    Отклонение громадного сооружения от вертикальной оси долгие десятилетия оставалось загадкой. Может, и впрямь выстроена она по образцу знаменитой Пизанской? "Предположение натуральными данными не подтвердилось", – вынесли вердикт исследователи. Эти данные свидетельствуют о том, что строилась Невьянская башня вертикально. И какое-то время так и стояла. Но лишние ряды кирпичей в кладке нижнего четверика с одной из сторон говорят как раз о том, что строители вовремя заметили, как фундамент из-за слабости грунта или каких-то ошибок вдруг повело в сторону. И предприняли попытку исправить случившееся. Устранить казус полностью не удалось. Побывавший на заводе еще в 1742 году академик Иоганн Гмелин обратил внимание, что "колокольня стоит не строго вертикально, а немного наклонена от Нейвы". Английский путешественник, живописец и архитектор Томас Аткинс оставил в своих заметках рисунок "покосившейся набок башни Невьянского завода".
    В документах XIX века есть записи об измерении угла отклонения, которое составляло 1,75 м. Громада продолжала падать.
    Сегодня, по словам Александра Саканцева, крен не увеличивается, происходит только естественная усадка – 1 мм в год. Александра Ивановича, когда-то специалиста по сварочному производству Невьянского механического завода, унаследовавшего территорию и корпуса старого "железоделательного", одно время так и звали – смотритель башни. Он и сейчас верно служит ей, являясь директором Невьянского филиала научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области.
    Главной неожиданностью для исследователей оказалось полное отсутствие подвалов, тех самых зловещих "подземных тюрем", в которых якобы бесследно исчезали люди. На три метра вниз были пробурены шурфы внутри башни и везде сплошной мощный фундамент. Действительно, как бы устояла этакая махина на пустотах?
    В последний век башня оказалась в земле на метр, стала мокнуть кладка нижнего яруса, что вызывало тревогу у специалистов. Теперь она откопана, кирпичи высохли и опасность для нее миновала.
    Дата "рождения" Невьянской башни так и остается неизвестной. Сегодня говорят обтекаемо – первая треть XVIII века, больше всего склоняясь к версии, что возводилась она все-таки при Акинфии Демидове. В составленной в 1702 году подробной описи всех заводских строений башня не упоминается, как и в переписной книге 1721 года. Однако на первом рисунке завода, "сочиненном при Екатеринбурхе" 12 марта 1736 года, башня изображена.
    О времени постройки можно судить по надписям на колоколах – десяти малых и одном большом – набатном. На малых – по-английски: "Ричард Фелпс, Лондон, 1730". На большом – латинскими буквами "Sibir". А дальше по-русски: "1732 год 1 июня. Лит сей колокол в Невьянских дворянина Акинфия Демидова заводах вес 65 пуд 21 фунт."
    Могущественный Акинфий Демидов, находясь на вершине славы, не мог заказать колокола абы кому. Только лучшим. Ричард Фелпс и был таким мастером в Лондоне в первой половине XVIII века. Предполагается, что часовой механизм, тоже выписанный из Англии, выполнен известным английским часовщиком Лонгли Бредли.
    Часы-куранты были чрезвычайно редки в то время. И очень дороги. Невьянские стоили около пяти тысяч рублей – это больше, чем сооружение самой башни. А то, что она возводилась для часов, почти не вызывает сегодня сомнения у исследователей. Уже при закладке ее в восточной стене была выложена ниша для часовых гирь. Как и обходные, галереи появились не случайно: их предназначение описано так: "Где посменно находятся три караульщика для звону в известное время в одно колоколо, служащее сигналом рабочим людям время вступления в заводскую работу и окончания оной, по утру, в обед и в вечеру, и смотрения между тем з балюстрад днем и ночью за благосостоянием всего обывательского строения, и в случае появления несчастного случая в ту же минуту бьют тревогу".
    К сигнально-сторожевой службе предназначалась башня несостоявшегося Невьянского кремля! А двадцать мелодий английских песен – для услады души. Правда, в ХIХ веке куранты играли "Боже, царя храни". В советскую эпоху невьянские умельцы Василий Оборин, Константин Ручьев и Михаил Козлов заставили их исполнять песню "Широка страна моя родная". Затем куранты надолго замолкли, пока Александр Саканцев не вернул им голос. Теперь каждые три часа плывет над заводом, площадью, домами мелодия Глинки "Славься..." из оперы "Иван Сусанин". Хотя в "памяти" старых курантов сохранилось все, что они умели, все можно восстановить.
    Удивительная все-таки башня! Не перестаешь поражаться, продвигаясь внутри нее то по круто наклонной лестнице, то по широким деревянным маршам, то по тесному проходу, проложенному в стене, попадая из одного помещения в другое. Все они имели когда-то свое назначение – заводской архив, казначейская контора, пробирный горн, слуховая комната, в которой любой шепоток эхом разносится по всем углам. Зачем? Для дива или для дела какого-то? Затем часовой ярус с механизмом курантов. Еще выше – колокола.
    Только однажды довелось увидеть башню иллюминированной. На темном небе она смотрелась фантастическим кораблем, рвущимся ввысь, словно посланец прошлого явился сквозь преходящее время, будоража умы своими неразгаданными тайнами.