Ольга Брюзгина
Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства

    Культура и искусство народов Дагестана имеют древнюю и богатую историю. Испокон веков здесь добывали руду, ковали железо, ткали ковры, слагали красивые легенды и завораживающие песни. Памятниками народному творчеству горного края застыли на крутых дорогах каменные стелы XII – XVII веков, сохранившие резную вязь растительного орнамента. До сегодняшнего дня принципы орнаментальной культуры остаются основой для дальнейшего развития народного искусства Дагестана. В его высокогорных районах, которые в древности называли неприступной страной оружейников и кольчужников – Зирехгераном, расположился старинный аул Кубачи – родина знаменитых на весь мир златокузнецов, виртуозных мастеров драгоценного оружия и доспехов, торжественной и изящной серебряной посуды, строгих женских украшений.
    Кубачинское ювелирное искусство создано культурной традицией народов Северного Кавказа, где златокузнечное дело было окружено особым ореолом. Наиболее почитаемым художественным жанром считалось украшение холодного оружия. Кинжал, сабля, шашка со стальными прокаленными клинками – классические творения дагестанских мастеров, ставшие у горских народов символами власти и свободы. На протяжении веков обязательной деталью одежды каждого мужчины был кинжал, сохранивший лаконичную форму античного меча. Оружие было предметом гордости, знаком воинского долга и военного искусства горца, как бы отождествлялось со своим хозяином, храня историю его рода, олицетворяя преемственность поколений.
    В среде златокузнецов изготовление художественного оружия считалось своего рода экзаменом на творческую зрелость. Именно в его убранстве наиболее целостно продолжалась традиция искусства, тончайшие грани потомственного мастерства, то сокровенное таинство профессии, которое передавалось из поколения в поколение, от отца к сыну. Сила традиции была так велика, что руку каждого мастера можно было узнать по характерным особенностям рисунка и композиции, излюбленным орнаментальным мотивам и виртуозности ювелирной работы. Поэтому на старинных изделиях почти никогда не встречается именное клеймо, ведь современники читали имя мастера по красоте и совершенству узоров.
    В ювелирном искусстве кубачинских мастеров оружейное дело имело такое значение, что дало жизнь своеобразным композиционным и изобразительным канонам в создании парадной посуды и ювелирных украшений. Художественный прием убранства рукоятей и ножей чередующимися многоярусными поясами был плавно перенесен на гибкие формы кумганов и стройных стопок. А на сияющих серебряных и золоченых подносах, в их фигурных розетках, как и на оружии, отражается цветение весенней земли в ликующем хороводе солнцеворота. Сама ювелирная техника глубокой гравировки подсказала мастерам яркий декоративный ход, в котором экспрессивность светотеневых контрастов резьбы усиливается динамичным сочетанием гладкого блестящего металла с искрящимся мерцанием тонкого и изящного гравированного узора. Роскошь орнамента усиливают золоченый фон и контрастная графика четких черневых рисунков. Узаконенные веками и традицией плавные, обычно повторяющиеся орнаментальные мотивы оплетают блестящие поверхности цветущими гирляндами.
    Суровый горный край учит человека ценить и беречь то малое, что даруют ему земля и солнце. Наверное, поэтому в искусстве народов Дагестана орнаментальная культура развивалась в русле особой мифологизации растительных мотивов. Как в грациозном старинном танце застыли в работах кубачинских мастеров цветущие весенние побеги, дав название классическим ныне орнаментам "тутта", что в переводе означает "ветвь", и "мархарай" – "заросли". Особое место в узоре занимает выразительный декоративный медальон "тамга" – фигурная розетка в центре композиции.
    Вершиной искусства для дагестанского мастера всегда считалось владение всеми тонкостями технологического процесса, включая плавление металла, ковку, выколотку, резьбу, инкрустацию, насечку, эмалирование, чернение. Обязательным было умение из целого слитка серебра изготовить изделие от начала до конца без посторонней помощи. Это требует виртуозного владения всеми секретами как ювелирного, так и старинного кузнечного ремесла, особого глазомера, пространственного и художественного видения, знания графических законов дагестанского рисунка. Поэтому и сегодня кубачинские мастера имеют право носить звание златокузнецов, как их отцы, деды и прадеды.
    Национальные виды искусства обладают удивительной жизненной силой. Ремесло кубачинских златокузнецов не только не потеряло своей актуальности, но и поднялось на уровень уникальных явлений мирового искусства. Во второй половине XX века кубачинские мастера вступили в новую полосу творчества. Выросшие в консервативном семейном и общественном укладе, в незыблемой системе духовных и эстетических норм, художественных традиций, они в своем искусстве смогли сделать шаг в будущее. Постоянное участие в международных и всесоюзных выставках, где кубачинские изделия неизменно получали высокие оценки, стало наградой всем златокузнецам – и прошлым, и нынешним. Никогда еще творчество мастеров Дагестана так пристально не изучалось. В эти годы наиболее ярко и самобытно проявилось искусство таких представителей старинных династий, как Расул Алиханов и Гаджи-Бахмуд Магомедов. Хотя свой творческий путь они начинали сразу после войны, лучшие произведения, вошедшие в сокровищницу современного ювелирного искусства, эти мастера создали в 1960 – 1970 годы.
    В это время появились новые сюжеты, новые художественные приемы в орнаментальной структуре промысла. Для более современных решений традиционные растительные мотивы переплетались с анималистикой. В монотонную вязь побегов включались изображения животных и птиц, пейзажи, буквы и надписи. В композиции узора мастера впервые ушли от ярусного решения орнамента, центрических построений в виде расцветающих медальонов, предоставив все серебряное поле подносов и декоративных панно свободному и легкому полихромному узору. На изящном орнаменте возникали изображения мистических зверей, ставших добрыми гениями края, и грациозных молодых женщин.
    Особое место занял горный пейзаж. Лаконичный и четкий рисунок строился на стремительном ритме убегающих к вершинам ярусов многочисленных домов аула Кубачи. Графика этого изображения всегда предельно схематична, что создает оригинальное декоративное решение. Благодаря этому возникает пленительный образ родной земли – Дагестана. Сила художественного воздействия в черневой графике этого рисунка так велика, что пейзажные сюжеты конкретного места – аула Кубачи – приобретают эпическое звучание.
    К концу столетия значительно расширился круг тем, традиционные каноны орнамента легли в основу новых изобразительных композиций, не характерных порой для классических произведений Северного Кавказа и мусульманского мира в целом. Но именно они позволили сделать следующий шаг в развитии древнего искусства, создавать уникальные авторские произведения.
    Творческий гений и высочайшее профессиональное мастерство кубачинских златокузнецов общепризнанны и бесспорны. За последние десятилетия их уникальные произведения заняли достойное место в истории мирового ювелирного искусства, раскрыв безграничные возможности старинной техники, подвластной резцу талантливого художника.