Юрий Котляр
Председатель Совета директоров РАО "Норильский никель"

    На рынках драгоценных металлов в начале 2000 года наблюдался страшный ажиотаж: только за три февральских дня палладий подорожал на 60 %, достигнув на зарубежных торгах отметки в 816,8 долл. за тройскую унцию. А ведь еще в январе 1997 года унция палладия стоила около 120 долл. Цена на платину тоже подскочила – до максимальной отметки за последние 11 лет.
    Тревога на рынке драгоценных металлов, сменявшаяся временами откровенной паникой, заострила проблему дефицита платиноидов в мире.
    Одним из крупнейших производителей этих металлов является Россия, которая, по оценкам западных специалистов, обеспечивает 70 % рынка палладия и 25 % рынка платины (сведения о запасах и объемах производства этих металлов являются государственной тайной). Экспортерами драгоценных металлов в соответствии с выделенными квотами являются Гохран, Центральный банк и РАО "Норильский никель". Причем в 1998 году последний получил 10-летнюю квоту на экспорт палладия. В связи с этим в последнее время свои поставки палладия РАО практически не прекращало, а вот Гохран и Центробанк, на долю которых приходится почти половина поставок этого металла из России, в нынешнем году еще в апреле не присутствовали на рынках из-за отсутствия квот.
    Анализируя ситуацию, многие эксперты пришли к выводу, что к серьезному дефициту палладия теперь следует относиться как к явлению долгосрочному, а рекордные цены могут оказаться обыденным базовым уровнем, на который и будет в дальнейшем ориентироваться мировой рынок. Палладий, металл платиновой группы, еще сравнительно недавно считавшийся лишь одним из побочных продуктов, стал вдруг чрезвычайно нужным.

    Российские корни
    Первые зерна платины были найдены в России в 1819 году. Уже к концу 1829 года в стране, как писал министр финансов граф Е. Канкрин, "очищено и приведено в ковкое состояние до 97 пуд. сырой платины" (около 1560 кг).
    История производства российской платины связана с британской компанией "Джонсон Матти". С 1860 по 1911 годы ей принадлежало эксклюзивное право на аффинаж, и все попытки германских и французских промышленников создать в России свою очистку платины не имели успеха. Во всем мире в 1911 году было добыто 6 т платины, из них 5,8 т – в России. До революции наша страна обеспечивала более 90 % мировой потребности в этом металле.
    Построенный в Екатеринбурге завод осуществлял не только аффинаж, но и производство изделий из платиновых металлов. В 1922 году здесь был получен первый палладий. В 1935 году принято решение о строительстве Норильского комбината: в здешних рудах обнаружены крупные проявления платины и палладия. В 1939 году решено возвести в Красноярске аффинажный завод для переработки норильского сырья. В 1943 году на опытной установке получены 1391 г аффинированной платины и 3235 г палладия, а в 1945 году введен в эксплуатацию цех аффинажа. С этого времени начинается накопление стратегических запасов палладия, который первоначально использовался на 10 % от произведенного объема и только в оборонной промышленности.
    Спрос на металлы платиновой группы рос вместе с техническим прогрессом. Как известно, они обладают удивительной химической стойкостью (в том числе при высоких температурах), небывалой каталитической способностью, высокой электропроводностью, тугоплавкостью и т.д. Нарастающее использование платиноидов в электронике, электротехнике, автомобильной и ювелирной промышленности, в химии, нефтехимии, медицине, ракетной технике и других отраслях определяло динамику цен. В 1960 году унция палладия стоила на рынках 26 долл., платины – 83,5. В 1970 году цены поднялись соответственно до 47 и 132 долл., в 1980 – до 175 и 420.
    Во второй половине 90-х годов отмечается стремительный рывок в потреблении платиноидов, в первую очередь палладия, связанный с мощным развитием электроники (главным образом, сотовой связи) и усилением требований по охране окружающей среды.
    Первые законы о защите атмосферного воздуха от автомобильных выхлопов были приняты в 70-е годы в США. Затем к ним присоединились Япония и большинство европейских стран. В настоящее время фильтрами-нейтрализаторами оснащаются около 80 % производимых автомобилей, а требования к содержанию вредных компонентов в газах существенно ужесточены по сравнению с первоначальными. Именно в связи с этим для производства катализаторов требовалось все большее количество палладия.
    Рост спроса привел к увеличению мирового потребления палладия за последние пять лет в два раза – со 130 до 250 т ежегодно. Предчувствуя большую потребность, Россия развила производство палладия, накопила немалые резервы. Теперь наша страна – основной его поставщик. Мы оказались в уникальной ситуации естественной мировой монополии. Да и доля производства платины весьма существенна. Казалось бы, можно вести направленную ценовую политику, обеспечивать стабильные доходы от реализации этих металлов.

