Анатолий Швецов
Начальник Департамента экономики металлургического комплекса Минэкономики РФ

    В последнее время, после кризиса 17 августа и особенно в связи с масштабными антидемпинговыми акциями в отношении российского металла, все чаще идут разговоры о необходимости усиления координации в металлургическом комплексе и участия в этой работе государства. Подобные предложения высказываются руководителями предприятий и публично (на конференциях, "круглых столах", совещаниях), и в частных беседах. Адресуются они в первую очередь нашему департаменту, как единственному сегодня государственному управленческому звену, непосредственно связанному с предприятиями отрасли.
    В этой статье я постараюсь изложить позицию, которой придерживается департамент, и сообщить о тех шагах, которые уже предприняты.
    Вначале обратимся к истории вопроса. Когда в России были начаты либеральные реформы и заявлено о намерении идти к цивилизованному рынку, к свободному обществу с частной собственностью и независимыми хозяйствующими субъектами, началось массовое акционирование предприятий. Одновременно были расформированы отраслевые министерства. В этот период в металлургии стали активно создаваться объединения в форме концернов, ассоциаций, товариществ с ограниченной ответственностью, акционерных обществ – "Спецсталь", "Металлургпром", "Рудпром", "Кокс", "Ферросплав", "Росогнеупор" и др. Как правило, они создавались на основе бывших отраслевых управлений министерства и унаследовали не только штат опытных специалистов, но и наработанные связи с предприятиями.
    Однако в последующие годы эти организации постепенно теряют свое влияние. В обществе – иные настроения. Приоритет получила идея полной экономической свободы, чуть ли не вседозволенности. Считалось, что рынок сам собой все отрегулирует, что предприятиям "сверху" ничего не нужно предписывать – пусть работают самостоятельно и сами ищут пути сбыта своей продукции. Следует сказать, что ситуация благоприятствовала товаропроизводителям. Во-первых, российский рынок находился в начальной стадии и сохранял черты дефицитности, а во-вторых, еще не была разрушена сложившаяся в советское время система кооперированных поставок.
    И вот, наконец, наступила реальная рыночная свобода – со всеми ее "прелестями": с жесткой конкурентной борьбой, с определяющей ролью денег, с необходимостью завоевывать и удерживать свои ниши на рынках. Предприятия начали действовать совершенно самостоятельно, на свой страх и риск. Появилось множество посреднических структур – трейдеров, дилеров, – которые, расталкивая друг друга локтями, сбывали металл как и куда хотели. От этого на российском рынке металла возник беспорядок. И так продолжалось два – три года, пока не осознали, что конкурировать надо более цивилизованно. Новолипецкий комбинат производит автомобильный лист. Но такую же продукцию выпускают и Магнитогорск, и Череповец. А потребители у них – одни и те же, емкость этого рынка заранее известна. Если же данным обстоятельством принебречь и попытаться вытолкнуть конкурента, то ничего кроме неприятностей и подмоченной репутации у своих коллег не заработаешь.
    Вывод для большинства товаропроизводителей был очевиден: необходимо регулировать рынок, и лучше всего, если бы регулирующую роль взяло на себя государство. Хочу подчеркнуть, что эти устремления инициировались не "сверху", как, например, в случае с широкомасштабной приватизацией, а шли от самих предприятий.
    Подобным образом развивались события и на зарубежных рынках. Сначала – эйфория от либерализации внешнеторговой деятельности, стремительный рост экспорта. Потом выяснилось, что мировой рынок – отнюдь не безбрежный океан, куда можно сбрасывать металл в неограниченных количествах. Запад отреагировал жестко. Европейский Союз быстро установил нам квоты. А теперь и США от угрозы применить санкции перешли к реальным действиям против российских поставщиков. Экспортеры металлопродукции самостоятельно не смогли решить эту проблему и тоже ищут поддержку у государства.
    И еще одно направление, где предприятия ощущают потребность в государственном регулировании, – их отношения с естественными монополиями. Достаточно сказать, что за годы реформ цены на энергоносители увеличились в 11 тыс. раз, тогда как промышленная продукция подорожала в среднем в 4 – 5 тыс. раз. Это несоответствие в темпах движения цен отрицательно повлияло на экономику всех без исключения металлургических предприятий. Добавим к этому острый дефицит оборотных средств, который испытывает большинство из них, и картина будет вполне завершенной.
    Таковы, к сожалению, результаты полной коммерческой самостоятельности и неограниченной свободы. Причем все это можно было предвидеть. Не стану утверждать, что мы располагали фундаментальным экономическим прогнозом, но общее развитие ситуации и характер действия тех или иных механизмов были достаточно очевидными.
    Наверное, государству следовало вмешаться в эти процессы раньше, если бы не законодательные ограничения. Существует Закон о предприятии, по которому вся экономическая деятельность предприятия для внешней стороны является непрозрачной. Из чего складывается себестоимость продукции или услуг, как формируется цена, каковы основные расходы на производство, каковы качественные параметры – все коммерческая тайна. Этот порядок распространяется и на отрасли-монополисты. Но тогда о каком регулировании может вообще идти речь!
