Павел Подлесный
Институт Европы РАН

    На состоявшейся 8 – 9 июля 1997 года в Мадриде встрече глав государств и правительств стран НАТО было принято решение о приглашении Польши, Венгрии и Чехии начать переговоры о вступлении в НАТО с тем, чтобы оформить членство этих стран в Североатлантическом альянсе в 1999 году.
    Такое развитие событий не стало неожиданностью для российской политической и научной элиты: дискуссия о расширении НАТО и его последствиях идет в России самым активным образом с конца 1993 года, однако ее итоги оказались неоднозначными. Можно говорить об определенном консенсусе, сложившемся в российских политических кругах, по вопросу оценки возможной трансформации Североатлантического альянса: расширение НАТО без участия России противоречит и ее национальным интересам, и интересам европейской безопасности в целом. Тем не менее конкретного ответа на вопрос о том, как именно будет проводиться политика ограничения ущерба после расширения НАТО, ведущие российские политики не дали.
    Проблема стоимости расширения НАТО затрагивалась российскими экспертами еще в 1996 году. Согласно их расчетам, экономические возможности «вышеградской группы» значительно уступают Германии и сопоставимы с аутсайдером НАТО – Турцией. Поэтому вхождение в НАТО ляжет тяжелым бременем на национальные экономики стран Центральной и Восточной Европы. Всего в 1996 – 2010 годах на развитие альянса потребуется от 60,6 до 124,7 млрд. долл. При этом европейские страны – участницы НАТО должны будут выплатить от 13,8 до 54 млрд. долл., а вновь принятые государства – 42 – 51,8 млрд. долл. Доля США может составить от 4,8 до 18,9 млрд. долл. Только на реорганизацию и перевооружение армии стран ЦВЕ необходимо свыше 42 млрд. долл., т. е. в этом случае расходы стран «вышеградской группы» должны возрасти с 1,7 – 2,5 % от ВВП до 10 % и выше, что препятствует экономическому движению к Евросоюзу. Таким образом, исходя из анализа военно-экономического и военно-технического аспекта расширения НАТО, эксперты полагают, что решение о расширении будет носить преимущественно политический и символический, но не военно-стратегический характер, а перестройка экономики стран ЦВЕ на рыночные отношения и их вхождение в мировое хозяйство растянется на долгие годы.
    На встрече в верхах Североатлантического союза в Мадриде Б. Ельцин не присутствовал. Тем самым Россия еще раз подчеркнула свое негативное отношение к расширению НАТО. Однако был подписан Основополагающий акт, который в принципе позволяет обеим сторонам избежать новой конфронтации. Сам факт расширения Североатлантического альянса послужил российским ученым и экспертам поводом проанализировать современное положение России в Европе и мире. Вывод, к которому приходят большинство из них, неутешителен: Россию выслушивают, но делают по-своему.
    Официальная позиция России после Мадридского саммита не изменилась: как заявил министр иностранных дел Е. Примаков, выступая на заседании Совета Евроатлантического партнерства, «мы сохраняем наше негативное отношение к расширению НАТО; но вместе с тем новая Россия не является больше противником НАТО, стремится к сотрудничеству со всеми странами и вправе того же ожидать от других».
    На уровне практической политики осенью 1997 года была разработана рабочая программа деятельности Совместного постоянного совета (СПС) «Россия – НАТО», первое заседание которого на уровне глав внешнеполитических ведомств и с участием Генерального секретаря альянса состоялось в конце сентября. Эта программа предусматривает совместные консультации по вопросам, связанным с ситуацией в Боснии, в Албании, мерами противодействия распространению оружия массового поражения и средств его доставки, военной стратегией, оборонной политикой и военными доктринами, миротворческими операциями, контролем над вооружениями, проблемой международного терроризма.
    Кроме того, уровень участия России в программе «Партнерство во имя мира» до этого времени был весьма низок, поэтому обсуждалась также модернизация индивидуальной российской программы в рамках ПРМ. Важным является и представительский аспект, начало которому должно быть положено открытием соответствующих учреждений в Брюсселе и Москве, включая натовский центр документации, который уже работает в российской столице. Таким образом дальнейшая практическая работа Совместного постоянного совета должна дать ответ на вопрос о том, станет ли Основополагающий акт действенным документом и произойдет ли перелом в отношениях России и НАТО.