    Юридическая ловушка
    Продавцы платины и палладия должны бы в ноябре предыдущего года получать квоты на весь следующий год. Однако в результате правовой неопределенности в организации экспорта драгоценных металлов этого не было ни в 1997, ни в 1998, ни в 1999 году. Из-за частой смены правительств и по другим чисто бюрократическим причинам квоты выделялись с многомесячными задержками. А в 1999 году из-за юридического казуса Россия не продала ни унции платиновых металлов, за исключением произведенных РАО "Норильский никель", получившим, как уже говорилось, десятилетнюю квоту.
    В чем же суть этого юридического казуса? В декабре 1998 года разработчики закона "О первоочередных мерах в области бюджетной и налоговой политики" вписали в документ положение, в соответствии с которым экспорт металлов платиновой группы разрешался только "специально уполномоченным государственным органам". Однако под это определение подходят лишь министерства и ведомства, которым коммерческая деятельность в принципе запрещена. В то же время единственный экспортер драгоценных металлов – государственное предприятие "Алмазювелирэкспорт", не будучи "органом", также прекратило поставки. Россия сама захлопнула перед собой дверь на мировой рынок.
    Одним из наиболее яростных противников экспорта платиновых металлов из России и устранения юридической неурядицы в законе был экс-депутат Государственной Думы Российской Федерации Гитин.
    Больше года нужно было убеждать депутатов Госдумы, чиновников то одного правительства, то другого, что Россия в результате теряет сотни миллионов долларов, не получая выручки, налогов с продаж и т.д. По нашим оценкам, стране нанесен ущерб минимум в 500 млн. долл., а мировые цены только за полгода увеличились в три раза! Прежде таких никогда не было, по сути – это цены ажиотажного спроса.
    Ошибки, допущенные законодателями, таким образом, очень дорого обошлись стране. Особенно поражает этот факт на фоне разговоров о нехватке бюджетных средств, о необходимости привлечения дополнительных ресурсов на зарубежных финансовых рынках. Ситуацию нужно менять коренным образом, чтобы страна впредь не теряла сотни миллионов долларов, а нашему парламенту пора научиться юридической безупречности, обеспечению стабильности законов. Иначе Россию крепко потеснят на рынках.
    Накала страстей на рынках драгоценных металлов могло бы не быть, если бы своевременно появлялись президентские указы о квотах. Но, видимо, слишком частая в последние годы смена руководителей привела к нехватке профессионалов, которые знают, какие документы и когда представлять на подпись главе государства, какие поправки вовремя внести в действующий закон, если он противоречит другим законам. Ведь пока этого нет, невозможна точная и ясная государственная политика в экспорте платиноидов. Цена на родий, например, на мировых рынках за полгода выросла втрое и составляет теперь 1500 – 1600 долл. за унцию, а "Норильский никель" полтора года не может продать ни грамма. Но если РАО располагает лишь тем, что добывается ежедневно, то у государства накоплены запасы родия, купленного у производителя по гораздо меньшей цене. Надо лишь вовремя продать, причем втрое, а то и вчетверо, впятеро дороже. Вот только свои же законы не позволяют!
    Кроме всего прочего, бюрократические препоны делают Россию в глазах международных предпринимателей непредсказуемым партнером. Есть и еще одна опасность для России как поставщика палладия. В условиях нашей непредсказуемости автомобилестроительные концерны могут создать некий консолидированный фонд для поиска заменителя этого металла. В итоге через некоторое время на состояние рынка будут влиять не только действия российских чиновников, но и информационные сообщения о научных разработках автоконцернов.

    Перевернутая пирамида
    Эксперты считают, что общие запасы платины в недрах планеты таковы, что позволяют вести добычу в течение сотен лет. Палладием земная кора тоже не обделена: его там содержится в два раза больше, чем золота. В перспективе именно в такой пропорции эти металлы можно будет добывать. Так что разговоры о том, что палладия теперь всегда будет не хватать, не имеют под собой оснований.
    Основные геологические запасы платиноидов сконцентрированы в России и в ЮАР. Есть они, хоть и в значительно меньших количествах, в США, Канаде, Колумбии, Бразилии, Австралии, Зимбабве и других странах. До сих пор, если речь шла о палладии, имели в виду Россию, если о платине – ЮАР. Эти страны как бы дополняют друг друга: соотношение платины к палладию в недрах России один к трем, а в Южной Африке – наоборот. Так что если Россия проявит нерасторопность на этих рынках, да еще сама себе будет вставлять палки в колеса, то нашу нишу могут занять другие. В условиях сверхблагоприятной конъюнктуры все производители платиноидов стремятся к быстрому увеличению производства. Так, "Стилуотер майнинг" в США объявила о решении расширить свое производство на 50 %. В ЮАР компании "Амплатс" и "Лонро" приступили к реконструкции своих рудников. Австралийская компания "Аквариус платинум" начала строить платиновый рудник.
    "Норильский никель" перерабатывает комплексные сульфидные руды, извлекая как цветные металлы (никель, медь, кобальт), так и платиноиды. Действующая технологическая схема ориентирована в первую очередь на цветные металлы, а платиноиды идут как побочный продукт. Однако произошедшее в 1998 году обвальное падение мировых цен на никель, медь и особенно кобальт заставило руководство РАО пересмотреть стратегию производства. Прежде всего это относится к переоценке взглядов на рудное сырье. Если раньше вкрапленные руды, основными ценными компонентами которых являются платиноиды, рассматривались как бесперспективные и даже ставился вопрос о консервации рудников, добывающих данный тип сырья, то сегодня наращивание добычи вкрапленных руд является одним из приоритетных направлений.
    На наш взгляд, еще 5 – 7 лет палладий и платина будут пользоваться на мировых рынках большим спросом. Ситуацию может улучшить информационная открытость России. Если мы официально объявим о наличии у нас готового к продаже металла, предложим реальный график поставок, это успокоит рынок, даст потребителям уверенность в реальности их планов.
    В целом, ситуация на рынках платиноидов сложилась в пользу России: есть большой неудовлетворенный спрос, есть эффективная добыча и производство металлов, есть запасы, государство обладает монополией на экспорт. Остается только активно и целеустремленно работать, скрупулезно отслеживать и прогнозировать ситуацию, принимать точные решения.