    Теперь взглянем на проблему с другой стороны: какими возможностями сегодня располагают Министерство экономики РФ и конкретно Департамент экономики металлургического комплекса. Не хочу жаловаться на наши ограниченные силы, но для выполнения того огромного объема работы, который сейчас навалился на департамент, имеющегося штата специалистов, конечно, недостаточно. Особенно это почувствовали в связи с антидемпинговыми процессами. Кроме нас проблемой антидемпинга занимаются в Минторге. Там работают высококвалифицированные специалисты, хорошо знающие законодательство, которым регулируются внешнеэкономические отношения и торговая деятельность на зарубежных рынках. Но оценить возможности российского предприятия, поддерживать с ним постоянные контакты, предлагать практические рекомендации и отвечать на их запросы (а предприятия обращаются к нам ежедневно, их представители находятся здесь с утра и до вечера) – все это задачи нашего департамента.
    В этих условиях мы решили реанимировать те управленческие структуры, которые существовали в подотраслях металлургического комплекса. Некоторые из объединений по-прежнему работают, но занимаются в основном коммерческой деятельностью (как правило, в небольших объемах – для оплаты арендуемых помещений и на зарплату сотрудникам) – например, ОАО "Спецсталь". В цветной металлургии большинство организаций развивалось – в частности, те, которые объединяли полиметаллическую, твердосплавную подотрасли, производство тяжелых металлов. Но есть и действующие, как, например, ассоциация "Алюминий", которая в течение всего этого периода остается координирующим центром для алюминиевой промышленности на всей территории России. И не случайно руководители практически всех предприятий отрасли подтвердили свою готовность продолжать сотрудничество с этой организацией.
    Департамент обратился с письмом к предприятиям других подотраслей металлургического комплекса, где со ссылкой на опыт организации некоммерческого партнерства "Алюминий" высказал мнение о необходимости создания аналогичных координирующих центров для выработки согласованной инвестиционной, научно-технической, финансовой политики и для более четкого экономического взаимодействия предприятий, связанных по производственно-технологическому принципу. Мы предлагаем в ближайшее время провести совещания и в качестве управленческого органа создать советы директоров подотраслей. Ответы уже поступают. Предприятия твердосплавной промышленности дали согласие, производители тяжелых металлов также поддержали эту идею.
    Таким образом начинают формироваться структуры, которые будут проводить государственную политику на предприятиях металлургической промышленности.
    Несколько иначе видится развитие ситуации в других подотраслях. Например, в обработке цветных металлов. Мы знаем возможности каждого из них. Сейчас между ними усиливается конкуренция в связи с выполнением заказов на производство монетной ленты и выпуском продукции для оборонных нужд. На мой взгляд, это – положительный фактор, поскольку каждое предприятие стремится предложить более выгодные цены и лучшее качество. Кольчугинский завод по обработке цветных металлов установил новое оборудование и в чем-то опередил конкурентов. Кировский завод ОЦМ тоже не хочет отставать. Таким образом у предприятий этой подотрасли есть постоянный стимул для развития. Нужна ли между ними координация по типу той, о которой говорилось выше? Вопрос этот пусть решают сами предприятия. Если такая инициатива будет, мы в организационном плане, безусловно, поддержим.
    Конечно, кроме этой могут быть и другие формы координации производственной и коммерческо-сбытовой деятельности. Так, сейчас высказываются предложения о создании в металлургической промышленности холдинговых компаний, где определенная доля собственности принадлежала бы государству. Подобное объединение возможно, но при условии, что оно будет идти от предприятий. Кстати сказать, сейчас наметилась определенная тенденция к формированию компаний холдингового типа. Здесь можно назвать, например, группу "Сибирский алюминий" и "Сибирско-Уральскую алюминиевую компанию". Вокруг акционерного общества "Уралэлектромедь" начинают группироваться предприятия медной подотрасли в Уральском регионе. Есть намерение таким же образом объединить и производителей черных металлов, причем не только на Урале, но и в Центре. В Западной Сибири приступают к созданию горно-металлургической компании, куда кроме "Запсиба" и КМК должны войти горнодобывающие предприятия и производители коксующихся углей.
    В чем основная особенность этого процесса – все предприятия, участвующие в нем, юридически друг от друга независимы и принадлежат разным акционерам. Чтобы достичь какой-то формы объединения, им необходимо поступиться частью своих акций. Это возможно только на добровольной основе. Вот почему государство не должно брать на себя миссию организатора. Из такой попытки, я уверен, все равно ничего не получится. Иметь свою долю в создаваемых холдингах и участвовать в их деятельности государство может при условии, что оно внесло или заработало эту долю.
    Подводя итог, необходимо сказать, что департамент поддерживает объединительные тенденции в металлургическом комплексе независимо от того, каким путем и в каких конкретно формах идет процесс собирания сил. Пора избавляться от стихии "рыночной свободы", которая на деле приводит к деградации рынка и подрыву экономического потенциала предприятий. В усилении регулирующего начала мы видим сегодня одну из главных своих задач, над этим работаем и рассчитываем, что уже в следующем году сложится стройная система координационных центров, которая значительно повысит уровень управляемости в отрасли.
    В связи с этим, видимо, следует обозначить отношение к идее возрождения отраслевого министерства – а такая мысль высказывается в последнее время довольно часто. Мое мнение: это давно пройденный этап. Вряд ли где в мире можно встретить подобный орган государственного управления с правом распределения основных ресурсов и прямого административного вмешательства в деятельность предприятий, как это было у нас до начала 90-х годов. А выполнять роль координатора в работе промышленных отраслей, проводить политику государства в этих отраслях призвано Министерство экономики. Сейчас, например, мы работаем над долгосрочной, рассчитанной до 2005 года, концепцией развития металлургического комплекса России. Предложения к этой программе поступили из всех регионов, которые являются крупными центрами металлургического производства. Надеемся, что в ближайшее время документ будет принят Правительством и станет надежным ориентиром в развитии российской металлургии.