    Точки зрения на будущее российско-натовского сотрудничества высказываются всеми участниками дискуссии с большой долей осторожности. Официальные круги озабочены в первую очередь продолжением переговоров о приобщении к альянсу прибалтийских государств и Украины. Литва, Латвия и Эстония отказались от поступивших от Президента РФ Б. Ельцина предложений о предоставлении гарантий безопасности со стороны России и подтвердили непоколебимость своего решения вступить в НАТО. Позиция России по этому вопросу до сих пор оставалась резко отрицательной. Тем не менее официальная точка зрения характеризуется сдержанностью: сохраняя негативное отношение к расширению НАТО, попытаться строить взаимоотношения таким образом, чтобы будущие действия этого блока в наименьшей степени затрагивали национальные интересы России.
    Ответ на вопрос о том, как этого достичь, ожидается от российских экспертов и ученых. Несмотря на некоторый спад накала внутрироссийской полемики относительно расширения НАТО, эта проблема отнюдь не снята с повестки дня. В отношении оценки значения Основополагающего акта мнения практически совпадают: хотя он и является необходимым компромиссом и минимизирует ущерб для России от расширения НАТО, но отсутствие строгих обязывающих юридических формулировок допускает различные толкования и интерпретации. В частности, это касается «второй волны» расширения НАТО и вообще концепции расширения как постепенного процесса, не имеющего завершения, которой придерживаются американцы.
    Многие исследователи обращают внимание на то, что речь идет не столько о безопасности, сколько об экономическом облике Европы в XXI веке. На этом фоне расширение НАТО предстает лишь как политическая предтеча оформления нового мощнейшего экономического гиганта. В связи с этим наиболее оптимальной стратегией для России была бы следующая: «используя парижские наработки», развивать сотрудничество с НАТО в целях отстаивания национальных интересов, наращивания возможности влияния на европейские и международные процессы, трансформации НАТО на выгодных нам условиях и создания предпосылок для вступления России в обновленную евроатлантическую организацию.
    В принципе эта точка зрения разделяется и другими участниками дискуссии. Она подразумевает в качестве «сверхзадачи» российской политики получение реальной возможности «изнутри» влиять на ход событий, чтобы ограничивать те стороны расширения НАТО, которые в наибольшей степени затрагивают интересы национальной безопасности страны. Главное, что следует осознать российскому руководству: процесс расширения НАТО запущен, он может продвигаться переменными темпами, однако не будет повернут вспять.
    Необходимо также учитывать, что использовать имеющиеся у России внешнеполитические возможности будет весьма непросто. Самая действенная тактика – взаимодействие с НАТО через постоянный консультативный совет «Россия-НАТО» – осложняется тем, что российские партнеры (прежде всего консервативно мыслящие американцы) постараются ограничить сферу компетенции совета, чтобы не дать Москве возможности влиять на его стратегические решения. В качестве других возможностей российского влияния на новый европейский порядок называются развитие отношений с европейскими странами, прежде всего с Германией и Францией; во-вторых, интенсификация политических аспектов в отношениях с ЕС; наконец, использование трибуны Совета Европы для ведения продуманной информационной внешней политики и апелляции к европейскому политическому мнению.
    Кроме того, исследователи указывают на ряд проблемных, узловых пунктов, игнорировать которые нельзя без ущерба для России. Отмечается, что западная переориентация стран Центральной и Восточной Европы в значительной степени была спровоцирована крайне неудачной политикой России в этом регионе, граничащей с откровенным пренебрежением к нему. Следовательно, важной задачей российской политики является построение новых взаимоотношений с этими странами таким образом, чтобы присоединение первой группы этих государств к НАТО не сделало их передовым плацдармом для развертывания крупных вооруженных сил в случае, если развитие отношений пойдет по пути нарастания конфронтации. Напротив, следует активизировать все аспекты сотрудничества – экономические, политические, военные и т. д. – со странами, решение о вступлении которых в НАТО уже принято, и со странами, которые заявили о своем желании вступить в альянс.
    К этому пункту примыкает и другой – отношения с государствами ближнего зарубежья. От развития этих отношений в огромной степени зависит, захотят ли некоторые из наших соседей в будущем присоединиться к НАТО, чтобы получить гарантии безопасности ввиду непредсказуемости ситуации в России, или воздержатся от подобного шага. С этой точки зрения вопросом первостепенной важности является нормализация отношений с Украиной (а не интеграция с Белоруссией).
    Немаловажное значение имеют и внутренние факторы внешней политики России – ответственность политических элит при обеспечении эффективности функционирования политической и экономической систем страны, проведение военной реформы и внедрение гражданского управления вооруженными силами и армией, координация всей дипломатической деятельности в отношении Европы.